Сияющая Цитадель

Эддингс Дэвид

ГЛАВА 11

Возможно, все дело было в тумане. Туман заволакивал все вокруг. Не было ни четких границ, ни ясно выраженной угрозы, и сияющие силуэты приближались медленно, почти плыли вверх по склону к древним развалинам, неся с собою туман. Их лица, очертания тел были неясны, размыты так, что казались смутными сияющими пятнами. Возможно, дело было в тумане – а возможно, и нет. Во всяком случае, Спархок отчего-то не ощущал тревоги.

Дэльфы остановились ярдах в двадцати от остатков стены, и

светящийся туман клубился и обвивал их, озаряя ночь холодным бледным сиянием.

Разум Спархока был странно отрешен и беспристрастен, мысли точны и ясны.

– Добро пожаловать, приятели! – окликнул он погруженные в туман силуэты.

– Ты с ума сошел? – шепотом вскрикнул Итайн.

– Уничтожь их, Спархок! – прошипела Сефрения. – Используй Беллиом! Сотри их с лица земли!

– Почему бы нам вначале не узнать, что им нужно?

– Как ты можешь быть так спокоен? – изумился Итайн.

– Выучка, я полагаю, – пожал плечами Спархок. – Пандионское обучение развивает чутье. У этих людей нет враждебных намерений.

– Он прав, Итайн, – поддержал его Вэнион. – Всегда можно почувствовать, когда тебя хотят убить. Эти люди не станут сражаться. Они не боятся нас, но пришли сюда не за тем, чтобы драться с нами. Поглядим, к чему это все приведет, господа. Будьте начеку, но не опережайте событий – пока, во всяком случае.

– Анакха! – позвал из тумана один из светящихся силуэтов.

– Неплохое начало, – пробормотал Вэнион. – Узнай, что им нужно, Спархок.

Спархок кивнул и шагнул ближе к изъеденным временем камням обвалившейся стены.

– Вы знаете меня? – спросил он по-тамульски.

– Самые горы знают имя Анакхи. Подобного тебе не бывало в мире. – Архаичная речь звучала торжественно и книжно. – Мы не несем тебе зла и пришли с миром.

– Я выслушаю то, что вы хотите мне сказать. – Спархок услышал, как за его спиной Сефрения резко, со свистом втянула в себя воздух.

– Мы предлагаем убежище тебе и спутникам твоим, – сказал из тумана голос дэльфа. – Враги окружили тебя, и великая опасность грозит тебе в землях киргаев. Приди в Дэльфиус и вкуси покой и безопасность.

– Щедрое предложение, приятель, – ответил Спархок. – Я и мои друзья вам весьма благодарны. – В его голосе звучало неприкрытое сомнение.

– Нам внятно твое нежелание, Анакха. – Голос из тумана звучал странно, гулко отдаваясь эхом, как будто говоривший находился в пустынном длинном коридоре и звук, долетающий из неизмеримого далека, перекатывается и замирает. – Поверь, что мы не желаем зла тебе и спутникам твоим. Буде придешь ты в Дэльфиус, мы даем зарок охранить тебя. Немногие в сем мире решатся по доброй воле противостоять нам.

– Я слыхал об этом, но такая щедрость поневоле вызывает вопрос: почему, приятель? Мы здесь чужие. С какой стати дэльфам небезразличны наши дела? Что вы надеетесь получить в обмен на свою помощь?

Сияющий силуэт в тумане явно замялся.

– Ты принес в мир Беллиом, Анакха, – к добру или же к злу, сие тебе неведомо. Воля твоя более тебе не принадлежит, ибо Беллиом преклоняет ее к собственным устремлениям. Ни ты, ни судьба твоя отныне не принадлежите миру сему. Судьба твоя и предназначение твое суть творение Беллиома. Говоря истинно, нам безразличны и ты, и спутники твои, ибо дружескую помощь нашу предлагаем мы не тебе, но Беллиому, и от Беллиома испросим мы ее цену.

– Довольно откровенно, – пробормотал Келтэн.

– Опасность, тебе грозящая, более велика, нежели ты полагаешь, – продолжал сияющий силуэт. – Беллиом есть величайшее сокровище во вселенной, и существа, непостижимые разумом твоим, жаждут завладеть им. Беллиомом, однако, нельзя обладать помимо его воли. Он сам избирает себе обладателя, и избрал он тебя. В твои руки предался он, и через слух твой должны мы говорить с ним и предлагать ему нашу мену. – Говоривший помолчал. – Обмысли же то, что услышал от нас, и отбрось подозрения. Успех либо неуспех твой в завершении Беллиомова замысла зависеть будет от того, примешь ли ты нашу помощь или же отвергнешь ее, – а мы истребуем свою плату. О сем еще поговорим мы позднее.

Туман забурлил, сгустился, и сияющие фигуры поблекли и растаяли в нем. Порыв ветра, ледяного, как зима, и сухого, как пыль, пролетел по пустыне, и туман затрепетал, забился, крутясь и сплетаясь зыбкими вихрями. А затем исчез, и с ним исчезли сияющие.

– Не слушай их, Спархок! – звенящим голосом проговорила Сефрения. – Даже не думай над тем, что он сказал! Это обман!

– Мы не дети, Сефрения, – сказал Вэнион своей возлюбленной, – и не настолько доверчивы, чтобы принять на веру слова чужаков, – тем более дэльфов.

– Ты их не знаешь, Вэнион. Их речи – мед, что заманивает в ловушку несторожную муху. Спархок, ты должен был уничтожить их!

– Сефрения, – с тревогой проговорил Вэнион, – в последние сорок лет ты только и делала, что вцеплялась в мою правую руку, мешая мне поднять меч. Отчего это ты вдруг изменилась? Что сделало тебя такой кровожадной?

Она в упор, враждебно взглянула на него.

– Ты не поймешь.

– Это увертка, любовь моя, и ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что ты не права. Возможно, дэльфы и не были откровенны с нами до конца относительно своего предложения, но они не были и враждебны и ничем нам не угрожали.

– Э-э… лорд Вэнион, – деликатно вмешался Улаф. – Не думаю, чтобы хоть кто-то в мире, будучи в своем уме, стал угрожать Спархоку. Неразумно угрожать человеку, который держит в руке Беллиом, – и это, полагаю, понимают даже те, кто светится в темноте и превращает врагов в слизь одним прикосновением.

– Именно это я и имела в виду, Вэнион, – подхватила Сефрения. – Дэльфы побоялись напасть на нас из-за Беллиома. Это единственное, что может удержать их на расстоянии.