Сияющий вакуум (сборник)
Шрифт:
— Мне нужны люди, — с трудом разлепляя глаза, сказал Филипп. — Сейчас нас попробуют отсюда выбить. Нам нужно продержаться хотя бы двадцать минут.
— В отеле только кабинет министров, — сказала Инк. — Может быть, кто-то из персонала остался! — В глазах Инк не было больше испуга, они сузились сосредоточенно. — Но все равно, в отеле «Арис» нет оружия!
И с открытыми глазами Филипп Костелюк продолжал видеть множащуюся картину сражения. Она накладывалась на простую мебель и белые стены комнаты, на бледное сосредоточенное лицо его жены, на прямоугольник распахнутой двери. Он видел, как, зажатый двумя десантными шлюпками и пораженный
— Официанты, их трое, сторож, два санитара, — перечисляла Инк. — Ночной портье и еще восемь человек — кабинет министров! Если всех вооружить… То может быть, мы…
— Собери всех, — с большим трудом поднимаясь на ноги, приказал Филипп. — А я пока изготовлю оружие. Вот возьми. — Он вытащил из кобуры и подал жене свой тяжелый армейский пистолет, предусмотрительно прихваченный в номере. — Надеюсь, умеешь пользоваться?
Комната, в которой он находился теперь, была просто суггестером и реагировала на устные приказы, но, вероятно, существовали какие-то ограничения на роскошь: ни облитератора не получилось, ни даже стандартных карабинов типа «ПН». При помощи стены Филиппу удалось сделать только крупнокалиберный пулемет, несколько бомб и шесть револьверов, начиненных разрывными пулями. Все это он роздал собравшимся людям и, потратив лишь минуту на краткую молитву, вновь опустился в кресло и закрыл глаза.
Управляя боем на территории одиннадцати городов и в небе над Марсом, Филипп Костелюк одновременно с тем слышал тяжелые пулеметные очереди совсем рядом, в коридоре за дверью. Он слышал короткие приказы, он слышал слова прощания этих отважных людей, удерживающих коридор и верхний ярус как последние рубежи обороны. Он слышал вопли гибнущих официантов, санитаров, министров и ничем не мог им помочь.
Инк стояла рядом с ним с пистолетом в руке, она готова была отдать свою жизнь только для того, чтобы на долю секунды продлить жизнь своего мужа. Каждая доля секунды его жизни спасала тысячи жизней ее соплеменников. Остальные жены Филиппа сражались в городе наравне с другими тассилийками, ни одна из них не была даже ранена. Ариса, после того как железная статуя матери рухнула на площадь, вошла в настоящий азарт. Лучом своего облитератора она уничтожила за короткий срок около девяноста десантников и подбила два десантных корабля.
Еще через десять минут все было кончено. Тяжелый пулемет, наполнявший грохотом нижние коридоры отеля, замолк. И Филипп Костелюк, поймав в прицел своего сознания полковника Дурасова, услышал отчетливое: «Отвести все группы от отеля. Отходим к кораблям. Полная эвакуация. Группа на крыше прикрывает старт. Повторяю. Отходим всеми группами. Десятая группа прикрывает отход с крыши».
Но почти ни один из земных десантных кораблей не смог уйти. Медузы, не имеющие особенного превосходства в воздухе, легко поражали космическую шлюпку, готовящуюся к старту, а взбудораженные горожане уже без особых сложностей добивали одиночных десантников. Головорезы пытались сдаваться в плен, но тассилийцы по моральным соображениям не брали пленных.
В то же время потерпела поражение и эскадра Земли, находившаяся на орбите.
В последнюю минуту, уже после гибели двух тяжелых крейсеров, четыре эсминца из семи, базирующиеся в доках на космодромах, успели стартовать, и
Протянув руку к белой стене, Филипп Костелюк взял свежее вафельное полотенце и с удовольствием вытер лицо. Инк бережно положила пистолет на стол и повернулась к мужу.
— Между прочим, сегодня день нашей свадьбы, — сказала она, закрывая на замок дверь. — Ведь это так приятно, когда тебя никто не видит.
В ДЫМУ КАЛЬЯНА
В награду за поддержку во время атаки землян тассилийцы подарили Филиппу дом. Само по себе здание не представляло особой ценности, после разгрома весь Тирог был восстановлен буквально за несколько недель, ценность представляло место, на котором здание было построено.
Дом-подарок возвели на месте уничтоженного десантом отеля «Арис». Но поселившись вместе со своими женами в гигантском шикарном особняке в самом центре марсианской столицы, Филипп опять утратил вкус к жизни. Ведь он, правда и невольно, предал свой собственный народ. Он участвовал в сражении на стороне захватчиков-инопланетян и серьезно способствовал их победе.
С проигравшей битву Землей возобновились переговоры. На Марсе опять появилось посольство, но чрезвычайный посол Виктор Кременчуг, присутствуя на правительственном обеде, демонстративно не подал Филиппу руки. При этом уже оправившийся от своей раны Куин, наклонившись к уху Филиппа, деликатно заметил:
— Вы теперь, наверное, больше тассилиец, чем землянин, — и прибавил, подумав: — Вы не можете принять нашей веры, потому что у нас ее нет, и теперь, наверное, нам придется принять вашу веру.
Было сделано новое предложение по строительству артезианского храма с последующим приглашением настоящего земного жреца, но Филипп категорически его отверг. Не время еще.
Статую матери Арисы восстановили и поместили на площади прямо перед новым домом. Золотая формула, отпечатанная на ее лбу, была скрыта специальным щитком, ведь тассилийцы не могли допустить, чтобы кто-то из сотрудников посольства Земли прочитал ее.
Одновременно с тем нарастающими темпами велось строительство заводов. За четыре года предполагалось изготовить семь аппаратов. Четыре аппарата должны были быть установлены на Земле, а два на Марсе. Проект Ивана Куравского, гениального инженера, навсегда теперь погребенного в далеком девятнадцатом веке, состоял, оказывается, в том, чтобы связать воедино земных спрутов и скользящего спрута на Марсе.
Спруты, соединившись, каким-то образом должны были воздействовать на Солнце, в результате чего укрепятся мощные фильтры, изолирующие всю Солнечную систему от вредоносного попадания зерен.
Филипп уже не спал со своими женами, если только иногда среди ночи призывал к себе любимую старшую жену Земфиру, да и то лишь потому, что хотел хоть с кем-нибудь поговорить. Он стал изгоем, предателем. Он не нужен был ни землянам, ни пришельцам. Он не нужен был ни в прошлом, ни в будущем. А его частые молитвы все более и более походили на жалобы Ахану.
Предсказание Земфиры сбылось, полковник Дурасов был на Марсе и не добрался до Филиппа. Но если сбылось одно предсказание, то это означало, что должно сбыться и другое. Где-то в своем личном будущем Филиппу теперь предстояло убить Дурасова, а после этого Дурасов убьет его самого.