Скала и Пламя
Шрифт:
— Мы свидетели честного боя.
Стейна вонзила меч в землю, утерла пот со лба и опустила руки. Она стояла за спиной Рига, напротив Эрика. Он снял шлем, отбросил его в сторону, помотал головой, чтобы дать волю волосам. Их глаза встретились, и Стейна задрожала. Ее заворожила темная сила пламенного взгляда любимого.
— Эрлаз, — беззвучно произнесла она пересохшими от волнения губами.
Он лишь криво ухмыльнулся.
Стейна смутно помнила бой. Эрик и Риг были почти равны в мастерстве. Но у Волка было больше опыта,
Предводитель Волков мгновенно поднялся, не заметив, что его рука кровоточит.
— Может, достаточно, Риг? Признай поражение, — проговорил Эрик, делая шаг назад.
— Признаю, если ты оставишь ее в покое.
— Этого не будет.
Едва Эрик закончил фразу, Риг пошел в атаку. Он словно обезумел, наступая и наступая. На землю капала кровь, но казалось, это нисколько не мешает Предводителю Волков. Стейна вздрагивала от каждого лязга мечей. Руки братьев крепко сжали ее пальцы, словно ждали, что она бросится разнимать противников.
— Она моя, Савицкий, — кричал Риг.
Эрик молчал, лишь отбивал атаки.
— Не получишь ее, пока я жив, чертов питерский мажор.
И снова в ответ лишь лязг металла о металл.
Откажись от него. Оставь ее в покое. Моя. Не получишь ее, пока я жив.
Стейна вся затряслась, понимая, что не только противостояние столиц — причина гнева Рига. Она всегда считала его братом, старшим братом, учителем, наставником. Между ними была такая теплая, почти родственная связь. Никогда ей в голову не приходило, что Риг испытывает нечто иное.
Закрыв глаза, Стей пыталась осознать, что сделала не так, когда дала ему повод? Она рылась в памяти, но не находила ничего похожего на флирт как со своей стороны, так и с его. Он всегда был другом. Больше, чем другом. Возможно, в его мыслях это больше выглядело совсем по-другому.
— Никогда, Ястреб, слышишь меня? Не позволю! Пока жив.
Стейна открыла глаза.
Эрик развернулся, выбил ногой оружие, ударил Рига корпусом. Волк упал на колени и не успел подняться. Командир Ястребов приложил лезвие к его шее, держа за волосы одной рукой, упираясь коленом в спину, чтобы не было возможности подняться.
— Никогда, — прохрипел Риг. — Пока я жив.
— Тогда придется тебя убить, — прошелестел из уст Эрика жуткий шепот, от которого даже у воинов пошел мороз по коже.
— Нееееет! — закричала Стейна. — Не делай этого, Эрлаз!!!
Но лезвие уже рисовало кровью по шее Предводителя Волков.
Эрик поднял голову, ловя взгляд Стейны. В его глазах не было ничего человеческого. Лишь тьма.
Он слышал, как она кричит, зовет его, но продолжал убивать того, кто стоял на пути Темного Короля. И лишь, когда он разжал пальцы, и бездыханное тело Рига упало на траву, тьма отступила.
Но проклятие Волка осталось с ними и после смерти.
3 часть
Я приду к тебе по воде и пеплу,
Я приду к тебе по осколкам стекол.
— И чего Стей тянула кота за яйца? О чем думала? Твоей Аннушке кровь пустить — редкое удовольствие, — посетовала Нори, запрыгивая на стол.
Артур хмыкнул.
— Чего ты на нее взъелась, Нор? Нормальная Анька девка, — вяло попытался защитить жену Артур.
— То-то и оно, что девка. Лучше не скажешь, — стояла на своем Нори. — Кинжальчиком бы ей по горлу, и всем бы стало легче.
— Ты слишком легко говоришь о смерти, словно убить так просто.
— Думаешь, она действительно хотела ее убить?
— Не знаю, Цветочек. Ее? Меня? Себя?
— Себя? Вот уж вряд ли, — фыркнула Эланор.
Она взяла со стола карандаш, чтобы занять чем-то руки, которые так и тянулись к Артуру.
— Наталья себя очень любит, чтобы убить. Тебя — это более вероятно. Любую твою бабу такое желание посещает пару раз в сутки. Но Наташка — не любая. Ты ей нужен, так что, скорее всего, кинжал она достала в честь твоей ненаглядной женушки. Уж она-то точно не оставляет простора для выбора.
— Ты думаешь, убить так просто?
Артур встал с кресла, угрожающе нависая над Нори.
— Это даже физически нелегко сделать.
Он забрал у нее карандаш.
— Ты ведь так вкусно готовишь мясо, Нор. Тебе приходится его резать. Понимаешь, о чем я?
Нори сглотнула, а потом вскрикнула, потому что Артур воткнул ей в плечо карандаш. Он не вошел в кожу, но очень неприятно давил, причиняя боль.
— Это ведь непросто, даже если нож хорошо заточен. Приходится приложить усилия.
Он надавил сильнее, и Нори зашипела, терпя боль, но, не делая попыток помешать ему.
— А морально этих усилий нужно еще больше. И боль, она обоюдоострая. Убивая кого-то, ты и себя убиваешь.
Нори охнула, потому что грифель карандаша сломался, оставив в ее коже маленькую глубокую ямку. Девушка попыталась отстраниться от пронзительного серебряного взгляда, в котором снова заполыхал темный огонь, но Артур прижал ее ноги своими к столу, скрутил пальцами запястья.
Эланор тихо хныкнула от боли, которая снова вернулась.
— Не надо так легко говорить об убийстве, Нори. Это не шутки.
— Уж мне можешь не рассказывать, — скривилась она.
Артур тут же отпустил ее. Перед глазами встало лицо Эрика. Конечно, Нори не понаслышке знала о том, как непросто жить с убийцей. Когда он сам жил с Эриком, то часто слышал, как он кричит во сне, знал, что дядька страдает бессонницей и угрызениями совести.
— Я не убийца, Артур. Мне можно так шутить, — тихо проговорила Нори, дуя на покрасневшие запястья.
— Ты такая странная, Нори. Вроде наша, Северная, но слишком чистая.