Скарабей
Шрифт:
— Уже нет. Теперь они работают на меня.
— Ты им платишь?
Она пожала плечами.
— Они боятся Бога. Они люди простые. Я им сказала…
— Аура!
Ее лицо вспыхнуло от гнева, но принц тоже рассердился не на шутку, и гнев его был холодным, внушительным.
— Тебя обманули, жрица. — Он посмотрел на Ингельда, стоявшего у нее за спиной. На голове у рослого наемника был бронзовый шлем, щитки на щеках угловато рассекали его лицо. Голубые, как лед, глаза были холодны. — Неужели ты
Она оглянулась. В руке у Ингельда был меч.
— Принц не ошибся, госпожа, — сказал он. — Говори же: где остальные?
— Почему бы просто не войти прямо туда? — Орфет наступил ногой на сцепленные руки Лиса и приподнялся. Черепицы крыши над купальней раскалились так, что трудно было дотронуться; он вскрикнул и обернул ладони плащом. Шакал возразил:
— Потому что слишком уж здесь тихо.
Грабитель могил проворно пополз по коньку крыши.
Сквозь темные складки ткани на лице виднелись только глаза.
— Пошли. — Он дал сигнал, его люди на соседней крыше соскочили на землю. Орфет вскарабкался; под его тяжестью черепица стонала и потрескивала. Последним взобрался Лис, держа наготове ножи.
В палестре стояла тишина. Шакал, ловкий и стройный, вел их по плоским крышам и черепичным скатам. Его тень под полуденным солнцем была совсем короткой. Они огибали пустые дворы и цистерны с драгоценной дождевой водой. Разбегались ящерицы, шипели греющиеся на солнце змеи. Из-под ноги Орфета воздел смертоносное жало черный скорпион. Добравшись до конька фронтона, Шакал остановился и присел на корточки.
— Слушайте.
Легкий ветерок донес до них далекие звуки из Порта, перестук молотков. Его дуновение высушивало пот на взмокших спинах. И совсем близко слышались голоса. Заговорщики осторожно перебрались на каменный парапет и заглянули внутрь.
— Какие еще остальные? — Ретия устремила на них горящий взгляд, полный ненависти. — Неужели я не могла придумать этот план в одиночку?
Ингельд пожал плечами.
— Женщины не умеют строить планы.
Не обращая внимания на ее гнев, он бросил взгляд вдоль колоннады, обрамляющей лоджию. Сетис проворно юркнул в тень.
Джамиль отрешенно скрестил руки на груди.
— Она говорит правду. Я больше никого не видел.
— Прошу прощения, принц, но я считаю, что никому из Девятерых нельзя доверять. — Из алькова вышел Аргелин. Он направился к Ретии и холодно, внимательно вгляделся в ее лицо. Потом сказал: — Я был уверен, что вы мертвы — и ты, и Мирани. Вижу, ненавистная Царица сохранила вам жизнь. Мы с ней ведем войну, и орудиями в ней служат мелкие людишки вроде вас, простые смертные, которые считают себя важными персонами. Но теперь я ненавижу тебя, и тебе не спастись от моего гнева.
Ретия побелела. Должно быть, силы давно уже покинули ее, однако она держалась с таким ледяным спокойствием, что Сетис невольно восхитился.
— Тогда убей меня, как ты убил Гермию, — заявила она. — Потому что я никогда не перестану бороться с тобой.
Аргелин не сделал ни шагу, не издал ни вздоха. Он протянул руку, и Ингельд вложил в нее меч. Сетис похолодел. Надо что-то делать. На лице генерала застыла пугающая решимость. Сетис вскочил, и в тот же миг среди колоннады заметил Мирани.
И Алексоса.
— Нет! — прошептал он. — Вернись!
У Мирани в руке что-то было — небольшой диск. Задыхаясь, она прошептала:
— Я подумала, ты в беде!
— Беды не было, пока ты не привела Алексоса! Уведи его отсюда! Скорее!
Поздно. Аргелин услышал их голоса, отдал приказ и вместе с Ингельдом зашагал между колоннами. По бокам рассыпалась стража. Сетис свирепо выругался и прижался спиной к круглой колонне.
— Уходи, Архон, прошу тебя! Если они обнаружат, что ты жив, нам обоим конец!
Мальчик, казалось, вот-вот заплачет. Он отступил на шаг.
— Прости, Сетис. Я совсем забыл.
Но в ушах Мирани звучали совсем другие слова.
«Распечатай Оракул».
Она испуганно обернулась.
— Но там же камни…
«Говори моими словами».
— Показать им, что я жива? Зачем?
«Не задавай вопросов Богу».
Аргелин взревел:
— Сетис?
Мирани сделала шаг, схватила Сетиса за руку и завела себе за спину.
— Схвати меня. Крепче!
— Мирани…
— Это единственный выход. — Не успел он ответить, как она выскочила из-за колонны, визжа, брыкаясь и молотя его кулаками. Он в ужасе вцепился в нее. Тут из-за другой колонны вышел Аргелин. Он схватил девушку, приподнял ей подбородок и с мрачной радостью всмотрелся в ее лицо. Мирани вырывалась и отбивалась.
— Пусти! — визжала она. — Пусти!
И Сетис услышал собственный голос. Голос был наглым и самодовольным, и он ненавидел его за это. Голос произнес:
— Смотрите, кого я вам поймал, великий царь. Она шпионила за вами!
Кровь для колдовства
Тут начался хаос.
Кто-то с крыши выкрикнул приказ, наемники почти одновременно подняли головы, и на них сверху, развертываясь в воздухе, обрушились утяжеленные камнями сети. Раскрутились веревки; по ним соскользнуло целое войско из воров и нищих, хорошо вооруженных, по самые глаза закутанных в рваные плащи.
Аргелин крепче вцепился в Мирани, оттащил ее.