Скандалы советской эпохи
Шрифт:
О реакции Высоцкого на эту пародию ничего неизвестно, что позволяет сделать вывод о том, что он ее либо не слышал, либо не обратил на нее внимания.
«Мне недавно показали пародию на меня… у Хазанова в спектакле. Омерзительная, на мой взгляд, пародия, написанная Хайтом. Они считают себя людьми „левыми“, не знаю, из каких соображений. Во всяком случае, вот в этой пародии они выглядят просто отвратительно, на мой взгляд. Это самые… Ну, в общем, я не знаю. Если у вас будет возможность с ними встретиться – с Хазановым и его авторами – и вы услышите это, вы сами это поймете… Если в том нет никакого намерения – бог с ними. Но все равно неприятно. А если в этом есть намерение – надо в суд…»
Большинство слушателей не видели спектакля «Мелочи жизни», поэтому плохо понимали, о чем идет речь. Поскольку читатель тоже находится в таком же положении позволю себе процитировать несколько строчек из этой пародии:
Я в болоте живу,Ем сплошную траву.Я под панцирем прячусь от страха.Вот уже триста летСчастья в жизни мне нет!Я – озлобленная черепаха!Ненавижу людей,Люди – хуже зверей!..Засосало меня!Я живу все кляня,Просто белого света не вижу!Я не вижу семью!Я в болоте гнию,А жена загнивает в Париже!..»Скандальные рокеры
(«Машина времени»)
В марте 1979 года прекратил свое существование первый состав рок-группы «Машина времени». Причем прекратил из-за скандала. Его главным инициатором стал Сергей Кавагое, который обвинил Андрея Макаревича ни много ни мало… в узурпаторстве: мол, твое имя упоминается гораздо чаще, чем имена остальных «машинистов». Макаревич пытался сгладить конфликт, даже ездил с Кавагое на рыбалку, где пытался наладить с коллегой отношения. Но это не помогло. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Макаревича, стал концерт «Машины времени» в горкоме графиков на Малой Грузинской улице. У Макаревича с графиками были хорошие отношения, поэтому, когда они попросили выступить у них бесплатно, он согласился. Но Кавагое встал на дыбы. Он заявил, что если графикам интересно, пусть они приходят к ним на концерт и там слушают, а специально для них он играть не поедет. Его поддержал другой «машинист» – Евгений Маргулис. А Александр Воронов сохранил нейтралитет. И все же Макаревичу ценой невероятных усилий удалось-таки уговорить своих коллег выступить на том концерте. Лучше бы он этого не делал. Как он сам признается: «Если можно представить себе ситуацию, когда музыканты, играя, издеваются над зрителями, то именно так все и выглядело. Очень надеюсь, что честные художники ничего не поняли. Мне еще никогда не было так стыдно».
После того «концерта-издевательства» Макаревич объявил «машинистам», что покидает коллектив. При этом он предложил всем, кроме Кавагое, последовать за ним. Однако на его призыв никто не откликнулся. Даже Маргулис, на которого он сильно надеялся. Макаревич снова остался один. Правда, в таковом качестве он оставался недолго. Уже летом того же года «Машина времени» снова возродится и станет профессиональным коллективом – войдет в состав «Росконцерта». В новом составе группы будут играть: Андрей Макаревич, Александр Кутиков, Валерий Ефремов и Петр Подгородецкий.
Скандал в «Белграде»
(Александр Стефанович)
15 апреля 1979 года Алле Пугачевой исполнился «тридцатник», то бишь 30 лет. Дата круглая, поэтому требовала соответствующего торжества. Гуляние устроили в ресторане «Белград». Однако в самый разгар веселья случился скандал, в центре которого оказалась дочка именинницы Кристина. А случилось вот что. Торжество проходило в малом зале, поскольку в большом гуляла другая веселая компания. Однако 8-летняя Кристина, естественно, этих нюансов не знала и подумала, что веселиться можно в обоих залах. Когда в большом заиграл оркестр, она выбежала туда и принялась танцевать вместе со всеми. Но, как говорится, недолго музыка играла…
Маневр девочки заметил администратор ресторана, который, как хищный зверь, подскочил к Кристине и чуть ли не взашей вытолкал ее на свою территорию – в малый зал. Девочка, обливаясь слезами, побежала жаловаться отчиму – Александру Стефановичу. И в доказательство своих слов продемонстрировала ему свежий синяк на своей руке. Стефанович бросился к администратору и прилюдно обложил его даже не трехэтажным, а более высоким матом. Тот сначала оторопел, а потом заявил: «Как вы смеете со мной так разговаривать, я сотрудник госбезопасности!» На что Стефанович отреагировал еще более жестко: «А вас, гнид гэбэшных, мы еще повесим на всех фонарных столбах!» Чекист оскорбление проглотил, но обиду затаил.
Оскорбление не прошло режиссеру даром – вскоре его вызвал к себе генеральный директор «Мосфильма» Николай Сизов. Когда Стефанович переступил порог его кабинета, он увидел, что Сизов не один – рядом в кресле сидел неизвестный молодой человек в темном костюме. В руках у него была тоненькая папка. На душе у Стефановича заскребли кошки.
Начал разговор хозяин кабинета, который спросил Стефановича, где он был 15 апреля.
– Я был с моей женой на ее дне рождения, – ответил режиссер.
– Что там произошло?
– Ничего не произошло.
– Как это ничего, когда на вас пришел материал из КГБ! – Голос Сизова задрожал. Он взглянул на молодого человека в темном костюме, который тут же на этот взгляд среагировал. Он достал из папки лист бумаги и стал вслух зачитывать написанное там. А написано там было та-а-кое… Из бумаги явствовало, что во время банкета в ресторане «Белград» режиссер Стефанович произносил антисоветские речи, рассказывал непристойные анекдоты про руководителей государства, а когда ему было сделано замечание, оскорбил сотрудника ресторана, сказав, что его мечта – повесить всех сотрудников госбезопасности на фонарных столбах.
Когда незнакомец закончил читать, Сизов вновь взглянул на Стефановича и спросил:
– Это было или нет?
Режиссер понял, что влип, причем серьезно. Надо было как-то спасать положение, а времени на раздумья не было. Собравшись с духом, он сказал:
– Николай Трофимович, но это же чистейший бред! Во время гулянки действительно случился конфликт между мной и одним из работников ресторана, который обидел мою падчерицу. Девочке всего лишь восемь лет, а этот жлоб взашей вытолкал ее из зала, даже синяк на руке у нее оставил. Ну, я и сказал ему все, что про него думаю. Но никаких антисоветских речей и анекдотов я за столом не произносил. Я что, сумасшедший?!