Сириус Б
Шрифт:
Глава IV
Два космоса Силантия Громова
Жизнь Силантия была по-своему и не совсем простой, и не очень обычной, хотя началась она здесь же - на самой, что ни на есть рабочей окраине Боброва, в новой тогда еще хрущевке под номером сорок три, на улице имени Юрия Гагарина.
Рождение, детство и юность Силантия были весьма типичными для того времени. Пока его родители ходили на свою работу, он рос и развивался сам по себе. Сначала
В общем, в самом начале, жизнь Силантия протекала по советским меркам вполне обычно, можно даже сказать - стандартно. А потом как-то неожиданного для него самого все изменилось. Это случилось, когда он вдруг, и к большому удивлению для окружающих его людей, увлекся чтением разнообразной художественной литературы. Его сверстники уже давно курили, пили пиво и в надвинутых на брови куцых кепариках, шастали вечерами по рабочей окраине в поисках приключений на свои молодые жопы, а Силантий тем временем не останавливаясь читал и читал все, что удавалось ему найти и взять на дом в школьной библиотеке.
Читая, он вдруг осознал - в каком сложном и необычном мире появился на свет. Так, посредством чтения, он познавал теперь этот мир. Во время чтения самые разные литературные герои словно бы на время оживали в его сознании и делились с Силантием своими сокровенными мыслями, показывали ему различные географические места и совершали на его глазах свои подвиги.
Одно время Силантий увлекался подвигами капитана Немо. Его восхищал этот благородный человек, посвятивший всю свою жизнь борьбе за счастье простых индусов, изнемогающих под гнетом, хитрых, расчетливых и жестоких англичан. Это была не просто какая-то абстрактная борьба, которой якобы занимались работники райкома комсомола, например, а самая настоящая подводная война со сверхмощным колониальным спрутом. Даже тот факт, что Немо родился раджою, не смущал Силантия (на тот момент он уже отчетливо понимал, что место и время своего рождения обычному человеку выбрать заранее невозможно).
И капитан Немо был не одинок в своем благородстве - Зорро, Жан Вальжан, Овод, Емельян Пугачев, Мцыри, Ихтиандр и еще целый ряд литературных героев тоже входили в эту благородную когорту. Все они пытались изменить этот мир к лучшему, хоть как-то облагородить и улучшить его.
Благородные герои боролись как одержимые, но им постоянно мешали все эти Скруджи, Шейлоки, Старухи-процентщины, Ставрогины и князья Васильи, все эти титаны наживы, адепты и горячие приверженцы всего того мирового зла и безобразия, что позволяло им привольно и сытно жить на Земле, непрерывно при этом обогащаясь. Они буквально висли на плечах благородных героев, путались у них в ногах и строили у них за спинами свои коварные козни. А благородные герои все пытались и пытались что-то улучшить, изнемогая от козней адептов зла, и этим попыткам не было ни конца, ни края.
Когда же в жизнь Силантия ворвались герои из "Туманность Андромеды" и "Тайны двух океанов", он осознал - в каком сложном мире ему выпало родиться. Борьба добра со злом постепенно перемещалась в космическое пространство, это было совершенно ясно для Силантия. Он вдруг понял, что все дороги этой вечной борьбы открыты перед ним, а на чьей стороне сражаться это было уже давно ясно и понятно ему абсолютно. Силантий хорошо подумал и выбрал для себя самую героическую дорогу - звездную. Он твердо решил стать военным летчиком, а затем - космонавтом.
Громов повесил в своей комнате большой портрет Юрия Гагарина, начал усиленно заниматься физикой и математикой, а оставшееся время посвящал напряженным физическим упражнениям. Из книг Силантий знал, что для достижения высокой цели, нужно трудиться не покладая рук, а для этого следует выработать специальный режим. И ему удалось выработать такой режим. Силантий вставал в пять часов утра и пробегал четырехкилометровый кросс, а затем шел на турник и подтягивался на нем до полного изнеможения. После этого он отправлялся в школу, где развивал свой мозг, затем снова кросс и турник, домашние задания, час на чтение художественной литературы и крепкий, здоровый сон.
Со временем, Силантий начал регулярно выписывать "Юного техника", "Технику-Молодежи", "Науку и жизнь" и еще несколько научных журналов, по публикациям в которых следил теперь за развитием советской космонавтики. Каждый день он обязательно смотрел итоговую программу "Время" (но только начиная с раздела "Новости с орбиты") и шел спать, как только убеждался, что полет очередного корабля "Восток" проходит в штатном режиме и что его экипаж чувствует себя прекрасно.
Из новостей и научных публикаций выходило, что американским капиталистам удалось обойти СССР на звездном повороте и выиграть лунную гонку, но это было не страшно - ведь впереди яркой красной звездой горел Марс, а он был гораздо больше и привлекательнее Луны.
Одно время Силантий был абсолютно уверен в том, что где-то уже строится секретный советский звездолет, который совсем скоро понесет наших отважных ребят к красной планете (на это как бы глухо намекали некоторые публикации в технических журналах).
И Силантий делал все от него зависящее, чтобы успеть к этому звездолету. Он хотел помчаться на нем к Марсу, сесть на его поверхность, воткнуть в красный песок широкое алое полотнище, а затем громко крикнуть в эфир холодного космоса: "Ну и как вам такой Прыжок, паразиты, цилиндры с голов не посдувало, вопросительный и восклицательный знак. Посадку окончил, точка. Приступаю к разбивке первого яблоневого сада на поверхности планеты Марс, восклицательный знак. Майор Силантий Громов, восклицательный знак." Это был, конечно, приблизительный текст, над которым Силантий еще работал (ну, может в окончательном варианте будет не майор, а капитан, или наоборот - подполковник), но в целом звучать должно было приблизительно так, в этом он был абсолютно уверен.
Бобровские гопники следили за эволюцией Силантия хмурыми глазами, но сигарет у него не просили, так как чувствовали, что ничего не получат (и это еще в лучшем случае). Они видели, как Силантий во время своих тренировок одним движением выходит на прямые руки в положение "над турником", а затем делает прямую стойку и начинает крутить обратное "солнышко", имитируя разгерметизацию кабины и выброс в открытый космос.
Наблюдая за этими гимнастическими упражнениями, гопники нервно курили в сторонке, потягивали пивко и тайком ощупывали свои дряблые бицепсы. Они знали, что Силантий посещает еще и секцию бокса при местном бобровском ДОСААФ. Только гопники не знали о том, что Силантий никогда бы не стал бить и калечить человека, а потому он и отрабатывал там - на секции, в основном, боковые и прямые останавливающие удары.
Незаметно для себя, Силантий возмужал и постепенно переключился с фантастики на Стендаля и Мопассана. Теперь и его сны тоже как-то причудливо изменились. Звездолеты из них не исчезли, они просто как-то вдруг повысили свои летные характеристики. Теперь во сне Силантий возвращался на Землю в персональном небольшом звездолете улучшенной конструкций. Звездолет опускался на бетонные плиты космопорта, прозрачный колпак с тихим жужжанием отъезжал назад, он открывал замки тяжелых ремней, вставал во весь свой огромный рост и, стаскивая с рук тяжелые космические перчатки, краем глаза наблюдал за огромной толпой журналистов.