Сириус Б
Шрифт:
– Вот так черную зебру и получают, - сказал Крысовский, трогаясь на зеленый сигнал.
– Угольно-черную, это без вопросов... Здесь поймать черную зебру на древней дороге жизни легче легкого, нужно быть повнимательнее к ближним пешеходам, а то не ровен час, сам под черного ангела где-нибудь на зоне ляжешь, причем далеко не под чугунного, мнда...
Во всем этом мимолетном событии чувствовался какой-то мрачный знак, и Подкрышен решил немного вложиться в светлую сторону жизни. Через два светофора Эмилий свернул в переулок и подъехал к витрине ювелирного киоска, который содержали здесь какие-то люди с лицами жгучего восточного типа - Аделька страшно любила неожиданные подарки.
Выбравшись из салона, Крысовский подошел к витрине и принялся рассматривать товар. Цены кусались. Это, впрочем, не очень беспокоило - деньги у него
Накануне какая-то медицинская московская фирма отвалила сумасшедшие деньги за плачущего ангела. В Москве якобы хоронили какого-то известного психиатра, уроженца Боброва и на его малую родину прибыла целая делегация - собрать фотографии, пригласить родственников, то да се... Единственный, оставшийся в живых, близкий родственник этого психиатра (тетя по материнской линии) якобы и пожелал заказать для своего племяша у "Скорби" памятник нового, прогрессивного типа.
Вскоре во двор ЧП въехал роскошный черный джип и небольшой грузовик с московскими номерами. Крысовский наугад назвал заоблачную цену на своего ангела, и два хмурых молодых человека в дорогих темных костюмах, тут же, без разговоров ее уплатили наличными.
Весь коллектив "Скорби" сразу был направлен на погрузочные работы, а Крысовский и хмурые молодые люди стояли тогда на крыльце ЧП и наблюдали за погрузкой ангела в кузов грузовика. Когда черные чугунные крылья скрылись под тентом, дед Митроха громко матюгнулся и на глазах молодых людей тут же, как по команде, выступили крупные прозрачные слезы.
Эмилий машинально похлопал себя по заднему карману джинсов и улыбнулся. Как опытный и смекалистый бизнесмен, он уже давно понял, каким замечательным бизнесом владеет.
Ведь вся сфера ритуальных услуг работала как бы в противофазе к остальной экономике. В тихие времена она приносила относительно небольшой, но стабильный доход, а вот во время различных потрясений прибыли ритуальщиков возрастали скачкообразно. Этими потрясениями могло быть все, что угодно - природные катаклизмы, президентские выборы, перегрев реактора на Фукусиме-1, обвал облигаций ГКО, резкое падение (или взлет) обменного курса или даже глупая фраза, произнесенная неумной героиней популярного телесериала на фуршете с главой какого-нибудь инвестиционного фонда.
Но все это были цветочки. Все ритуальщики мира уже давно и с нетерпением ждали обещанного ведущими экономистами мирового финансового кризиса. Даже на первой волне 2008-го года Подкрышен заработал столько (и это на тогдашних-то бетонных плитах), что чуть сгоряча не приобрел подержанную белую яхту. Поэтому он каждый вечер внимательно смотрел выпуски CNN и аналитические обзоры экономических обозревателей. Пару раз, когда стрелки фондовых индексов краснели и переворачивались остриями вниз, его сердце сладко сжималось, но настоящий кризис все никак не приходил. В общем, деловая перспектива в целом была просто прекрасной, и Крысовский верил в свою бизнес-звезду, а близость к столичному региону подкрепляла эту веру чугунной уверенностью в завтрашнем дне.
Разглядывая витрину ювелирного киоска, Эмилий поймал себя на корыстолюбивых помыслах - его глаза сами выискивали среди представленного товара изделие подешевле. Осознав это, он устыдился и решил действовать как настоящий киник. Крысовский решительно выбрал самое дешевое кольцо с сомнительным красным камушком, быстро за него расплатился и вернулся в машину. Встреча с Аделькой была запланирована у него на шесть вечера, и куда-то нужно было деть целых восемь с половиной часов.
"Вернуться, что ли на фирму?
– подумал Крысовский. Он положил скрещенные ладони на руль, а затем опустил на них подбородок.
– Обормоты сейчас сидят и пьют самогон. Это - к гадалке не ходи. Налететь на них коршуном, накричать, чтобы они о полянах и думать забыли. Вот какие все-таки люди, а? Здесь, можно сказать, кризис на носу, открываются новые горизонты для бизнеса, а они сидят и пьют, сидят и пьют... А все почему? Национальная идея утрачена - вот почему. Накануне, можно сказать, всему человечеству на светлый путь бронзовым пальцем указывали, а теперь? Изо всех сил пытаемся все доллары мира заработать. А их все печатают и печатают, печатают и печатают, да как бы еще и не из местной древесины. У американцев вот есть золотой теленок, у немцев - аккуратные резьбовые соединения и пиво, у евреев - ветхие тексты от Самого, у индусов - Шива, у японцев - катаны. Да что там какие-то японцы? Даже у белорусов есть свой любимый Батька, и украинцы удивили вот - теперь у них есть свой европейский плач на майдане. У каждого есть что-то свое, родное. А у нас, что? Православие, самодержавие и народность? Ну, с православием, я как киник, спорить не стану, что-то такое для размягченного мозга по-любому не помешает. А вот с остальным как быть? Монархию реставрировать что ли? А вот с народностью что делать - ругаться матом? Пить? Вводить крепостное право? В XXI-ом веке? Кругом одни косяки. А все из-за этих политологов, мля. Сидят себе в тепле по фондам, сладко потягиваются и фонды эти осваивают да пилят, а умного ничего придумать и не могут. Я бы их всех собрал за круглым столом, где-нибудь в загородном подвальном помещении и сказал: "Так, ребята. Поигрались, попилили фонды, средства поосваивали и будет с вас. Как хотите, а к утру национальная идея, чтобы была. Точка. Какая - мне пох, но чтобы самоидентификация была полной, и чтобы всех вокруг гордость распирала уже через неделю". Ну, а для равновесия и убедительности кулаком бы еще пристукнул, посмотрел на всех этих блядей грозно, с прищуром, а потом в центр стола кожаный мешок бросил бы с зелеными пачками. Без этого сейчас тоже нельзя. Придумал дельное - возьми пару пачек из мешка и думай дальше, а не сподобился - сиди в сторонке и тихо дыши в платочек. Вот как надо. Создали бы новую идею, а там бы и все остальное вдруг наладилось. Все бы сразу встрепенулись и начали работать как сумасшедшие. И хорошо. И никакого самогона. Но здесь, конечно, одним кинизмом не обойдешься, а они ведь все киники, по мордам видно..."
Полное отсутствие национальной идеи повлияло на Крысовского неожиданным образом. Он решил не возвращаться на фирму, а поехать домой, как следует отдохнуть и вообще - получше подготовиться к предстоящей встрече с Аделькой. Сейчас у него явно шла белая полоса, и ее следовало оберегать, лелеять.
Крысовский жил в так называемом "комсомольском" доме улучшенной планировки, который выходил фасадом прямо на бывший райком ВЛКСМ (ныне центральный офис концерна "Экстра-КТ"). В нем жили все бывшие сотрудники его по прежней еще работе. Многие, впрочем, уже покинули уютные, но тесноватые квартиры и переселились в загородные дома, а иные - за границы, а некоторые уже и под землю. "Вот странно все-таки, - думал Эмилий, вынимая из багажника теннисную сумку.
– Комсомола уже давно нет, а дом все называют "комсомольским". Впрочем, есть же в Москве "Комсомольская правда" и ничего. Опять выходит косяк".
Дома он включил огромную плазму и принялся изучать фондовые индексы на CNN. Ситуация в мировой экономике оставалась тревожной и неопределенной. Индексы смотрели в разные стороны, но красных треугольников было больше чем зеленых и это обнадеживало.
Крысовский пощелкал пультом и нашел футбольный поединок между командами высшей лиги. Футбольные миллионеры бегали по полю вяло, нищие на трибунах вели себя пристойно, а тренеры-мультимиллионеры вообще улыбались друг другу через поле и что-то показывали на пальцах. От этого неприглядного зрелища почему-то страшно захотелось пива, но он знал, что Аделька терпеть не может запаха ячменной сивухи и удержался. В конце концов, Эмилий задремал.
Вдруг до ушей Крысовского донесся отчетливый цокот копыт, он вздрогнул и открыл глаза. В комнату на черных зебрах въехали Силантий Громов, дед Митроха и оба Сивушки. Они встали перед плазмой, закрыв широкими спинами зеленое футбольное поле, и уставились на Эмилия строгими глазами:
– Как же так, Миля, - сказал дед Митроха, придержав горячую черную зебру шпорами.
– Как же так вышло с нашими полянами-то?
– Да он крыса просто!
– зло воскликнул Косой Сивушка.
– Демон наживы!
– поддержал его Кривой.- Изверг...
– А ну тихо, вы, оглашенные!
– прикрикнул на них Митроха. А затем он улыбнулся и обратился к Эмилию с наигранной ласковостью.
– Ты же у рабочего человека сегодня последнюю радость отнял, Миля. Как же так? Сам сибаритствуешь помаленьку, костюмы вон для блядства себе заказываешь по пятьдесят тысяч за предмет, а мы? Шихтуй, да тягай ангелов туда-сюда? Так выходит?
– Братцы, - прошептал Крысовский побелевшими губами.
– Братцы, родные мои, это не я так придумал. Это от отсутствия национальной идеи так все само приключилось. Честно. И потом - разве можно так расстраиваться из-за этих полян? Да ведь и водка там дрянь настоящая, и закуска тоже.