Скандальная история
Шрифт:
— Да. — Она снова, словно львица, готова драться за своего детеныша. Но Тоби был и его детенышем, поэтому Джек умиротворяющим жестом поднял руку. — Я не имел в виду ничего подобного. Просто все, что имеет отношение к Тоби, интересует и меня. — Клэр вскинула подбородок, и Джек сообразил, что его последнее замечание тоже не отличалось тактичностью. Он вздохнул и грустно засмеялся. — Я, кажется, все глубже увязаю в трясине. — Откинув со лба волосы, он сделал еще одну попытку к примирению: — Клэр, неужели мы должны враждовать?
— Да!
— Я не собираюсь отбирать у вас Тоби.
— Это вы так говорите,
— Вы не правы. — Джек еле сдерживал негодование. — Как мне вас переубедить?
— Очень просто — уходите и больше не возвращайтесь!
Джек медленно покачал головой.
— Боюсь, вы плохо меня знаете, Клэр. Если я чего-то захочу, то добиваюсь этого любым путем. Я не сдаюсь. А сейчас я больше всего на свете хочу стать для Тоби отцом.
Да, он не отступит, поняла Клэр, и лицо у нее побелело. Ей следовало этого ожидать. Как иначе он преуспел бы в своем деле, если бы не обладал решительностью и безжалостностью? Но она не чувствовала себя побежденной, так как успела и сама приобрести деловую хватку. Она не допустит, чтобы Джек ее запугал!
— Вы пробыли десять минут, — неожиданно заявила Клэр. — А теперь уходите, Стрейкер.
Джек сунул кулаки в карманы. С ним давно никто так грубо не разговаривал и тем более не приказывал ему. Сдержав гнев, он заметил:
— Меня зовут Джек.
— Да? У меня не было причины вас так называть.
Джек удивленно взглянул на нее, и мысли его унеслись в далекое прошлое. Действительно, когда они были вместе, она обращалась к нему «мистер Стрейкер». Но тут он ясно вспомнил кое-что еще. Когда они сидели рядом на ее кровати, Клэр обнимала его, чтобы утешить, гладила по лицу, мокрому от слез, и тихонько повторяла: «Бедняжка Джек. Бедняжка Джек». А позже, в любовном экстазе, она, задыхаясь, произносила его имя — и не раз.
Вероятно, воспоминания отразились у него на лице. Клэр вздохнула и вытянула руку, как бы отстраняя его, хотя он не сделал ни малейшей попытки дотронуться до нее.
— Не надо, — вдруг охрипнув, произнесла она.
Джек внимательно смотрел на Клэр, взгляд его был тяжелым от воспоминаний. Неожиданно низким голосом он сказал:
— Один раз вы назвали меня по имени.
Клэр отпрянула от него и ухватилась руками за край раковины.
— Уходите отсюда, — с трудом выдавила она. Свитер у нее спереди натянулся, обрисовывая грудь, и Джеку захотелось ласково коснуться ее. Тело его напряглось — он представил Клэр такой, какой она была тогда: обнаженной, горячей, в порыве страсти выкрикивающей его имя. Джек поспешил отвернуться, чтобы она не обвинила его в похоти. А как еще это назвать? Он представил, как Клэр обольет его презрением, как будет унижать. Откинув волосы со лба, он заметил, что рука его дрожит. Подойдя к двери, он обернулся:
— Суд вынесет свое решение на днях. Вы согласитесь с ним?
— А вы — если оно будет в мою пользу? — парировала она.
— Я уверен, что получу доступ к сыну.
— Если так, я подам апелляцию.
Он мрачно улыбнулся:
— Я так и думал. Но вы зря потратите время.
— Может быть, и нет — я ведь сообщу,
Джек хотел было ответить, но тут открылась дверь и появился мальчуган.
— Я еще не закончил рисунок, — доложил он Джеку и, повернувшись к Клэр, спросил: — А ужин готов? Я хочу есть.
— О Господи! — Клэр и забыла про еду. — Прости, милый, я сейчас.
— А мистер Стрейкер… — Тоби замялся, потом умоляющим голосом спросил: — А мой папа может остаться?
Это простое, обычное для ребенка слово Тоби употребил впервые. Клэр оцепенела, а Джек возликовал. Почувствовав, что она собирается ответить отказом, он быстро произнес:
— Спасибо, Тоби. Я с удовольствием останусь. Конечно, если мама не возражает. — И с вызовом посмотрел на Клэр.
Но она не собиралась и дальше идти у него на поводу.
— К сожалению, здесь не хватит на троих, — заявила она.
— Тогда, может быть, заказать ужин на дом? Или давайте все вместе пойдем в ресторан? Какое твое любимое место, Тоби?
— Уже поздно куда-либо идти, — оборвала Джека Клэр. — Тоби в восемь ложится спать.
— А если мы поедим пиццу?.. — тоненьким голоском попросил Тоби.
— Нет, это невозможно. Я…
Сын смотрел на нее с удивленным и несчастным видом. Он ведь еще мал и не может понять происходящего. Возможно, он так никогда и не поймет, отчего то, что произошло у нее с Джеком, воздвигло непреодолимый барьер между ними, а Тоби, вместо того чтобы соединить родителей, лишь отдаляет их. Сейчас ребенок знал одно: папа пришел к нему в гости и он хочет, чтобы тот остался. Все очень просто. И Клэр, подавив желание выгнать Джека, закусила губу и сказала:
— Хорошо, пусть будет пицца. — И добавила, с неприкрытой ненавистью взглянув на Джека: — Но Тоби в восемь ложится спать.
Джек кивнул.
— Спасибо. Я долго не задержусь.
— Вы уже задержались, — поддела его Клэр. Джек на это лишь печально улыбнулся, но в душе ликовал, так как понял, что одержал победу. Они с Тоби выбрали любимую пиццу, затем пошли звонить по телефону и сделали заказ, а когда еду привезли, то вместе спустились за ней вниз.
Клэр накрыла стол у окна на троих. Пока они ели, она не могла отделаться от воспоминаний: вот они с Джеком в доме его отца вместе едят приготовленный ею суп. Они почти не разговаривали, да и сейчас ей не хотелось говорить. Клэр помнила, что тогда она была благодарна Джеку — ведь он позволил ей остаться, а не выгнал на мороз за то, что она спряталась в его машине.
Все это случилось так давно и как будто не с ней. А может быть, она и была другим человеком? Уже не стало той неуверенной девочки, убежавшей из Лондона. Прошедшие годы научили ее не доверять так легко незнакомым людям, хотя в ту ночь ей казалось, что она знает Джека всю жизнь и понимает его. Что ж, время показало, как она ошибалась.
Тоби непринужденно болтал с Джеком, правда, иногда вдруг начинал стесняться. А Джек был в восторге. Он учился разговаривать на уровне ребенка, в то же время стараясь не сюсюкать. Периодически он бросал взгляд на Клэр, но она сидела, погрузившись в молчаливое раздумье. Вначале Джек решил, что она сердится, что было вполне резонно, но потом он понял: мысли ее далеко отсюда. Вероятно, она сочиняет письмо адвокату о том, как он «силой вторгся к ней в дом».