Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея
Шрифт:
[12] Вдохновлённый самими небесами на безостановочную болтовню — в оригинале три чэнъюя подряд: ???? (kangkai ji’ang) — в пер. с кит. «воодушевлённый, бодрящий», ???? (shangtian rudi) — в пер. с кит. «восходить на небеса и спускаться под землю», в образном значении — «везде, повсюду», ???? (kou ruo xuan he) — в пер. с кит. «из уст словно река изливается», в образном значении — «красноречивый, велеречивый».
[13] Разлетелся на тысячи обломков — в оригинале ???? (fei sha zou shi) — в пер. с кит. «вздымать песок и двигать камни»,
[14] Цзинь — ? (jin) — мера веса, равная 500 г.
[15] Задрот — в оригинале ??? (sizhainan) — сычжайнань — ?? (sizhai) — в пер. с кит. «социально изолированный человек, проводящий практически всё своё время дома», то, что в японском — «хикикомори», ?? (zhainan) — в пер. с кит. «домосед, домашний мальчик», сленговое «отаку», также «ботан, задрот».
[16] Друг — в оригинале ?? (pengyou) — в пер. с кит. «друг, приятель», а также «парень, бойфренд».
[17] Словно актёр, уходящий со сцены посреди представления — в оригинале ???? (qu zhong ren san) — в пер. с кит. «музыка закончилась, люди разошлись», в обр. знач. «всё хорошее заканчивается, после веселья наступает затишье».
[18] Мир останется тем же, но его здесь больше не будет — в оригинале ???? (wu shi ren fei) — в пер. с кит. «вещи остались прежними, а люди — нет», зачастую указывает на тоску по минувшим дням и старым друзьям или умершим.
[19] Девять тысяч чи — около 3 000 м. Чи — ? (chi) — единица длины, равная около 32,5 см.
[20] Муравьи и медведки — в оригинале ?? (louyi) — в образном значении — «бессловесные толпы, ничтожества, мелкие, незначительные люди».
[21] Прекрасные глаза — в оригинале ??? (taohuayan) — в пер. с кит. «глаза как цветы персика», персиковой цвет — женский символ. Такими словами описываются чёрные, с белоснежными белками глаза со слегка нечётким, размытым взглядом с поволокой.
Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 1
После того, как охрана и слуги подземной цитадели были распущены, она практически опустела. Надо думать, Мобэй-цзюнь полагал, что Шан Цинхуа добросовестно «вымелся», и не ожидал его возвращения. Заклинателю удалось незамеченным пробраться в коридор, ведущий к внутренним покоям — там он по колонне, которую едва могли обхватить трое человек, залез на балку под самой крышей, забившись в уголок, где его точно не обнаружат.
Однако, сделавшись абсолютно незаметным, он и сам оттуда был ничего не в силах разглядеть!
Судя по ледяному голосу Мобэй-цзюня, он с трудом сдерживал гнев.
— Зачем ты пришёл?
— Мой племянник занимает престол, — ответил молодой насмешливый голос, — и я хочу испить в его честь чашу церемониального вина — что в этом странного?
Мобэй-цзюнь фыркнул вместо ответа, но спустя некоторое время всё же бросил:
— Ты видишь здесь церемониальное вино?
— Спустя семь дней ты станешь подлинным властелином Северной пустыни [1], — отозвался второй голос. — Разве это недостойно чествования?
Впрочем, Шан Цинхуа отлично знал, кто это такой — он немало прокрастинировал над этой сюжетной линией, прежде чем сюжет оригинальной новеллы не погрузился в хаос, последствия которого он пожинает по сию пору.
Это конец. Все планы Мобэй-цзюня пойдут прахом.
Ведь этим незваным гостем был младший брат его отца, Линьгуан-цзюнь [2]!
Ну а во внутренних покоях, надо думать, лежал отец Мобэй-цзюня, которого сын, вероятно, не видел в течение долгого времени — вернее, его тело.
Согласно изначальной задумке, после смерти очередного властелина из рода Мобэя [3] его семь ступеней мастерства передавались наследнику, и этот момент был решающим. Всё это время Линьгуан оставался неподалёку, не давая о себе знать, чтобы нанести внезапный удар в тот самый момент, когда племянник закончит поглощать силы покойного отца. Поскольку законным наследником был Мобэй-цзюнь, его дядя не мог получить семь ступеней мастерства брата, да и похищение тела не имело бы смысла, ведь старейшины не признают силы, обретённой бесчестным путём. Однако если его племянник погибнет сразу после восшествия на престол, то Линьгуан-цзюнь автоматически сделается единственным наследником рода, без проблем заполучив и силу, и власть. Одним словом, та ещё радость быть наследником подобного достояния.
В оригинальном романе Бин-гэ, прикидываясь простачком [4], без проблем усадил Мобэй-цзюня на трон, тем самым заполучив безграничную власть над всем его родом. Однако в этом мире Бин-гэ вместо этого бесстыже сох по своему учителю, так что ему и дела не было до верного последователя — и вместо него Мобэй-цзюнь притащил с собой такое бесполезное существо, как Шан Цинхуа!
Он в отчаянии вцепился в собственные волосы, разлохматив их окончательно: «Ваше Величество, вы… вы… вы… Зачем же вы привели меня сюда?! Разве я в силах взвалить на плечи подобный груз? Разве я способен вас защитить? В подобной ситуации вам нужен по-настоящему надёжный сторонник, преданный друг, одним словом, кто-то невероятно крутой [5]! Пусть вы и не в силах оторвать Бин-гэ от его учителя, вы могли бы, по меньшей мере, попросить у него пару десятков тысяч генералов в воронёных доспехах? А на что годен я, кроме заваривания чая, таскания воды, стирки да застилания постели?!!
А без ауры главного героя и его золотого бессмертного тела, которыми обделил его автор, Мобэй-цзюнь через семь дней в этот самый критический момент…
— Так что же, ты никого не позвал в столь важный день? — вновь подал голос Линьгуан-цзюнь.
— …Нет, — помедлив, бесстрастно ответил Мобэй-цзюнь.
— Так уж и совсем никого? То-то оно и видно, — рассмеялся Линьгуан-цзюнь. — Я столкнулся с одной особой по пути сюда, это был… вроде бы, твой подчинённый, лорд пика Аньдин? Он и правда имеет к тебе какое-то отношение? Похоже, что да — до меня уже доходили слухи, что вы в последнее время неплохо ладите.