Системный сбой
Шрифт:
«Но и впрямь, как же это прекрасно: очнувшаяся после десятилетий забвения девочка, совершающая какой-нибудь очень значимый поступок. Пускай и не для всего человечества, а, например, для группы отчаявшихся лиц. Это уже бы значило многое. Значило, что смысл всё же есть!»
Зотова поймала себя на мысли, что хочет воплощения именно такого сценария, какой предсказала мудрая Тамара Владимировна...
Этого хотели все, но глубоко в душе всё же испытывали сомнения. Однако Ратникова оказалась права. На все сто. Только никто из
Когда в палату захлопнулась дверь, а шаги в коридоре затихли, Светлана вздрогнула всем телом и резко поднялась, приняв сидячее положение. Захрустели сухожилия и позвонки. Растрепались нечёсаные волосы. Захрипели голосовые связки. Зрачки сфокусировались на закреплённой у противоположной стены камере видеонаблюдения. Бледные губы растянулись в зловещей ухмылке.
Дрогнула, поднимаясь, левая рука...
Никто не видел, как девочка поднесла к губам запястье и вцепилась зубами в собственную плоть.
Брызнула кровь. С подбородка закапали капли. В глазах вращалась болотная муть.
Батюшка Михаил как обычно помолился перед сном. Перекрестился над настольным образком. Собирался уже выключить светильник, но в коридоре зазвонил телефон. Подобное случалось нечасто, а потому в груди сразу же затаилась тревога.
Священнослужитель поднялся, шаркая, вышел из комнаты. Свет он включать не стал, лишь оставил за собой приоткрытую дверь. Скорее всего, ничего серьёзного, просто ошиблись номером, такое ведь бывает.
Но номером не ошиблись.
– Батюшка Михаил? – Дрожащий женский голос, а это значит, что стряслось что-то страшное.
– Да, слушаю вас.
– Здравствуйте. Моя фамилия Зотова. Екатерина Владимировна, заместитель директора по учебно-воспитательной работе Сергиевского пансионата.
– Здравствуйте, Екатерина. Чем могу помочь?
– У нас в пансионате... Господи, у меня нет подходящих слов!
Батюшка Михаил ощутил лёгкую дрожь.
– Екатерина, успокойтесь, – сказал он, по обыкновению, ровным голосом. – Что случилось?
– Я... Я... Я не знаю, как объясниться, чтобы не сойти за сумасшедшую! Это дико! Это не поддаётся здравой логике!
– Екатерина, я не смогу вам помочь, если не буду знать, в чём суть случившегося.
– Суть?.. – Женщина нервно сглотнула. – Мне нужно вам кое-что показать! Иначе вы не поверите! Никто не верил, пока... Пока...
– Что вы хотите показать?
– Можно я приеду?!
– Сейчас?
– Да!
Батюшка Михаил взглянул на часы.
– Хорошо, если дело действительно настолько важное, приезжайте.
– Спасибо! – В трубке зазвучали гудки.
Батюшка Михаил смотрелся в зеркало и степенно разглаживал бороду; он ничего не понимал, а от этого становилось вдвойне не по себе.
Зотова примчалась через десять минут. К тому моменту батюшка Михаил заварил чаю и тщательно обдумал, чего такого ужасного могло случиться в пансионате для детей-инвалидов, раз потребовалась его помощь. Однако ответ так и не пришёл.
Екатерина Владимировна ещё раз поздоровалась, воспользовалась приглашением войти и замерла напротив зеркала.
При свете абажура батюшка Михаил увидел, что на женщине лица нет: вокруг глаз синяки, свидетельствующие об не одной бессонной ночи, губы трясутся, причёска на голове всклокочена. Пальцы рук мнут ручку дамской сумочки; вторая обвисла на уровне колен, содержимое вот-вот вывалится к ногам, но женщина этого даже не замечает. Лишь смотрит на себя в зеркало и как-то странно раскачивается.
Батюшка Михаил не был силён в познаниях различных нервных заболеваний, но с женщиной явно что-то было не так. Подобное поведение было признаком чего-то серьёзного, запавшего в душу, способного свести с ума, если вовремя не помочь такому человеку хотя бы словом.
– Не хотите чаю? – спросил батюшка Михаил, мысленно понимая, что гостье нужна передышка.
Зотова вздрогнула, уставилась на хозяина дома, не узнавая того. Возможно, она даже на какое-то время позабыла о цели своего визита. Правда спустя уже несколько секунд шок прошёл, губы женщины дрогнули, и она спросила:
– У вас есть компьютер?
Батюшка Михаил машинально кивнул.
– Может быть чаю? – повторил он свой вопрос.
Зотова отрицательно затрясла головой.
– Нет, спасибо. Где компьютер? Я должна вам это показать!
Батюшка Михаил жестом пригласил следовать за собой.
Как только зажегся свет, Екатерина Владимировна вспомнила о сумочке, и, недолго думая, вытряхнула её содержимое на журнальный столик. На опешившего хозяина дома она не обратила внимания; принялась рыться в вещах, роняя их на пол, поднимая вновь, вертя в руках, потом убирая обратно в сумочку. Со стороны походило на то, что у женщины серьёзные проблемы с психикой. Настолько серьёзные, что простым словом уже не помочь.
Зотова всё же отыскала нужную вещь и сразу протянула батюшке Михаилу, словно опасаясь, что та вновь завалится невесть куда, а повторные поиски не принесут результата.
Батюшка Михаил принял из трясущихся пальцев женщины обычную флэшку и направился прочь из комнаты.
– Вы куда?! – Зотова невольно сорвалась на крик.
– Сейчас вернусь.
Он вернулся спустя минуту, обнаружив Зотову уткнувшейся носом в платок; по щекам женщины текли слёзы.
– Возьмите, – батюшка Михаил протянул стакан и две таблетки.
– Что это?
– Всего лишь валерьянка. Выпейте.
– Спасибо, – кивнула Зотова, шмыгая носом. – Только вряд ли они мне помогут. Я уже давно принимаю куда более мощные.