Сияющий мир
Шрифт:
– Какие дети? – с угрозой спросил он.
Ей пришлось задрать подбородок, чтобы посмотреть на него. И ей совсем не понравилось то, что она увидела: глаза опасно сузились, на скуле подрагивает жилка. Стоя так близко, она заметила следы бакенбард, которые оттеняли невыносимо высокие скулы и мужественный подбородок. Так он выглядел еще более неукротимым, чем издали. Его губы были такими чувственными, что могли лишить женщину воли.
– Дело не в детях, – с трудом выдавила Морган, оторвавшись от соблазнительной линии его рта.
– Черта
– Вы ведь не думаете, что я назову вам их имена.
– Вы скажете мне, кто насмехается над моей Эйс, а я позабочусь об этом. Раз уж вы не в состоянии.
Морган вздрогнула, услышав обвинение, и тут пробудилась ее воля. Она готова была защищать учеников, как медведица своих малышей. Порой, глядя на море жизнерадостных лиц, она поражалась тому, как малы и хрупки шестилетние дети.
А после таких дней, как сегодня, она удивлялась тому, как невинность может превратиться в ходячий кошмар. И все равно она не собиралась доносить ему на собственных учеников!
Морган вздохнула, надеясь, что буря эмоций не отражается на ее лице.
– Мы говорим о детях. Как вы собираетесь «позаботиться» об этом?
– Уж точно не устраивать на них охоту, – ответил он с презрением в тщательно контролируемом голосе. Все же его мускулы предательски напряглись, выдавая гнев.
Взгляд Морган остановился на каплях пота на словно выточенном лице. Она не могла даже шевельнуться – к счастью. Иначе бессознательно облизнула бы губы, пересохшие от того жара соблазна, что источал этот мужчина.
– Я не собираюсь иметь дело с детьми, – мягче добавил он. – Но я вырос с их родителями и мог бы с ними поговорить.
В его голосе слышалась явная угроза. Вместе с тем дело было в его любви к дочери, в желании защитить ее. И эта любовь растопила сердце Морган быстрее, чем это мог бы сделать пылающий в очаге огонь.
– Мистер Хетоуэй, вам нужно сделать совсем немногое, чтобы помочь Сесилии дома…
– Раз уж у вас не получилось сделать это в школе?
Морган сразу же ощетинилась. Она не позволит так нападать на себя!
– Это несправедливо! – Она обрадовалась, что ее голос звучал спокойно. – В моем классе двадцать один ребенок. Я не могу каждую секунду быть с каждым из них, следя за тем, что они говорят между собой о Сесилии.
– И что же они говорят?
Морган многое могла бы припомнить: как дети издевались над ее волосами, прежде чем она их подстригла, как кто-то жестоко высмеял то, что девочка носит одну и ту же одежду… Несмотря на то что ее платья были всегда чистыми, они совершенно выцвели. Смеялись и над тем, что Сесилия ходит в мальчишечьих ботинках, а не в туфлях… Девочка же не собиралась этого терпеть и сразу же пускала в ход кулаки. И теперь, глядя на стоящего перед ней мужчину, Морган понимала, от кого она это унаследовала!
И все же молодая учительница гордилась тем, что находила выход из каждой ситуации. Ее удручало то, как скоро находился
– Например, сегодня утром Сесилия пришла в школу с очень… э-э… странной прической. Боюсь, это стало поводом для насмешек еще до того, как девочка рассказала о том, как она это сделала.
– Она сказала мне, что это был гель для волос.
– Это был гель, но не для волос.
Нейт вопросительно посмотрел на нее.
– Она не понимает разницы. Сесилия использовала гелевую зубную пасту.
Он беспомощно запустил руку в густые волосы.
– Вы сказали ей что-нибудь насчет ее прически перед уходом в школу? – спросила она.
– Да, – нерешительно ответил он, и в его броне появилась трещина. – Я сказал, что ее волосы выглядят немного… острыми.
Ну да. Именно такими они и были. Но Морган хотела, чтобы ее воспринимали всерьез, и поэтому не позволила себе улыбнуться.
– Мистер Хетоуэй, если вы отсылаете дочь в школу с акульим гребнем на макушке, конечно же ее будут дразнить!
– Откуда я знаю, что модно среди шестилеток?! – возмутился он, и его броня дала еще одну трещину. – Честно говоря, я подумал, что это попытка вернуть себе тот стиль Маугли, как до того, когда я уговорил ее подстричь волосы.
Воспоминания об этих парикмахерских баталиях промелькнули перед его глазами. Морган посмотрела на его руки. Было непросто представить, как он старается умерить свою силу, чтобы справиться с непослушными волосами дочки.
– Это не самый удачный стиль для маленькой девочки, – твердо заявила она. – Дети были совершенно безжалостны, даже после того, как я объявила тему закрытой. Сесилию называли Капитаном Колгейт, Принцессой Зубной Пасты и Мисс Лягушка Блендамед.
– Готов поспорить, про лягушку придумал сын Бредли Кэмпбелла, – мрачно произнес Нейт. – Эйс говорила мне, что он и раньше называл ее Мисс Лягушка из-за ее голоса.
– У нее прекрасный голос. С возрастом эта легкая хрипотца пройдет, – твердо сказала Морган. – А с Фредди я уже все обсудила.
Нейт едва ли выглядел убежденным.
– Кроме того, сегодня во время ланча один ребенок заметил ее гольфы и сказал, что их потеряла его старшая сестра.
– Кто-то назвал Эйс воровкой?
Морган подумала, что у Нейта будут проблемы с челюстью, если он будет так стискивать зубы.
– Сесилия ответила, что взяла гольфы из коробки, куда складывают все найденные вещи.
– Но почему? – Нейт был искренне озадачен.
– Когда вы в последний раз покупали ей одежду? – мягко спросила Морган. – Мистер Хетоуэй, я отправляла вам сообщение о том, что неплохо было бы пройтись по магазинам с Сесилией.
– Я не читаю ваши записки.
– Почему?
– Потому что не хочу, чтобы какая-то выскочка, которая работает только первый год, учила меня, как воспитывать мою дочь. Да, и еще я не хожу по магазинам.