Скала и Пламя
Шрифт:
— Это Таня, — сообщила Нори, спешно отправляясь одевать Марго. — Эрик, открой, пожалуйста.
— Ты договорилась с Татьяной? Она за Маргаритой пришла? — изумился муж ей в спину.
— Ну конечно, — пожала плечами Нори. — Ребенок — сейчас не лучшая компания.
Эрик был согласен на все сто. Он открыл ворота, накинул куртку и вышел во двор, чтобы поприветствовать соседей. Артур поплелся за ним. Дяде пришлось знакомить его с Таней и Катей, а потом вести светскую беседу о погоде и детях, чтобы отвлечь внимание от племянника, который
— Слюни-то подбери, дурень, — хохотнул он.
— Очень смешно, — скорчился Артур, возвращаясь в дом. — А нянька ваша горячая. Я б ей вдул.
— Ты бы и замочной скважине вдул, — закатил глаза Эрик.
— Зря ты наговариваешь, дядь. Меня твоя жена дрочить научила. Я теперь блюду целомудрие по всем правилам.
Савицкий-старший аж запнулся о порог, уставившись на Артура, словно у того выросла вторая голова.
— Зачем? — спросил Эрик, не придумав ничего лучшего от изумления.
Племянник только плечами пожал.
— Достали бабы. Надоели хуже грыжи. Вот разве что для Танечки я бы сделал исключение.
— Даже думать не смей, — одернула его Нори, входя в гостиную.
Артур картинно вздохнул.
— Ну вот. Опять сам. Все сам. Всегда сам. Судьбааааа.
Не обращая внимание на ерничанья племянника, Эрик сходил к бару, взял бутылку коньяка и три бокала, намекая на серьезность разговора. Разлив понемногу янтарной жидкости, старший Савицкий поднял бокал, предлагая тост:
— За семью.
— За Савицких, — поддержала мужа Нори.
Артур скривил губы в подобии улыбки.
— За нас, — проговорил он тихо, без особого энтузиазма.
Все трое выпили и поставили бокалы на столик. Без наводящих вопросов и долгих преамбул Артур сам начал, спросив Нори:
— Откуда ты знаешь о ребенке и что именно?
— Анна мне сама сказала. По ее версии ребенок не твой, ты в курсе, и вы разводитесь. По твоей версии — есть ребенок и твоя жена, которую ты не можешь бросить. Учитывая, что ты — знатный говнюк и пиздабол, а норвежка твоя… краше в гроб кладут. В общем, я скорее верю ей, чем тебе.
Не успел Артур обидеться на все лестные прозвища и что-то сказать в защиту или оправдание, как на него накинулся Эрик.
— Я запрещаю тебе. Слышишь? Запрещаю давать этому ребенку нашу фамилию. Где мозги, Артур? О чем ты думаешь? Никакой проект Ларса не стоит этого. Почему ты тянешь с разводом? Что вообще происходит у тебя в голове? Они давят? Бьерны? У них что-то есть на тебя? Я ведь могу Генриха подключить. Черт, если он узнает, то….
— Он знает, — тихо перебил дядю Артур.
— Его вообще удар хватит. Он был так рад этому браку. Две семьи, шикарные родословные… — несло Эрика.
— Погоди, что? — встряла Нори, перебивая мужа, обращаясь к Артуру. — Твой отец в курсе?
— Генри знает? —
Артур облизал губы и опустил глаза. Он должен был это сказать. Вслух. Но слова, словно лезвия, встали поперек горла, царапая и разрезая в кровь. Отхаркивая каждый звук, сдавленно и хрипло Артур проговорил:
— Мой отец и есть отец.
— Это понятно, но… — заговорила Нори, а потом замерла.
Она взглянула на мужа, на Артура, которые обменивались странными красноречивыми взглядами. Чтобы развеять все сомнения младший Савицкий сказал четко, расставляя все точки над i:
— Генрих и Анна любовники. Он — отец ее ребенка.
Нори едва не разорвало на части от такой новости. Но, увидев молчаливое переваривание на лице мужа и совершенно растерянное состояние Артура, она невероятным усилием воли подавила свои эмоции. Вместо того чтобы орать на весь дом и возмущаться, Эланор взяла бутылку и налила еще. Молча выпили.
— Давно? — спросил Эрик, проглотив коньяк.
— Давно я знаю или давно они спят?
— И то, и другое.
— С самого начала.
— И то, и другое?
— Да.
— Паршиво.
— Согласен.
На этот раз у Нори не хватило ни ума, ни терпения понять краткие реплики Савицких.
— Артур, прости, но я не понимаю, — затараторила она от волнения. — Как такое может быть? Как ты узнал? Ты уверен, что именно Генрих? Почему?
— Нори, — одернул ее было Эрик.
Но Артур помотал головой.
— Все нормально. Я объясню. Ей с нами сложно еще, дядь, — он чуть улыбнулся Нори. — Скорее всего, она впервые переспала с ним еще до брака со мной. И думаю, это было, когда отец помогал им во Франции, а потом она летала на учебную стажировку и практику. Да и свадьба, наверное, была идеей Генриха. Кажется, у них там любовь. Во всяком случае, все длится не один год.
— И ты знал?
— Нет, конечно. Недавно сопоставил факты. Но догадывался.
Нори на этот раз не перебивала, позволяя Артуру перевести дух и продолжить.
— Как в анекдоте, — усмехнулся Савицкий. — Возвращаюсь я с Севера, забив на пир… Ну чего мне на этих пирах делать? На Наташку пялиться? Смотреть, как Бен и Хелл пляшут? Дома-то интереснее. Там жена скачет на моем отце, — улыбка Артура стала безумной. — Я ведь присутствовал при зачатии своего брата. Круто.
— Меня сейчас стошнит, — скривилась Нори.
— Значит Генри знает о ребенке, — отвлек Эрик.
— Да.
— Вы говорили?
— Один раз. Он мне звонил, просил войти в положение и не делать глупостей.
— Ожидаемо.
— У меня в голове не укладывается, — все не могла прийти в себя Нори. — Почему нельзя со всем этим покончить? Почему ты все еще не подал на развод?
— Потому что этот ребенок — Савицкий, — объяснил за Артура Эрик. — Генрих не разведется и не женится на Анне, чтобы узаконить наследника. И если Артур бросит Анну, то ребенок будет Бьерном.