Сияющая луна. Автобиография Дилго Кхьенце, а также воспоминания семьи, друзей и учеников
Шрифт:
Есть огромная разница между жизнью ради Дхармы и жизнью за счёт Дхармы. Хотя моё мнение отчасти предвзято, на мой взгляд, сегодня большинство из так называемых духовных лидеров занимаются именно последним. С самого раннего детства до самой смерти Кхьенце Ринпоче действительно жил ради Дхармы и никогда не использовал учение, чтобы заработать или улучшить условия своей жизни, хотя он легко мог бы это сделать. В конце концов, он был духовным титаном, обладавшим всеми подлинными качествами великого мастера, и в течение своей жизни установил отношения с различными влиятельными духовными и светскими людьми, на которых, если бы только захотел, мог оказать огромное влияние. Он мог бы очень успешно продать себя на рынке духовных услуг, однако я ни разу не замечал ни единого намёка на то, что такие мысли вообще приходили ему в голову. Наоборот,
После смерти Дуджома Ринпоче многие настаивали, чтобы Кхьенце Ринпоче принял предложение возглавить школу ньингма, и в конце концов он согласился. Оглядываясь назад, я понимаю, что стиль руководства, который он избрал, очень точно воспроизводит стиль выдающихся генералов, описанных в древних азиатских трактатах по военной стратегии. Например, он не чувствовал необходимости вникать во все подробности происходящего. Иногда я просто недоумевал, волнуют ли они его вообще! Он не был похож на травинку, что растёт на вершине горы и клонится в стороны под натиском ветра: когда вас так легко пошатнуть, вы можете ненадолго угодить одному человеку, но, как говорят тибетцы, при этом обожжёте нос другому. Не был Ринпоче похож и на кусок дерева, который не в состоянии взять на себя ответственность, когда это необходимо, и не понимает, что происходит. Он был, скорее, подобен прекрасному длинному шёлковому флагу, надёжно закреплённому на склоне огромной горы: когда это было необходимо, он всегда пребывал в действии, сохраняя при этом устойчивость и непоколебимость.
Редко встретишь человека, о котором можно было бы со всей уверенностью сказать, что он полностью понимает положение дел и в политике, и в экономике, и в военной сфере. Так же и в духовном мире – редко встретишь человека, который бы по-настоящему заботился о том, чтобы нести в мир подлинное учение Будды Шакьямуни. В Тибете есть четыре школы буддизма, каждая из которых яростно отстаивает свои традиции. Внутри каждой школы есть много линий передачи учений, которые, особенно в последнее время, заботятся прежде всего о своих собственных интересах, нежели об интересах буддизма в целом. Несомненно, ученики, защищающие свою линию передачи, замечая любую потенциальную угрозу и бросаясь её устранять, делают это из самых лучших побуждений. Но зачастую они забывают о более широкой перспективе, и со временем интерес к учению Будды покидает их умы, не оставляя после себя и следа. К сожалению, приверженцы всех линий попадают в одну и ту же ловушку, тем самым укрепляя и пропагандируя идеи сектарности. Помимо этого в их умы неизбежно закрадывается интерес к обычной мирской жизни. А когда это происходит, необходимость способствовать благосостоянию отдельно взятого монастыря или организации всегда начинает превалировать над необходимостью сохранения линии передачи. В результате – и, по моему мнению, это не преувеличение – тибетцы практически предали забвению Будду Шакьямуни и его учения.
Великие мастера Джамьянг Кхьенце Вангпо и Джамгон Конгтрул Лодро Тхае, ставшие основоположниками внесектарного подхода, видели это слабое место и понимали важность и необходимость сохранения всех школ и линий передачи внутри буддизма; свидетельства этому можно найти в их работах. Можно с уверенностью сказать, что эти два выдающихся учителя прямо или косвенно способствовали сохранению всех линий передачи, которые дошли до наших дней. На мой взгляд, Кхьенце Ринпоче был единственным держателем традиции риме – великого наследия Джамьянга Кхьенце Вангпо и Джамгона Конгтрула Лодро Тхае, и по сей день я не встречал и не слышал ни об одном другом мастере, который бы поддерживал истинный дух риме так всесторонне и совершенно, как это делал Ринпоче.
Кхьенце Ринпоче никогда не ограничивался лишь показным уважением к традиции риме, как некоторые ламы, которые довольствуются лишь тем, что украшают стены своих монастырей и домов портретами мастеров риме. Не использовал Ринпоче и политкорректный имидж риме, чтобы обрести популярность. Он по-настоящему лелеял и заботился о каждой линии передачи, и часто бывало, что помощники Кхьенце Ринпоче невольно расстраивали его печальными новостями о смерти мастеров разных школ или сообщениями о спорах, разгоревшихся внутри какой-либо линии.
Чтобы в полной мере ощутить гениальность учителей риме, следует прочитать собрание их сочинений. Затем, если вы сравните их с собранием сочинений Кхьенце Ринпоче, то обнаружите, что и те и другие пропитаны одинаковым чувством благоговения перед учениями разных линий передачи. Чрезвычайно редко можно встретить такое почтение в работах большинства учителей прошлого и настоящего. Гораздо чаще в подобных сочинениях ламы заявляют о том, что именно их традиция и их деятельность являются самыми великими.
Если в наши дни вокруг так много фальшивых мастеров риме, то что же отличает учителя, который действительно придерживается внесектарного подхода? На каком основании мы можем с уверенностью назвать кого-либо подлинным мастером риме? Безусловно, трудно судить о том, кто на самом деле обладает внутренними качествами риме. В лучшем случае мы можем обратить внимание на известные внешние признаки, хотя это довольно ограниченный подход. Однако, на мой взгляд, есть кое-что, что может многое сказать о человеке, а именно число мастеров разных линий передачи, от которых он или она получали учения. В наши дни, когда ламы и их ученики чувствуют необходимость стеречь друг друга, словно ревнивые супруги, редко можно встретить мастеров, получавших учения от более чем ста учителей, подобных Джамьянгу Кхьенце Вангпо, предшественнику Кхьенце Ринпоче. В наши дни многие практикующие считают достоинством относиться к своему гуру с той же преданностью, с какой члены иной политической партии относятся к своему лидеру. Но испытывать подобную преданность к своему учителю просто глупо, поскольку таким образом их так называемая однонаправленная преданность превращается в однонаправленный предрассудок! У самого Кхьенце Ринпоче было более пятидесяти учителей, принадлежавших к разным линиям передачи, у которых он довольно долго обучался, получая самые важные учения. Он видел, что этот опыт принёс ему огромную пользу, поэтому часто отправлял нас, своих собственных учеников, получать учения у других мастеров независимо от нашего желания.
Когда я вспоминаю время, проведённое с Кхьенце Ринпоче, перед моими глазами отчётливо возникает картина, которую я вряд ли снова увижу в своей жизни: нескончаемый поток представителей различных традиций, от высокопоставленных лам до простых верующих, ежедневно заполнявших его комнату. Конечно, я знаю учителей, к которым часто приходят ученики, но больше я никогда не встречал учителя, к которому бы ежедневно стекались представители всех школ и традиций. А зачем ещё они приходили, как не за Дхармой? На мой взгляд, это говорит о том, что приверженцы разных традиций безоговорочно доверяли Ринпоче. И действительно, многие великие учителя, к которым мы сегодня относимся с почтением, были его учениками. Например, Его Святейшество Далай-лама, а также покойный Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро, который был одновременно и учителем, и учеником Ринпоче.
Наблюдая за тем, как развивается современный тибетский буддизм, я опасаюсь, что всё сделанное этими великими мастерами во имя сохранения различных школ и традиций будет вскоре стёрто из памяти под натиском сектарности. Ведь не только современная молодёжь, настроенная более материалистически, но и представители старшего – казалось бы, более «благоразумного» – поколения насквозь пронизаны сектарными настроениями. Сектарность стала одной из тех ошибок, которую миру уже никогда не удастся исправить. Похоже, что даже тибетские ламы ничего не могут с ней поделать. Эта проблема не является новой: история тибетского буддизма изобилует рассказами о его славном прошлом наряду со свидетельствами о том, что каждая линия не была заинтересована в благополучии своих соперников.
В наше время сектарность так сильна, что нередко слышишь, как даже реализованные учителя посмеиваются над идеей риме, словно это был лишь неискренний жест доброй воли, цель которого совершенно недостижима. Как если бы Джамьянг Кхьенце Вангпо и Джамгон Конгтрул Лодро Тхае вместе с их трудами покинули этот мир и стали просто легендой, пока – по крайней мере в моём представлении – в этот мир не пришёл великий учитель Дилго Кхьенце Ринпоче, воплощение обоих великих мастеров, чему я лично был свидетелем.