Скандальная репутация
Шрифт:
– Нет? Ну, как хотите, – продолжил после короткой паузы герцог. – Вы можете утешать себя мыслью, что здесь находятся еще не меньше трех дюжин дам, а может быть, и больше, я точно не знаю, чтобы спасти миссис Берд от… от меня.
Розамунда почувствовала неудержимое желание рассмеяться, хотя все еще с трудом верила своим ушам. Интересно, куда попрятались все гости?
Люк медленно поднял монокль, висящий у него на шее, на золотой цепочке, и поднес к лицу. Один его глаз увеличился до карикатурных размеров.
–
– Нет, – тихо проговорила Розамунда.
– Нет? – Его светлость взглянул на нее с таким явным безразличием, что ее сердце болезненно сжалось. – Я все время забываю, что у женщин нет права голоса при решении подобных вопросов. Предложение мистера Берда весьма заманчивое.
– Предложение? – слабым голосом переспросила Розамунда, едва найдя в себе силы. Неужели он не понимает, что годы жизни с Алфредом научили ее при любых условиях не спорить и со всем соглашаться?
– Ну да! Не далее чем полчаса назад мистер Берд объяснил мне, что винит себя за ваш поспешный отъезд. Просто вы не дали ему шанса рассказать, как много у него идей, касающихся вашего счастливого будущего.
О чем он говорит? Розамунда нахмурилась, старательно анализируя скользкие и велеречивые слова Алджернона.
– Он сказал, что через месяц истекает срок вашего траура, и он сделает вас своей невестой. Или вы говорили о ее сестре? Я не совсем понял. А возможно, об обеих женщинах? Да, кажется, именно об обеих…
– Нет, – тихо перебила Розамунда.
– Нет? – Некоторое время герцог осмысливал ответ Розамунды. – К чему относится ваше «нет»? К нежеланию стать женой мистера Алджернона? Или вы не хотите, чтобы за него вышла ваша сестра? Или вас не устраивает, что он вас обеих назовет женами?
Розамунда смотрела на герцога, но не могла заставить свои губы двигаться, всем сердцем ненавидя женщину, которой стала, – уступчивую, молчаливую, покорную.
– Ну наконец мы получили хотя бы намек на ответ. Лично я полагаю, что мужчины не должны переоценивать ум женщин, вынуждая их думать. Вы со мной согласны, мистер Берд?
– Ну, я…
– Извините. – Розамунда наконец заговорила. – Я должна отвергнуть все предложения кузена моего покойного мужа. Я говорю и от имени сестры тоже.
Стул, на котором сидел Алджернон, жалобно скрипнул, когда тот вскочил и возмущенно заверещал:
– Ах вот как ты меня отблагодарила за все, что я для вас сделал, за то, что предложил вам кров и защиту! А я-то думал, что заслуживаю благодарности. Мое предложение – единственное, на что ты можешь рассчитывать, учитывая твою репутацию. Даже удивительно, что герцог позволил тебе приехать сюда и знаться с приличными людьми, Рози.
О, как она ненавидела это имя! Так звали чрезвычайно любвеобильную служанку из деревенской таверны. Но, увы, таково было отношение к миссис Берд обоих братьев.
– Алджернон, спасибо за честь, но я не могу согласиться, – вежливо сказала Розамунда. Никто не знал, чего ей стоила подобная благодарность.
– Понимаю. Вероятно, ты рассчитываешь, используя влияние герцога, вернуться в общество, не так ли? Интересно, как ты сумела заполучить приглашение от семьи человека, которого много лет назад соблазнила, а потом обманула?
Рука Люка, протиравшая стекло монокля, на мгновение замерла.
Алджернон подошел ближе.
– Она не рассказала вам, ваша светлость? У нее была связь с вашим братом, но ее порочная натура одержала верх. Ее нельзя пускать в приличный дом. И необходимо постоянно держать в ежовых рукавицах.
Скучающее выражение лица герцога Хелстона не изменилось. Он слушал очень внимательно, но нельзя было ничего прочитать на его лице.
– Надо же, какое богатое прошлое у этой женщины. Признаюсь, я еще больше заинтригован. Насколько мне известно, леди используют самые разнообразные штучки, чтобы заковать джентльмена в кандалы. А в этом случае миссис Берд взяла на себя роль коварной искусительницы. Как странно!
– Да уж, – пробормотала Розамунда, уверенная, что ее никто не услышит.
– Но это же был ваш брат, лорд Хелстон! – воскликнул Алджернон и оттянул свой кружевной галстук. – Все ваши соседи, съехавшиеся на свадьбу, сплетничают о ее пребывании здесь. А Рози, как обычно, наслаждается жизнью и тем, что оставляет после себя разрушенные судьбы.
– А вы, получается, настолько добры, что готовы взвалить на себя эту тяжкую ношу, чтобы только избавить от нее окружающих? И о ее сестре собираетесь заботиться?
– Я вообще очень снисходителен и терпим. Герцог пристально осмотрел Алджернона с головы до ног и кашлянул, прочищая горло.
– Теперь я все понял. Ваше благородство не знает границ, сэр. – Его губы тронула слабая улыбка. Или Розамунде это показалось? Люк продолжил свою речь. – Теперь, когда знаю все, конечно же, я прикажу упаковать багаж миссис Берд и вышвырнуть ее вон из Эмберли, пока она не сломала жизнь кому-нибудь еще.
– А Сильвия?
Его светлость с высокомерной миной поднял одну бровь.
– Ах да, конечно. Ее сестра, разумеется, тоже виновата.
Сердце Розамунды сжали ледяные тиски страха. Ей очень хотелось облизать пересохшие губы, но она боялась, что тем самым выдаст свое волнение.
Алджернон опустил глаза, скрывая торжество.
– С вашего разрешения, ваша светлость, могу я сказать служанке, чтобы она начала укладывать вещи?
– Рози, – сказал герцог, – вы этого хотите?
– Идите к черту!
Люк Сент-Обин, восьмой герцог Хелстон, громко и с удовольствием расхохотался.