Скандальное красное платье
Шрифт:
Суссекс. Она вздрогнула, хотя это был ее единственный приют - маленький загородный дом, унаследованный Пиппин от матери, который отец, к счастью, не мог прибрать к рукам. Иначе он проиграл бы в игорном доме или на скачках этот дом, как и все остальное, чем владела семья.
Дом был не из тех, чем можно хвастаться, маленький коттедж в конце переулка. А местное общество слишком хорошо осведомлено о бедности и отсутствии связей у его обитательниц, чтобы потрудиться включить их в свой круг.
В Лондоне, по крайней мере, есть шанс сделать хорошую партию, доказывала Фелисити.
В
О Господи! Пиппин вздохнула. Удачный брак. Что это значит?
Для Фелисити это выйти замуж за герцога, ничего другого она не признавала. Пиппин улыбнулась амбициозным запросам кузины, сама она такой жизни не хотела и будет рада жениху рангом пониже.
Талли же хотела какого-нибудь отъявленного повесу, мрачного, байронического типа, которого она спасет от отчаяния и одиночества, аристократа, разумеется, но не спешила найти подходящую партию, что Фелисити считала необходимым.
С другой стороны, Талли никогда не обращала особенного внимания на практические стороны жизни вроде платы зеленщику и не задумывалась, что их в любой момент могут выселить из не слишком законного обиталища на Брук-стрит.
Правду сказать, устремления Пиппин были сбиты с курса давным-давно пиратом, который украл ее поцелуй и в тот же миг исчез, похитив ее сердце. В составленном Фелисити списке подходящих женихов трудно найти для Пиппин интересного мужчину, поскольку никто из них не был контрабандистом и не бороздил океан. От них пахло одеколоном, а не соленым запахом моря, чуточку смолой и опасностью, которая окутывала того пирата. Капитан Дэшуэлл. Оглядывая вмерзшие в лед суда, Пиппин задавалась вопросом: где он? Конечно, он в море грабит английские корабли, если верить газетам. И нечего удивляться его смелым выходкам, он ведь американец, капер, враг Англии.
Пиппин вздрогнула и потерла руки в варежках, задумавшись, помнит ли он ту ночь, тот поцелуй… как помнила она: его объятия, его губы, вольность, которую она ему позволила, утонув в первом пробуждении страсти.
Это восхитительные воспоминания, но сейчас они сослужили ей плохую службу, поскольку, отвлекшись, она едва не поскользнулась на льду. «Глупая ты курица, Пиппин, - ругала она себя.
– Он далеко и, вероятно, ни разу о тебе не вспомнил».
В животе у нее заурчало. Тряхнув головой, она направилась к продавцу каштанов, которого заприметила раньше. Не следует разбазаривать скудные средства, но ей очень хотелось есть. Хотя на самом деле она изголодалась по тому, что не купишь ни за какие деньги.
– Один пакетик, пожалуйста, - сказала она, роясь в сумочке. Маленький кошелек, казалось, проглатывал ее монеты.
– Это все, что ты хочешь, маленькая Цирцея?
Мир Пиппин замер. Только один человек когда-то называл ее так. И он далеко отсюда, сказала она себе. Он в море, сражается на войне, которая держит его далеко от Лондона.
– Ну, моя сладкая Цирцея, - дразнил глубокий густой голос.
– Не говори, что ты забыла меня.
Он обошел столик. Взглянув, она увидела тот же озорной блеск зеленых глаз, тот же резко очерченный подбородок, тот же абрис губ.
Забыть его? Как она могла?
– Капитан Дэшуэлл, что вы тут делаете?
– спросила она, отпрянув от мужчины, который столько лет снился ей по ночам. Она все еще не могла поверить своим глазам, но это был он.
Боже милостивый! Одно дело грезить о нем четыре года, и совсем другое - увидеть его перед собой.
– Так ты действительно помнишь меня, Цирцея, - сказал он, взял ее руку и поцеловал сквозь варежку ее пальчики. Он, казалось, не замечал грубой шерсти.
– Должен сказать, с нашей последней встречи ты выросла, хотя по-прежнему прелестно краснеешь.
Высвободив руку, она прижала ее к пылающей щеке.
– Капитан Дэшуэлл… - выговорила она, не в состоянии произнести что-то еще.
Что говорят мужчине своей мечты?
«О Господи! Пиппин, - ругала она себя.
– Успокойся. Тебе уже не шестнадцать, и он тебе не опасен…»
Опасность. Боже милостивый! Она разговаривает с капитаном Томасом Дэшуэллом, с человеком, которого ненавидит вся Англия, с самым заклятым врагом Англии, не считая Бонапарта.
Значит, и с ее врагом.
«Ну, не совсем врагом», - сказала она себе. Но это не означает, что теперь ему не грозит опасность.
– Капитан Дэшуэлл, вам не следует…
– Ш-ш, Цирцея. Просто Томас, если не возражаешь.
– Он снова поймал ее руку и, притянув ближе, прошептал на ухо: - Фамилию Дэшуэлл тут не очень любят, и в Англии, и в Шотландии, если уж на то пошло. За мою голову назначена высокая награда… - Сделав паузу, он посмотрел на нее.
Пиппин вздрогнула от его взгляда.
– Да, я знаю.
Выпрямившись, он широко улыбнулся:
– Так ты следила за моими приключениями?
– Ваши подвиги трудно пропустить, сэр.
– Она оглянулась, отыскивая взглядом кузин. Какова бы ни была причина, он здесь, и это не может служить хорошим предзнаменованием для него и для нее тоже, если ее увидят с ним.
– По вашей милости многие торговые суда лишились груза.
– Лучше уж пусть они лишатся чая и шелков, чем я головы.
– Он наклонился ближе.
– Как же я смогу украсть другой поцелуй с твоих сладких губок, если моя голова будет торчать на пике?
Поцелуй? Он намеревается поцеловать ее? Снова?
Только бы поцеловал, подумала она и тут же сообразила, что ее ждет.
Ее репутация будет погублена, не говоря уже о том, что Фелисити ей шею свернет за то, что навлекла на них скандал, ведь они с таким риском приехали в Лондон на светский сезон и так много поставлено на карту.
Нет, о поцелуе и речи быть не может.
«По крайней мере, не здесь и не сейчас, на виду у всего Лондона, - нашептывал ей озорной голосок.
– Но возможно, позже…»
Что он предложил ей годы назад?
«Идем со мной, Цирцея. Идем отсюда. Ты будешь в безопасности, я обещаю. Я научу тебя быть пиратом».
Нужно было уйти с ним в ту ночь, а не сбежать, как испуганный ребенок. Если бы она в ту ночь послушалась своего сердца, то знала бы о поцелуях больше, чем те жалкие воспоминания, за которые цеплялась…