Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея
Шрифт:
[6] Племянник – ?? (waisheng) – вайшэн – сын сестры.
[7] Пер. стихотворения – Псой и Сысой.
Китайский оригинал:
???????,????????
???????,????????
Стихотворение принадлежит перу Лю Юйси (772-842), поэту Танской династии, основано на народной песне. Это стихотворение отражает сомнения юной девы, которая не уверена, любит ли её молодой благородный возлюбленный.
Последняя строчка — ??????? (Daoshi wuqing que youqing) — в букв. пер. с кит. «Слова пасмурны, однако погода ясная» — использована Тяньлан-цзюнем для характеристики
[8] Дядя – ?? (jiujiu) – цзюцзю – дядя со стороны матери.
[9] Рассказ – в оригинале ?? (pingshu) – в пер. с кит. «устный рассказ, пересказ» (например романа, предания, притчи).
Глава 86. Воспоминания о том, как Великий и Ужасный Лю бился с обольстительными демоницами
Действие этой экстры происходит после падения Ло Бинхэ в Бесконечную бездну и до событий в городе Цзиньлань.
— Я в самом деле думаю, что тебе не стоит идти со мной, — бросил Шэнь Цинцю.
Само собой, Лю Цингэ сделал вид, что не слышал, продолжая столь размашисто вышагивать бок о бок с ним, словно шествовал не по неровной извилистой [1] горной тропе, а по залитому солнцем широкому тренировочному полю пика Байчжань, отчего кисточка на эфесе Чэнлуаня колыхалась при каждом шаге.
— Право, шиди, тебе не стоит принуждать себя! — взмолился Шэнь Цинцю.
— Ты возвращаешься или нет? — отрезал его спутник.
— Как только я закончу с этим заданием… разберусь с этими демоницами, я тотчас вернусь!
— В прошлый раз ты говорил то же самое.
— Гм.
— А потом исчез на целый месяц!
— Ничего с этим шисюном не станется, — продолжал уговаривать его Шэнь Цинцю. — Как только яд даёт о себе знать, я тотчас возвращаюсь на хребет Цанцюн и иду прямиком к тебе, разве нет? Шиди не стоит брать на себя такие труды, приглядывая за мной…
— Я бы и не подумал, — отрубил Лю Цингэ, — но мне приказал глава школы.
Ну ладно, так и быть.
— Глава школы и впрямь чересчур добр, — горестно вздохнул Шэнь Цинцю. Помедлив, он добавил: — На самом деле, этот шисюн лишь беспокоится о тебе: если верить ходящим в окрестностях слухам, эти демоницы весьма охочи до красивых здоровых мужчин, так что шиди, отправляясь со мной, безусловно, сделается их целью…
Лю Цингэ порывисто втянул воздух, явно готовясь возразить, когда их слуха достиг чарующий напев [2], доносящийся из скальной расселины.
Он манил и дразнил, так что внявший ему однажды жаждал слушать его вечно.
Двое заклинателей сошли с тропы, направившись ко входу в пещеру.
Из-за заплетавших его цветущих растений пред ними возникли семь-восемь юных дев: волосы закручены в «рожки» [3], личики нежные и свежие, будто они сроду не имели ни малейшего отношения к демонам.
— Кто вы? — настороженно поинтересовались они.
— Мы… — начал было Шэнь Цинцю весьма любезным тоном, однако прежде чем он успел закончить, Лю Цингэ запустил руку за спину, ухватившись за Чэнлуань и выдвинул его на пару цуней из ножен. Окрестности тотчас затопил поток духовной энергии.
Закрывавшая вход в пещеру каменная плита тотчас раскололась, а красотки синхронно вскрикнули, скрываясь за завесой лиан.
Благодаря обольстительной внешности эти демоницы обладали несомненным преимуществом перед мужчинами, так что им редко доводилось сталкиваться со столь грубым обращением. Кроме того, они и в самом деле были совсем юны, будучи почти незнакомыми с окружающим миром, так что тотчас ударились в слёзы.
Казалось, сами горы присоединились к ним, наполнив воздух эхом всхлипов.
— Шиди, а тебе не откажешь в умении обращаться с дамами! — бросил Шэнь Цинцю, потирая уши.
— Что толку миндальничать с этими демоническими отродьями, — раздражённо заявил Лю Цингэ. — Прикончим их поскорее — и по домам! — с лаконичной убедительностью бросил он.
Внезапно из пещеры раздался голос:
— Кто бы мог подумать, что бессмертные заклинатели могут быть столь грубы? Позвольте спросить, чем же мои девочки так прогневили благородных господ?
Ласкающий слух голос принадлежал стройной, словно ива, женщине в изумрудно-зелёном облачении, выгодно подчеркивающем тонкую талию и роскошные бёдра. Лучи солнца осветили её фигуру в проёме пещеры, позволяя вволю полюбоваться нежной белой кожей и исполненными грации жестами.
Девицы, которых напугал Лю Цингэ, тотчас заголосили:
— Госпожа Мэйинь [4], этот заклинатель такой жуткий! Он напугал нас до смерти!
Глядя на неё, невозможно было не признать, что эта госпожа Мэйинь необычайно хороша [5] даже для демонической искусительницы. И, как следствие, в оригинальном романе она не избежала постели Ло Бинхэ.
Обычно Шэнь Цинцю был крайне осторожен с женщинами, которых Ло Бинхэ коснулся хотя бы пальцем — да что там, он бежал от них, как от чумы! Вот и сейчас он едва ли пошёл бы на эту миссию, не будь у него на то особых причин.
Первой было то, что его действительно тронули душераздирающие рыдания живущей под горой старой четы, потерявшей единственного сына.
Второй же была известная ветреность госпожи Мэйинь: помимо Ло Бинхэ, она могла похвастать бессчётным количеством мужей и любовников. Её роман с главным героем длился одну-единственную ночь [6] — она так и не вошла в его обширный гарем, да и вся эта история была приведена лишь затем, чтобы читатели имели удовольствие понаблюдать, как Ло Бинхэ разом наставляет рога целой толпе.
Иными словами, формально госпожа Мэйинь не являлась женой Гордого Бессмертного Демона!
Не имеющий ни малейшего желания вести галантные беседы Лю Цингэ лишь отвернулся, явно ни капли не сожалея о разбитой двери, так что отвечать за него пришлось Шэнь Цинцю:
— Прошу простить, мой шиди не привык иметь дело с незнакомыми дамами, — кашлянул он.
— Мои девочки юны и неопытны, — мигом переключилась на него госпожа Мэйинь. — Ваша покорная служанка [7] готова принести извинения за то, что они застали вас врасплох. Но мы только что обустроили это место — кто же знал, что двое бессмертных мастеров изволят нанести нам визит — и всё порушить!