Сирота
Шрифт:
Зябкий осенний ветерок холодил уже не молодое тело священника. Поэтому он то и дело кутался в свою свитку, стараясь укрыться получше. Ветерок же то с одной, то с другой стороны «пробирался», задувая то за воротник, то под полу, то за пазуху, когда она невольно распахивалась от суеты Афанасия.
Так всю дорогу и ерзал, пока пара служек гребли. Кондрат с парой других поместных дворян был облачен в кольчугу и был начеку. Полсотни рублей, которые они везли – крупная сумма. И желающих ее присвоить хватало. Однако главной ценностью была не она, а краска, которую, как отец Афанасий думал, Андрейка ему точно продаст. А там ценник совсем другой – триста рублей и больше. Деньжищи! Тут много кто мог поучаствовать в судьбе священника и его груза. Даже с виду и благопристойный или даже свой. Поэтому никто кроме самого Афанасия не знал точно, зачем они едут. Официально – проведать Андрейку, который помог Туле, внеся полсотни рублей на борьбу с голодом.
О чем священник отдельно упомянул в проповеди. И не раз. Чтобы ни купец, ни воевода не зазнавались и деньги не заиграли. Эти же трое поместных – просто сопровождают Афанасия по неспокойным землям. Татары ведь уши уже давно и тати вернулись. А на такую процессию они вряд ли сунутся. Трое поместных дворян в кольчугах выглядели очень неприятно и отпугивающие. Тем более, что никакого явного товара они не везли. Во всяком случае, на виду его не было.
– Чу! – поднял руку Кондрат. – Что это за шум?
Все насторожились.
И действительно – из-за перелеска доносился какой-то стук напоминающий битву. А ведь они уже достигли поместья Андрейки. Вон и пепелище старой хаты его бати покоилось.
– Неужто беда? – ахнул Афанасий.
– Ну-ка поднажми! – прикрикнул Кондрат на служек церковных. Но те и без его указаний стали сильно бодрее работать веслами. Раз-два. Раз-два.
Минута. Полторы.
И вот они вышли к удобной отмели, где ранее и приставали. Лодка уткнулась носом в берег и все три поместных дворянина выскочили на сушу. Сделали несколько шагов вперед. И замерли, медленно осознавая происходящее. Да и Афанасий, который зачем-то за ними на берег вылез, тоже «завис». Потому что на полянке, недалеко от землянки, Андрейка тренировался со своими холопами. Это, правда, они сообразили совсем не сразу. Однако с первого взгляда им показалось что в этом сражении что-то не так.
Андрейка держал в руках деревянную саблю, а его оппоненты – палки примерно в четыре аршина [33] каждая, имитирующие, очевидно копья. И атаковали отрока, норовя зайти сразу с двух сторон.
Хват «копья» у них был двуручный, самый, что ни на есть обычный. Левой рукой они держались за середину древка, а правой – за самый его конец. А вот орудовали они ими больше импровизируя, что выдавало в них скорее дилетантов, чем мастеров. Понятное дело, что они делали выпады. Но и использовали не только их. Иногда и как дубиной «копьем» махали, норовя сбить Андрейку с ног. И тут же снова переходя к вроде бы обычным приемам, но явно непривычным и плохо поставленным.
33
Аршин – это 0,7112 м. 4 аршина, соответственно, 2,8448 м. То есть, палки у них были около трех метров.
Вот Устинка сделал простой выпад, шагнув вперед и нанеся акцентированный удар с подачей рук и корпуса вперед. Но увлекся, из-за чего слишком сильно наклонился. Что не позволило ему быстро вернуться в стойку и повторить удар.
Егорка же, прикрывая товарища, махнул «копьем», вынудив Андрейку подпрыгнуть, пропуская эту палку под собой. Махнул от души, поэтому увел свое «оружие» слишком далеко. Да и развернулся изрядно.
Андрейка попытался достать его своей «саблей». Но краем глаза заметил, что Устинка вновь собирался нанести укол.
Шаг назад.
И больше по наитию, чем по разумению, сделал сбив.
И очень правильно, потому что Устинка произвел длинный выпад. Делался он также, как и обычный, только правая рука доводило копье вперед. Словно кий. Раз. И оба кулака сошлись вместе, а древко ушло дальше на метро с гаком. Поэтому, если бы не сбив, то достал бы Устинка Андрейку этим выпадом. Удар получился бы не сильный, но все одно – удар.
Парень не растерялся.
И сразу после сбива, что отвело копье вправо и вниз, попытался на него наступить и контратаковать. Однако тут подоспел Егорка, вынуждая отрока отступать в сторону, уходя с траектории выпада.
– Хорошо, – кивнул Ефрем.
– Добрым делом занимается, – согласился с ним Кондрат, а вслед за ним кивнул и третий поместный дворянин. После чего они как-то синхронно убрали сабли в ножны.
Еще с минуту, примерно, понаблюдали за этой тренировкой. А потом Кондрат не выдержал и крикнул:
– Хозяин! Принимай гостей!
Андрейка вздрогнул. Отвлекся. И пропустил тычок «копьем» в живот от Устинки. Секундой спустя Егорка сбил его с ног.
– Твою мать! – крючившись на траве, прорычал парень.
Холопы же его побросав палки, бросились к нему. И довольно быстро поставили на ноги. Вот в таком виде – взлохмаченном и взмокшем, придерживаясь рукой за живот парень и побрел встречать гостей.
Которые стояли и довольно скалились. Но беззлобно. Про Андрейку уже ходили разные слухи в Туле, в том числе и достаточно спорные. Поэтому, когда они увидели отрока за правильным занятием, то их как-то отпустило.
Встреча прошла настолько добродушно, что Андрейка даже и не подумал переживать. Не выглядели они как люди, которые грабить пришли. Да и дядьку Кондрата он теперь уважал. Устинка с Егоркой про него много чего рассказали. Что, дескать, боевой товарищ был его отца. Так что вряд ли в какой гадости станет участвовать супротив него.
Макара и Игната он видел мельком. Но они оба были в Туле, когда татары отошли. Понятно, угроза всех загнала в те дни в укрытие. Однако парню чисто психологически легче было увидеть их, а не каких-то незнакомых людей. Так что на берегу они долго не стояли. И парень пригласил их сразу – к очагу, где грелось у огня свежее варево. Отрок как раз закончил готовить и, оставив настаиваться у очага, пошел тренироваться.
Андрейка приготовил там что-то наподобие кулеша.
Это блюдо пришло на Русь лишь в XVII веке через Польшу из Венгрии, да и тогда имело бытование больше в степной зоне. Посему ни Афанасию, ни его спутникам не было знакомо. Понятное дело, что каша – традиционная еда людей. И не только нашего вида. Потому что ученые, проанализировав зубной камень неандертальцев, пришли к выводу о том, что те питались не только мясом, но и зерном. Причем вареным зерном. Другой вопрос, что каша каше рознь. И кулеш представлял собой достаточно специфический ее вид.
Прежде всего он отличается консистенцией, будучи чем-то средним между кашей и похлебкой. Из-за чего не портил желудок «сухомяткой» без сильного проседания «нажористости».
Вторым важнейшим условием является лук. Его туда добавляется много. Из-за чего вкус крупы становиться более пряным. Что играло огромную роль в ситуации, когда это блюдо нужно изо-дня в день многие месяцы.
Третьим ключевым фактором является сало или масло. Чем их больше, тем лучше. В данном случае Андрейка нажарил шкварок из соленого сала и заправил их в кулеш, не жадничая. Благо, что сала хватало. Он его специально для этих целей закупил тогда у Агафона.