Сказ о пути
Шрифт:
— Здесь пахнет весной. Вечной весной…
Оглянувшись на реплику Наки, промир увидел, что она смеется. Беззаботно, по-детски — не губами и горлом, но кончиками ресниц, взмахами рук, волосами.
Гоа удивленно принюхивался к какому-то цветку у дороги и был так поглощен этим занятием, что не заметил, как мимо его носа пролетела огромная нарядная стрекоза.
— Это меня и настораживает. Слишком тут гладко и сладко. Как на картинке.
— Ты скептик, Дийк. Тут здорово! Может, это и есть тот самый мир, о котором мне рассказывала сестра? Может, мы его наконец-то нашли? И я вот-вот обнимусь с сестренкой…
— Разучила новое слово, малышка,
Наки согласно тряхнула головой, и они направились к ближайшему дому. Он был нежно-зеленого цвета, а формой напоминал половинку торта: гладкая стена с тремя высокими окнами и дверью, а на крыше — нагромождение башенок, балкончиков и резных статуэток. Было странно, как держится вся эта конструкция, отчего не рухнет от ветра, сложившись, словно картонный дворец.
Им даже не пришлось стучать: стоило взойти на крыльцо, как дверь распахнулась. За ней стояла молоденькая девушка, смотревшая с такой искренней радостью, словно они были горячо любимыми долгожданными гостями. Она была высокой, почти вровень с промиром, не красивой, но милой: водопад медовых волос, ямочки на щеках, крупные черты лица, неправильные, но настолько славные, что на них нельзя было смотреть без улыбки.
— Заходите! Еда уже на столе. Я ждала вас чуть раньше, поэтому хлеб успел остыть, но он все равно свежий и вкусный.
Дийк замялся: ясно как божий день, что их с кем-то спутали. Славная девушка обозналась, приняла за других — но до чего не хотелось развеивать ее заблуждение, прогонять оживление и радость с милого лица.
— Простите, но вы нас с кем-то спутали! — вывела его из затруднения Наки.
Ее слова прозвучали извиняющимся тоном — словно в заблуждении девушки была львиная доля их вины.
— Спутала? — Девушка на секунду задумалась, но затем лицо ее осветилось той же дружелюбной улыбкой. — Нет, это невозможно. Я видела вас сегодня во сне, а мои сны всегда сбываются. Ты — Наки, — она провела ладонью по волосам девочки, и та впервые на памяти промира не отдернулась брезгливо от прикосновения чужого человека. — Ты упрямая и отважная, и еще ты абсолютно уверена, что всегда и во всем права. А ты — Дийк, — его она не коснулась, лишь задержала подольше взор, ласковый и задумчивый. — Вечный странник, который разучился мечтать и надеяться. А ты Гоа, — девушка присела на корточки перед рышем, заглянула в золотые глаза и почесала за ухом. — Верный, как все из твоего племени. И красивый. А я Уни! Ну, так как? Может, все же не будете стоять на пороге, раз мы со всем разобрались?
— Скажите, ваш мир случайно называется не Алуно?
Промир задал этот вопрос, уже войдя в дом следом за девушкой. Здесь было очень светло: и стены, и крыша оказались из полупрозрачного материала, и мириады солнечных зайчиков расцвечивали все вокруг в цвета майской зелени и июньских одуванчиков.
— Нет, мы называем наш мир Дилль. А что это за место, о котором вы говорите? Никогда о таком не слыхала.
— Да так, очередная детская выдумка.
Дийк покосился на Наки, но та, если и обратила внимание на его реплику, то предпочла не комментировать ее.
— Если хотите, можете задать свой вопрос завтра Принцессе.
— А разве нас так вот запросто пустят к царственной особе? — удивился промир.
Они уже сидели за столом, заставленным простой, но очень аппетитной на вид едой. Дийк и Наки были не на шутку голодны, так как в неприветливом и скудном мире, откуда они перебрались сюда, им не удалось перехватить ничего сытнее черствого хлеба и пучка колосьев.
— Почему нет? — в свою очередь удивилась Уни. — Принцесса выслушает любого, кто к ней придет, и ответит на любые вопросы. Конечно, на которые знает ответы.
Она отломила ломоть мягкого душистого каравая, густо намазала сметаной и протянула Дийку. Наки справилась с этим же самостоятельно. Гоа свой ломоть аккуратно отнес в угол, чтобы не запачкать яркий половичок.
— А как же король и королева? Почему у вас всем заправляет дочь, а не ее родители? — Этот вопрос прозвучал глуше первого, так как произносился с набитым ртом.
— Королева была давным-давно. Она сделала наш мир таким, каков он сейчас. Она сделала людей людьми. Королева была великой правительницей, подобных ей не бывало прежде и никогда не будет. Но она давно умерла. Мы чтим ее память, и все, кто правил и правит после нее, называются принцессами, так как им никогда не стать подобными ей.
— Занятно. Выходит, у вас все время правят женщины?
— Какой мудрый мир! — Наки одобрительно фыркнула в свою тарелку, наполняя ее чем-то белым, сладким и рассыпчатым. — Я давно подозревала, что мир не может быть идеальным, если им правят мужчины. Они не способны созидать и беречь, их цель — разрушение, вечное и бессмысленное.
— Нет, почему же? — рассмеялась Уни. — У нас бывают и принцы. Это не важно. Владыкой становится самый достойный, а пол его значения не имеет. А таких мужчин, о которых ты говоришь, Наки, здесь нет.
— Не может быть! — не поверила девочка.
— Может, может. Вот поживешь здесь подольше и сама в этом убедишься!
Они еще долго беседовали, попутно поглощая еду — густые свежие сливки, незнакомые овощи или фрукты (по вкусу невозможно было определить точно), фигурки из разноцветного мягкого сахара. Дийк и Наки узнали, что Дилль — и город, и страна. За его пределами люди не живут, там обитают только текры (произнося это слово, девушка скривилась). Но на вопрос, кто или что это, отчего-то не ответила. За каменной стеной, которой обнесен город, тянется бескрайняя пустыня. В ней почти нет воды, очень мало растений, и земля практически мертвая. Когда-то, до Королевы весь край был почти таким же. Землепашцы воевали друг с другом за лучший клочок земли, а пастухи — за пастбища для скота. Жизнь была безрадостной и тяжелой — люди лишь беспрестанно трудились, чтобы хоть как-то прокормить себя и детей, да то и дело дрались друг с другом. Но пришла Королева, и все изменилось. Она отделила людей от текров. Люди построили стену, разделившую Город и пустыню. Труд стал в радость — и все вокруг расцвело. Искусство стало одним из главных занятий, а красота и гармония — основными принципами устройства жизни.
Когда Дийк поинтересовался, отчего все жители носят только сиреневые одежды, Уни поведала, что это был любимый цвет Королевы. Таким образом они чтут ее память и отдают ей дань уважения.
Перепробовав всё выставленное на столе, Наки принялась отчаянно зевать, и хозяйка с ласковой улыбкой проводила ее в соседнюю комнату. Девочка упрямилась и упиралась — но больше по привычке, и усталость взяла свое. Гоа занял обычное место, свернувшись у нее в ногах, и промир в очередной раз подумал, что девчонка основательно разбаловала его зверя.