Сказ про Игната-Хитрого Солдата
Шрифт:
– Объяснитесь же, князь!
– попросил офицер.
– Ведь граф ответил верно!
– Сколько телёнка не три, у него, как было от роду четыре ноги, так и будет, - усмехнулся Игнат, покручивая ус.
– Хоть до дырки три, всё одно!
– А-а!
– схватился за голову граф.
– Как же я не догадался! Ведь в простоте вопроса и загадка и отгадка. Проклятая медовуха!
– Лихо, по-царски!
– хохотал офицер.
– Вот это игра! Я в полку расскажу - не поверят! Ай да граф, ай да князь!
–
– сказал Игнат.
– Спрячь бумагу! И позови сюда Данилку... Да прикажи выдать всем солдатам денег на сапоги. И чтобы полные ранцы провизии с собой взяли!
– Вы великолепны, князь!
– Офицер вскочил, чуть не упал, но всё же поклонился Игнату.
– Солдаты мои будут вам благодарны от всего сердца!
– Как же я... ох... проклятая медовуха...
– стонал граф, стуча кулаком по жареному поросёнку.
– Как я проиграл! О, чёрт...
– Мы можем сыграть ещё, - предложил Игнат.
– Теперь вопрос задаёте вы. Если я отгадываю, то вы тотчас же уходите из Болотного края. Если не отгадываю, бумага податная снова возвращается к вам.
В залу вошли князь Стоеросов и Яков. Граф вскочил, глаза его горели, усы шевелились, как у кота, увидевшего мышь.
– Князь, ответьте мне: что я сейчас думаю?
Офицер замер в той же позиции, в какой стоял - со склонённой в поклоне головой.
– Извольте, граф, - спокойно ответил Игнат, - вы думаете, что перед вами князь Стоеросов и он здорово умеет загадывать и отгадывать. Но вы ошибаетесь: перед вами отставной солдат Игнат, а настоящий князь Стоеросов - вот он!
Граф опешил. Закрутил головой.
– Да, я думал, что ты... вы... князь, - растерянно забормотал Темитов.
– О господи, куда я попал! Ничего не понимаю. Что за маскарад! Кто же князь?
– Я князь, - уныло сказал Стоеросов.
– Вы? Что случилось?
– Граф снова затряс головой, чтобы прийти в себя.
– Почему же этот человек выдавал себя за князя?
– Потому, что князь Данила Михайлович не отгадал вчера моей загадки, проиграл спор, - сказал Игнат, снимая с себя камзол князя.
– И за это я полдня был Стоеросовым!
– Граф, - обратился к Темитову офицер.
– Разрешите, я прикажу готовиться к походу?
– Да, - ответил Темитов.
– Я опять проиграл... Слово своё сдержу. Мы уходим... Слава богу, что не все солдаты становятся князьями!
... Когда карета графа Темитова выезжала из усадьбы, то Игнат стоял у ворот в своём солдатском старом кафтане, и медаль в честь Полтавы блестела у него на груди.
– Сколько ещё служить осталось?
– спрашивал Игнат проходивших мимо солдат.
– Двадцать лет!
– Осьмнадцать!
– Первый год пошёл...
– слышались ответы.
– Да, ещё хлебнёте вы лиха, молодцы...
– вздохнул Игнат.
– Но запомните: без хлеба проживёте, без воды -
Офицер на коне, проезжая мимо Игната, отдал ему честь и скомандовал:
– Запевай!
А родные детки - наши пули метки.
А родные сестры - наши сабли остры!
выводил запевала.
И все подхватили хором;
Ать-два, ать-два,
С ними горе - не беда!
Пыль скрыла колонну солдат, лошадь с офицером и карету графа.
Игнат устало вздохнул, провёл ладонью по лицу и пошёл к дому.
Навстречу ему нёсся истошный визг Парамона: в тёмном чулане, куда его засунул Яков, поп опрокинул большой горшок с пиявками.
14. Вот и весь сказ
... И долго еще следы его видели в разных землях, царствах и государства!.,.
Из присказки
В тот же день крестьяне из болотных убежищ вернулись в свои избы.
А князь Данила Михайлович, наоборот, решил покинуть насиженное место и уехать из Болотного края в Москву белокаменную, где у Стоеросовых исстари городская усадьба стояла.
– Пятнадцать лет без податей - мне смерть голодная, - поглаживая бороду, жаловался князь Спирьке и Парамону.
– Ведь солдат нам эту бумагу, что он у графа выиграл, нипочём не отдаст.
– Не отдаст...
– вздохнул Парамон.
– Того хуже. Дурынде, то бишь Якову, отдал на хранение, - зашипел Спирька.
– А я к этому дурню подойти боюсь. Он меня с Голянским так лбами сдвинул, до сей поры все кости ломит.
– Объехал нас хитрый солдат, - всхлипывал Голянский, шлёпая губами, всего лишил, по миру пустил!
– Сон я нынче видел, - сказал Парамон, - летят по небу петух без хвоста, утка без крыльев, гусь без перьев...
– К чёрту сны! К дьяволу приметы! В тартарары предсказания!
– вдруг закричал князь и так хватил кулаком по блюду с окрошкой, что осколки разлетелись по всем хоромам, а окрошка залила ковры, пол и княжескую бороду.
– Мне ворожея говорила, что беда ко мне ночью придёт. А беда среди бела дня пожаловала! Днём вчера я богатства своего лишился! Днём самолично эту треклятую бумагу подписал! И даже имени в бумаге той не проставил - кто ж теперь хозяином в Болотном краю будет?..
– Найдутся доходам твоим хозяева, найдутся, - утешил князя Голянский.
– Мужики пятнадцать лет никому не будут податей платить - и вся недолга... За пятнадцать-то лет как они разживутся!
– О-о-о!
– застонал князь и принялся выбирать из бороды куски окрошки.
– Это мне стонать нужно, - зашлёпал губами Голянский.
– Меня отныне по приказу графа по всему Заболотью ищут. Граф убытков своих мне не простит вовек... Выходит, мне отсюда теперь - ни на шаг. Ты, князь, в Москву уедешь, а я здесь твоим управляющим останусь... Как-нибудь проживу.