Скандинавские сказания о богах и героях

Автор неизвестен

– Я ждала тебя, Сигурд, - промолвила она спокойно.
– Я слышала топот Грани, а потом в замке раздался твой голос, и он заставил меня очнуться от моих мыслей, так же как разбудил когда-то от сна. Хотя, пожалуй, было бы лучше, если бы я совсем не просыпалась,

– Скажи мне, о чем ты горюешь?
– спросил ее Вольсунг.

– И ты, ты, Сигурд, об этом меня спрашиваешь!
– воскликнула валькирия.
– Скажи лучше, что сталось с моими клятвами! Я обещала богам выйти замуж за самого храброго человека в мире,

а он женился на другой. Затем я поклялась стать женой того, кто проберется ко мне в замок сквозь огненную стену. Тебе лучше знать, сдержала ли я свое слово!

– Но ведь Гуннар тоже очень храбр и не менее знаменит, чем я сам, - смущенно проговорил Сигурд.
– Он...

– Каким бы он ни был, в моем сердце ему нет места!
– резко перебила его Брунхильд.
– Разве он убил дракона? Разве он меня разбудил? Разве он дважды проехал сквозь пламя? Нет, это сделал другой, тот, кто так легко забыл свою клятву!

– Да, я забыл ее, Брунхильд, - сказал Вольсунг, опуская голову.
– Забыл тебя, забыл нашу встречу, хотя и не понимаю, как это случилось. Я ясно вспомнил об этом только теперь, когда возвращался из Дании. Скажи же мне, чего ты хочешь?

– Твоей смерти!
– порывисто вскричала королева.
– И только твоей смерти! Больше я ничего не хочу!

– Ты скоро дождешься ее, Брунхильд, - сурово и спокойно ответил Вольсунг.
– Фафнир предсказал мне, что я скоро погибну, и мое сердце говорит мне то же самое.

Суровое лицо валькирии немного смягчилось.

– Я догадываюсь, что тебе дали волшебный напиток, который затуманивает память, - проговорила она наконец, опускаясь на скамью.
– Это могла сделать только Кримхильд. Я знаю, она была колдуньей. О горе мне!
– опять воскликнула она, хватаясь за голову.
– Мое сердце рвется к тебе, а ты меня ненавидишь!

– Я ненавижу тебя, Брунхильд?
– удивленно повторил Сигурд, садясь рядом с ней.
– Я ненавижу себя за то, что мог забыть нашу встречу! Я ненавижу себя за то, что женился на другой! Я снова люблю тебя, люблю больше, чем когда бы то ни было! Уедем отсюда, поедем в Данию, или к франкам, или к твоему брату Атли и там будем жить вместе.

– Нет!
– твердо сказала Брунхильд вставая.
– Никогда! Никогда у меня не будет второго мужа, и недостойно тебя, Сигурд, предлагать мне это.

– Я не понимаю тебя, Брунхильд, - покачал головой Вольсунг.
– То ты говоришь, что я тебе дорог, то желаешь моей смерти. То ты не желаешь видеть Гуннара, то хочешь остаться ему верной. Я еще и еще раз спрашиваю тебя: чего ты хочешь?

– Разве я сама это знаю?
– возразила валькирия.
– Я хотела твоей любви, но она принадлежит не мне, а этой ненавистной белокурой и голубоглазой Гудрун. Я хотела выйти замуж за Сигурда, а вышла за Гуннара, а теперь не хочу ни того, ни другого. Ах, если б мы оба умерли! Для нас это было бы лучше

всего! Прощай!

И она показала Сигурду на дверь.

Повинуясь ее знаку, богатырь безмолвно вышел и, сказав Гуннару, что Брунхильд лучше и что она теперь снова разговаривает, покинул замок.

До поздней ночи бродил он в лесу, а в ушах его по-прежнему раздавалось одно и то же: "Ах, если б мы оба умерли! Для нас это было бы лучше всего!"

СМЕРТЬ СИГУРДА

Услышав от Сигурда, что его жене стало лучше, Гуннар сейчас же пришел к ней.

– Скажи мне, что с тобой было, Брунхильд?
– спросил он заботливо.
– И правду ли говорит Гутторн, что тебя околдовали?

– Лучше ты скажи мне, Гуннар, кто проехал ко мне через пламя: ты или Сигурд?
– в свою очередь спросила его Брунхильд, насмешливо глядя ему прямо в глаза.

Гьюкинг смутился и закусил губу.

– Грани не пошел подо мной, - немного помолчав, ответил он.
– Но кто открыл тебе эту тайну?

– Это сделала твоя сестра Гудрун, - с горькой улыбкой сказала валькирия, - и вот почему я была в таком горе.

– Разве ты недовольна тем, что вышла за меня замуж? нахмурился Гуннар.

– Я недовольна тем, что Сигурд обманул и тебя и меня, возразила Брунхильд.
– Знай, что он изменил вашей дружбе.

– Изменил?
– недоверчиво воскликнул Гуннар.
– Сигурд мне изменил? Нет, этого не может быть!

– Однако это так!
– подтвердила королева.
– Теперь ты знаешь причину моего горя, и, если Вольсунг останется в живых, я уеду от тебя к своему брату Атли. Мы расстанемся навсегда.

– Ты не должна так говорить, Брунхильд, - произнес молодой король.
– Как можешь ты нанести мне такую обиду?

– Если ты не убьешь Сигурда, ты нанесешь мне этим еще большую обиду!
– сурово ответила валькирия.
– Я даю тебе три дня сроку. А сейчас уйди и оставь меня одну!

Не зная, что ему делать, Гуннар пошел разыскивать брата, а Брунхильд в отчаянии схватилась руками за голову.

– Что я делаю?
– простонала она.
– Зачем я обрекаю на смерть того, кого люблю? Но ведь он не может быть моим мужем. Он принадлежит ничтожной Гудрун, и этого я не в силах вынести.

Узнав от Гуннара все, что ему рассказала Брунхильд, Хогни рассмеялся.

– Она тебя обманывает!
– сказал он.
– Сигурд не мог изменить вашей дружбе. Брунхильд просто ненавидит его за что-то. Его и Гудрун.

– Но она грозит, что уедет к Атли, если Вольсунг останется в живых, - промолвил король, - и я верю, что она сдержит свое слово.

– Ну и пусть уезжает!
– воскликнул Хогни, с первого взгляда невзлюбивший жену брата.
– Без нее мы жили гораздо счастливей.

– Нет, Хогни!
– решительно произнес Гуннар.
– Я слишком люблю Брунхильд, чтобы с нею расстаться.