Сияющий вакуум (сборник)
Шрифт:
«Ты бессилен, жених. — Он просто насмехался. — Это я управляю атакой, а я защищен… Такой же защитный шлем и на голове нашего адмирала Люфта… ЛИБ тебе не поможет! Жених! Если ты хочешь прекратить разрушение или хотя бы приостановить гибель этих людей, лучше добровольно сдавайся! Ты слышишь меня, Филипп Костелюк? Сдавайся!»
В раздражении Филипп вытряхнул из головы голос полковника Дурасова. Он видел, как с площадки космопорта взмыли вверх два больших грузовых судна. Филипп знал: на них нет вооружения и экипаж может либо бить из ручных
— Не-е-т! — завизжала Инк.
Филипп повернулся и сосредоточился на пилоте пикирующего корабля. Если бы он не сделал этого, корабль разнес бы здание-проектор лучевым ударом. Подавить азарт пилота оказалось нелегко. Заболела голова. Лоб Филиппа покрылся испариной. Непроизвольно он сдавил хрупкое плечико своей жены. Схватка продолжалась невыносимо долго, целую секунду, целую жизнь, но он победил. Пилот отпустил гашетку и лениво надавил кнопку самоуничтожения. Корабль взорвался прямо над площадью. Белый огонь взрыва отразился в стеклянном острие задранного подиума.
— Как нам спуститься отсюда? — спросил Филипп. — Вот так, стоя на крыше, мы похожи на красивые мишени в тире! И это негуманно.
Зубы его молодой жены звонко стучали.
— Вон они мы! — Она дернула головой вверх. — Вон они мы!.. — Она была в истерике, она кричала. — Смотри, вон они мы, вот где! Вот она — наша подлинная гуманная сущность!
Среди взрывов две огромные обнаженные фигуры продолжали активно совокупляться. В них никто не стрелял, а случайные заряды, все-таки попадающие в материальные проекции, отщепляли от розовых тел большие куски. Эти куски со свистом падали вниз, на город, еще в полете приобретая пугающий металлический оттенок.
Один из осколков врезался в статую матери на площади перед гостиницей и повалил ее. Гражданские корабли, поднятые на защиту своего города, конечно, ничего не могли сделать. Первый корабль не протянул и десяти секунд, взорвался от прямого попадания. Второй загорелся. Он заскользил боком, снижаясь. Какое-то время он еще колол атакующих короткими жалами своих ручных облитераторов, потом также взорвался.
Увлеченный трагической гибелью марсианской столицы, Филипп Костелюк только теперь увидел, что над их площадкой висит легкая открытая машина. За приборной доской сидел Куин.
— Быстро! — скомандовал Куин. — Давайте сюда!
— А мы не можем при их помощи?..
Филипп Костелюк указал на все еще бьющиеся в порыве страсти гигантские фигуры. Фигуры занимали почти половину неба.
— Нет, они только ваши эротические фантазии, а в таком серьезном деле эротические фантазии могут нам только повредить. Ну, быстрее же садитесь в машину, или вы предпочитаете погибнуть?
— А почему они не пропадают? — почему-то медля, спросил Филипп. Сам того не желая, он отметил очередную позу и попытался ее запомнить.
— Проектор, кажется, заклинило, — сказал Куин. — Прошло уже семнадцать минут.
— Но нужно же что-то делать? — забираясь через борт в машину, истерически щелкнув зубами, спросила Инк.
— Нужно всего лишь снять пиджак! — вежливо отозвался Куин.
Седьмой помощник министра был, как и всегда, корректен. Они скинули пиджаки, и тотчас машина с семнадцатицветным флагом, нарисованным на дверце, ринулась вниз. Укрываясь от прямых попаданий, она заскользила между еще уцелевшими домами.
Гигантские фигуры замерли. Казалось, сейчас они нальются металлическим блеском и рухнут с высоты, раздавят пылающий город, но воплощенные эротические фантазии, лишенные материальной поддержки, просто исчезли. Пропали в сером небе без всякого хлопка, без вспышки. Только, может быть, неприятный запах остался.
Машину зацепило осколком, но ей все-таки удалось опуститься на крышу отеля. Оказалось, что Куин ранен в правую руку и потерял много крови, но голос седьмого помощника министра оставался ровным и официальным.
— Мы знаем, что вы обладаете уникальным прибором, — сказал он, распахивая дверцу и с трудом выбираясь из машины. — Я действую по поручению первых лиц страны! Я привез вас сюда, потому что это здание защищено лучше других. — Куин с трудом держался на ногах, но отверг руку, протянутую Филиппом. — До сих пор наше правительство не обращалось к вам с просьбами, — продолжал он. — Филипп Аристархович! Теперь мы просим.
Они спустились на лифте в подземные этажи гостиницы. Куин все же воспользовался поддержкой Инк, оперся на женщину и всю ее перепачкал кровью. Лицо его побелело, но голос так и не изменился.
— Вы должны помочь нам! — повторял он как заведенный. — Помочь нам… Помочь нам!.. Вы должны попробовать!.. Должны попробовать!.. Помочь нам!.. Спасти город!.. Спасти город!..
— Я уже попробовал, — сказал Филипп, вслед за подоспевшим портье двигаясь по узкому подземному коридору. — Поймите, Куин, я могу нейтрализовать только отдельные корабли! И то в зоне прямой видимости. Общее управление осуществляет человек, с которым я ничего не могу поделать. Это полковник Дурасов, у него на голове специальный защитный шлем.
— Вы должны еще раз попробовать, — уже слабеющим голосом настаивал Куин. — Через десять, максимум пятнадцать минут будет помощь. Нужно продержаться. Мы должны сохранить город… Нужно продержаться.
Седьмой помощник министра не дошел до номера двух шагов, рухнул на руки санитаров, и его сразу унесли.
— Ты действительно ничего не можешь сделать? — спросила Инк.
— Не могу, — сказал Филипп. — Не могу, но попробую.
Закрыв дверь номера, он сосредоточил свое внимание на разрозненных горожанах и служащих космопорта, все еще пытающихся обороняться. Мысленно он связал их всех вместе, создавая хоть какой-то организованный заслон. Опустившись на мягкий диван, Филипп Костелюк даже накрыл себе лицо подушкой, любой звук и свет мешали сосредоточиться.