Скандинавские сказания о богах и героях
Шрифт:
– Вели ей замолчать, брат, - промолвил Хогни, трясясь от злобы, - или я сам заткну ей рот!
– Нет, нет, не надо! Она сейчас успокоится, - остановил его Гуннар.
– Ну, так оставайся с ней вдвоем!
– в сердцах сказал младший Гьюкинг и вышел, небрежно оттолкнув ногой труп Гутторна.
– Не сердись, Брунхильд, - примирительно сказал Гуннар, подходя к жене, - подумай лучше о том, как помочь Гудрун. Ты видишь, она без сознания.
– Гудрун скоро успокоится, - презрительно усмехнулась валькирия, - и даже помирится с тобой, Гуннар. Такие, как она, не умеют любить.
Растерянный король побежал звать на помощь брата, а Брунхильд тем временем созвала всех своих служанок и, обращаясь к ним, сказала:
– Вы уже знаете, что Сигурд умер. Я хочу разделить его судьбу. Кто из вас последует за нами?
Но служанки, покачав головами, в страхе отступили.
– Довольно уже крови, - промолвила одна.
– Лучше жить на земле, чем в царстве Хель, - добавила другая.
– Да, да, мы хотим еще жить!
– хором закричали остальные.
– Ну, так живите, - пренебрежительно махнула рукой королева.
– И передайте Гуннару, чтобы он сжег мое тело на одном костре вместе с Сигурдом, а между нами положил бы Грам, как это сделал Вольсунг, когда ночевал в моем замке. Прощайте.
И, прежде чем онемевшие от страха служанки смогли что-нибудь сказать или сделать, Брунхильд схватила меч Сигурда и твердой рукой вонзила его себе в сердце.
Не смея отказать своей жене в ее последней просьбе, убитый горем Гуннар приказал воздвигнуть для нее и последнего из Вольсунгов один общий костер. Труднее ему было исполнить ее второе желание и положить между ними Грам. Он уже давно мечтал завладеть чудесным мечом Сигурда, но, решив, что подаренный Одином клинок мало пострадает от пламени, согласился и на это. Следуя обычаю, в костер бросили и любимого охотничьего сокола Вольсунга, его собаку и одного из коней под седлом и полной сбруей. Грани Гуннар хотел тоже оставить себе, но, едва пламя костра охватило тело Сигурда и Брунхильд и высоким столбом поднялось к небу, могучий жеребец вырвался из своей конюшни и, опрокинув пытавшихся его задержать конюхов, бросился прямо в огонь. Тщетно разыскивал потом Гьюкииг в золе Грам и остатки конских костей. Замечательный меч и такой же замечательный конь бесследно исчезли.
– Вот видишь, брат, - мрачно сказал Хогни, глядя на разочарованное лицо короля, - боги отказывают нам в своей помощи. Я боюсь, что проклятию Брунхильд суждено исполниться и род Гьюкингов последует за родом Вольсунгов.
ГИБЕЛЬ ГЬЮКИНГОВ
Гудрун не последовала на костер за Сигурдом, как это сделала Брунхильд. Первые дни она горько плакала о муже, но потом постепенно успокоилась и даже помирилась со своими братьями, простив им его смерть. А спустя еще два месяца в замок Гьюкингов прибыли послы от Атли: грозный повелитель гуннов сватал вдову победителя Фафнира.
– Я удивляюсь тебе, брат!
– сказала Гудрун, когда Гуннар передал ей эту весть.
– Достойно ли дочери Гьюки и вдовы потомка Одина выходить замуж за гунна? Или ты желаешь избавиться от меня так же, как избавился от моего мужа? Почему ты сразу не отказал посланцам Атли?
– Не сердись, Гудрун, - мягко ответил король.
– Я не буду принуждать тебя и идти против твоей воли, но помни, что Атли зол и мстителен. Если ты ему откажешь, нам придется встретиться в бою с его полчищами, и кто знает, кому из нас боги даруют победу. Подумай об этом и завтра утром дай мне ответ.
– Мне больше не о чем думать, Гуннар, - тихо и печально произнесла молодая женщина.
– Я поняла все, и сыновья моего отца никогда не скажут, что я явилась причиной их смерти. Ступай и скажи гуннам, что я согласна и еду вместе с ними.
Гуннар крепко обнял сестру.
– Спасибо тебе, Гудрун!
– радостно воскликнул он.
– Ты приносишь нам счастье. Теперь, когда мы опять породнимся с Атли, нам не страшны любые враги.
– Было время, когда ты не боялся и самого Атли, - с горькой усмешкой промолвила Гудрун, оставшись одна.
– И тогда бы ты не стал ради своего счастья жертвовать моим.
Однако она не колебалась и через несколько дней в сопровождении небольшой дружины гуннских воинов, присланной за ней Атли, уже отправилась на восток, к своему новому супругу.
Проводив сестру, Гуннар вскоре в свою очередь женился на дочери одного из соседних готских королей, по имени Глаумвор, а Хогни - на ее младшей сестре, Костберре. Жены обоих Гьюкингов были молоды, красивы и веселы и принесли в замок столько радости, что братья больше не думали ни о проклятье Брунхильд, ни о ее мрачном пророчестве.
Так незаметно прошло около года, и вот однажды к Гуннару вновь прискакал гонец от Атли. У Гудрун родился сын, и старый вождь звал к себе Гьюкингов на торжественный пир.
Молча выслушал король слова гонца, и не радость, а скорбь и предчувствие беды наполнили его сердце. Сам не зная почему, он вдруг заподозрил предательство.
– Скажи, а моя сестра мне ничего не прислала?
– спросил он у гунна.
Винги - так звали гонца - замялся.
– Наша королева просила меня передать тебе это письмо и этот перстень, - произнес он наконец и вынул и то и другое из-за пазухи.
Хогни взял у него письмо и, быстро пробежав его глазами, улыбнулся.
– Винги говорит правду, и нам ничто не угрожает, Гуннар, - сказал он.
– Гудрун пишет, чтобы мы приезжали.
– А ты уверен, что письмо от нее?
– с сомнением покачал головой король.
Хогни с удивлением посмотрел на него: еще никогда его брат не был так недоверчив.
– Ну конечно, Гуннар!
– воскликнул он.
– А вот и ее кольцо, Андваранаут, последнее, что у нее осталось из сокровищ Фафнира.
– И он надел кольцо на палец.
– Пусть так, но мне все же не хочется ехать, - возразил Гуннар.
– Лучше мы отпразднуем рождение племянника у себя дома.
– Мой господин просил сказать, что он не пожалеет для вас богатых даров, коней и оружия, - низко поклонившись, промолвил гонец.
– Если же вы не приедете, он сочтет ваш отказ за кровную обиду.
– Коней и оружия у нас и так достаточно, - возразил Гуннар нахмурившись.
– Но я не хочу ссориться с Атли. Хорошо, скачи назад к своему вождю и передай ему и моей сестре, что мы приедем.