Скандальный развод

Акулова Мария

Осторожно снимаю ноги с подоконника и ставлю на кресло. Лея ведет ушами, но не просыпается. А я в очередной раз прокручиваю в голове судебное заседание.

Вадим был великолепен. Всерьез задумываюсь, откуда в моей голове взялся образ неотесанного хамоватого наглеца, который заблокировал мой номер после нескольких телефонных разговоров. Потому что сейчас я вижу в нем совсем другое.

Острый ум. Железную волю. Хладнокровие, которому можно позавидовать.

Подумать только, Кирилл ему угрожал через третьих людей,

а он проигнорировал все предупреждения. Взялся и успешно защищает мои интересы.

Под ускорившийся сердечный ритм тянусь к своему мобильному и открываю нашу с ним переписку. Чувствую себя неуверенно. Хочу написать что-то ненавязчивое, просто узнать, дома он или нет.

В итоге не решаюсь. Вздыхаю и блокирую мобильный углом к своему лбу.

Ну что ты мечешься, Марьяна? Вот зачем?

Чтобы потом прижать его.

Вам лучше просто работать. У вас это вроде бы получается. И как бы стыдно ни было признаваться, но в большей степени — благодаря ему.

Пригубляю еще вина. Этот глоток кажется особенно горьком. Опять вспоминаю ужасные слова Кирилла и в грудной клетке прямо-таки клокочет.. Если секс со мной так уж скучен, то почему он не сказал об этом раньше? Разве я одна ответственна за то, чтобы двоим было хорошо? Да и неужели он не понимает, что и сам.

Придумывать ответы пообидней с опозданием в полдня — глупость. Не хочу этим заниматься. Запрещаю себе. А вот чем хочу.

Поворачиваю голову и смотрю в сторону абрисов входной двери. В квартире темно, поэтому вижу я её плохо. Но и интересует меня не она.

Это будет ужасно, явиться к соседу с начатой бутылкой вина и предложением допить ее вдвоем? А если мы с этим соседом уже дважды переспали? А если меня разрывает два вопроса: почему после второго раза он так резко ушел... И считает ли он, что я могу быстро надоесть?

Я осторожно встаю с кресла и поправляю одежду. Это домашний костюм с широкими шелковыми штанами и ажурным топом. Надеюсь, он выглядит не слишком развратно.

Распускаю волосы, чтобы скрыть плечи. Беру в руки другую бутылку из винного шкафа и два бокала.

Конечно, у Вадима наверняка есть свои, но я хочу, чтобы мое вторжение выглядело чуть менее наглым.

Поднявшей мордочку Лее шепчу:

— Спи, малыш, я ненадолго.

А потом движусь к выходу по темноте с вылетающим из груди сердцем.

Замыкаю квартиру и подхожу к двери Титова. Жму на звонок, жду ответа.

Одновременно боюсь и надеюсь, что его нет дома. Но проходит полминуты, и хозяин щелкает замками.

— Привет, — я здороваюсь с застенчивой улыбкой, пока Вадим проходится ощутимо тяжелым взглядом по мне. Телу, рукам, бокалам.. Фокусируется взглядом на глазах.

— Привет Не спится? — Мне кажется, улавливает мое дружелюбное настроение, становится мягче.

Я улыбаюсь и киваю.

— Да. И в одиночестве пить не хочется. Если ты занят.

Снова

заглядываю ему за плечо, а желудок сжимается. Сегодня мне очень страшно застать его с другой. Боюсь, с этим знанием не засну.

— Собирался фильм включить.

Возвращаюсь глазами к его лицу и киваю. Он, как и я, в домашнем.

У меня в голове каким-то чужом оказываются картинки совместного просмотра фильма с ним, лежа в обнимку на кровати. Глупости это. Такого не будет.

Может Вадим ждал от меня еще каких-то слов, но я молчу. Жду его решения, надеясь на согласие. Он не разочаровывает.

Я слышу:

— Заходи

Вадим двигается, пропуская меня внутрь.

В его квартире царит такой же полумрак. Приглушенный свет только в дальней комнате — гостиной. Я сглатываю, помня, что оттуда дверь ведет в спальню.

— где Марсель? — спрашиваю, опуская бокалы и бутылку на стол, пока Вадим включает музыку. Мужчина идет в кухню, оттуда возвращается с купленной вряд ли для меня сырной нарезкой и коробкой конфет.

— Он не слишком хороший охранник. Меня убьют грабители — он оближет труп, но о вторжении посторонних не предупредит...
– В ответ на шутку Вадима я улыбаюсь. —Дрыхнет где-то.

Титов достает из кармана льняных штанов торчащий штопор и откупоривает бутылку под моим пристальным взглядом. Его руки кажутся мне одновременно сильными и утонченными. Дико возбуждающими. Это законно? Не знаю, но еле от них отрываюсь.

Во рту сухо, когда говорю:

— Хватит, — прося не наливать слишком много.

— Ты начала до меня, да?

Мне нравится настроение мужчины. Он легко колет, но мне не обидно. А ещё у него спокойный низкий голос и поглощающая мои страхи аура.

— Набиралась храбрости, — я тоже вроде как шучу, хотя мы оба знаем — это правда.

Вадим поднимает свой бокал, мы чокаемся, даже не сев. Пробуем, смотря друг другу в глаза.

Вкус этого вина кажется мне совсем другим. Красочным. Ярким. Насыщенным. А на бутылке ведь такая же этикетка.

— Ты был очень хорош сегодня.

Меня саму злит, как я сдержано его хвалю. Это всё дурацкая привычка. Но Вадим воспринимает похвалу спокойно.

Хмыкает и кивает.

Снова пьет, пока я ставлю бокал и отхожу чуть в сторону. Приближаюсь к книжной полке и веду пальцами по корешкам.

— Ты тоже отлично молчала. Спасибо за бесценный вклад.

Я не сдерживаюсь, оглядываюсь и стреляю в Вадима притворно-возмущенным взглядом.

Мурашки по коже идут от того, как смотрит он.

Мужчина успел сесть в кресло, забросить ногу на ногу. Его поза выражает абсолютное спокойствие и одновременно хищность. Взгляд такой же.

— Это было не так уж и просто.

Я подыгрываю, пожимая плечами. Снова отворачиваюсь к книгам, чувствуя, что между лопатками печет.