Сказ про Игната-Хитрого Солдата

Привалов Борис Авксентьевич

– Простите, любезный граф, - поклонился Игнат.
– Но купля-продажа уже свершилась. Ваше доверенное лицо, Голянский, прибыл вчера ночью и от вашего имени попросил меня отпустить с ним крестьян. Мне осталось только деньги с вас получить.

– Но это же обман!
– воскликнул он, и усы его затопорщились, как у кота.
– Голянский попросту обокрал меня! Он - самозванец! Плут! Обманщик! Куда же он увёл моих крестьян? Разве тут есть вторая дорога из вашего края?

– Есть, любезный граф, есть, как не быть, - подкрутил ус Игнат.

Только ею никто не ходит... Она через болота ведёт. Я и то удивился: почему Голянский избрал такой путь? Теперь мне всё понятно.

– Ах вор! Ах изменник!
– Граф ударил кулаком по столу.
– Догнать его можно? Я прикажу...

– Солдаты ваши устали, да и всех мужиков, кто болотную дорогу знает, Голянский с собой увёл, - махнул рукой Игнат.
– Нет, любезный граф, догнать его нельзя. Но вы его ещё найдёте, когда вернётесь в Заболотье. Куда же он денется? Голянский не иголка, а Заболотье не стог сена. Отыщется обманщик.

– И всё-таки, князь, посудите сами, это весьма и весьма странно, задумался граф.
– Вся вина за сей прискорбный казус ваша. Почему вы не взяли с него расписки?

– Меня на кривой объехать не так уж трудно, - сказал Игнат.
– Сами знаете, сижу сиднем, никуда не выезжаю.

– Нет! И вас и меня обманули - вы потеряли мужиков, я - деньги. А Голянский за это пойдёт на каторгу - туда ему и дорога! Вам же, князь, придётся отвечать за то, что наша сделка не состоялась. Виновны вы, а не я. Я понёс убытки, и вы, князь, за них ответчик... Вы сорвали сделку! Так извольте же возместить мне убытки!

– Божья воля!
– развёл руками беспомощно Игнат.
– Только повинную голову, граф, меч не сечёт.

– Голова ваша, любезный князь, останется целой, - сказал граф.
– Но неустойку сейчас вы мне уплатите сполна. Да ещё вернёте те деньги, которые Голянский вам передал в прошлый раз.

– Граф, возьмите лучше у меня со всех деревень и сёл подати на десять лет, - предложил Игнат.
– Десять лет все подати крестьяне будут платить не мне, а вам. И мы - в расчёте. Это гораздо больше, чем неустойка, которой вы меня пугаете.

– Да, но ваши крестьяне ушли с Голянским!
– воскликнул граф.
– Кто же теперь будет платить подати?

– Вы же, любезный граф, будете получать деньги с меня, а не с мужиков, не правда ли?
– усмехнулся Игнат.
– И не всё ли вам равно, откуда я эти деньги буду брать?

– Это прекрасно придумано!
– Граф пробежался по комнате.
– Но я возьму с вас подати не за десять лет вперёд, а за пятнадцать.

– Сейчас я вызову управляющего, - сказал Игнат.
– Он всё оформит...

– Не извольте беспокоиться, - сказал граф, - у меня с собой писарь. Велите кликнуть Прошку...

Писарь графа составил две бумаги. В одной князь Стоеросов отказывался от получения со своих крестьян в течение пятнадцати лет всех податей. А оные подати должен был получать вместо князя владелец сей бумаги.

– Чьё имя в бумагу вписывать?
–

спросил лохматый Прошка, почёсывая гусиным пером затылок.

– А вы, любезный граф, - предложил Игнат, - сами потом поставите имя чьё захотите. Может, вам выгоднее будет продать сей документ кому-нибудь... Имя получателя всегда успеете вписать.

А бумагу мы и без имени подпишем... Эй, Данилка! Подпиши-ка!..

– А разве не вы самолично подписываете столь важные бумаги, князь? удивился граф Темитов.

– Всё он за меня, всё он, - махнул рукой Игнат.
– Вы разверните ту расписочку, которую вам плут Голянский прошлый раз привёз, взгляните - чья подпись стоит?

– Та же самая подпись!
– взглянув на расписку, подтвердил граф.

– Когда-то сам был большим барином, - небрежно вымолвил Игнат.

– Да, держится он достойно, - согласился граф.

– Барство же что оспа: болезнь проходит - следы остаются.

Вторая бумага была дана графом князю Стоеросову. В ней граф подтверждал, что никаких больше претензий он к князю не имеет и считает все дела улаженными.

– А теперь, граф, прошу отведать нашу хлебсоль, - сказал Игнат.
– Чем богаты, тем и рады. Эй,

Данилка, прикажи, чтобы всем солдатам дали щей, каши, жаркого, рыбы и киселя. Да хлеба вдоволь!

И квасу.

Узнав от офицера, что старых солдат, помнящих Полтаву, в отряде нет, Игнат с сожалением вздохнул.

– Вы балуете солдат, князь, - засмеялся граф.
– Они не привыкли есть так много!

– Я сам воевал, любезный граф, - сказал Игнат.
– При Полтаве был бок о бок с царём Петром

Алексеевичем. Имею награды.

– О-о, я сразу почувствовал в вас что-то военное, - поклонился граф. Скажите, а почему ваш управляющий всё время оглядывается, прислушивается?

– В оных случаях говорят - бороду на плече носит!
– засмеялся Игнат. То бишь любопытен не в меру.

... За стол, кроме Игната и графа, сел ещё и офицер, приехавший вместе с Темитовым.

– Простите, граф, - сказал Игнат.
– У нас едят попросту... Мы не столица!

Ели с лучшей княжеской посуды - старой, серебряной.

Стол ломился от яств. Тут были и холодцы всякие, и пироги, и копчёности, и солёности. Жареного барана сменяла жареная птица, а следом за ней жареная рыба. Подавали суп из раков, и печёнку гусиную, и зайчатину, и окорок дикого кабана.

Игнат за всю свою жизнь такого не едал. Из своих старых знакомых он увидел на столе лишь пирог с горохом да грибы солёные, а остальные блюда не знал даже, как и назвать.

Сначала граф с осторожностью отнёсся к местной медовухе. Но когда офицер опорожнил один жбан и попросил другой, то и граф напиток отведал. А отведав, отдал ему должное. Медовуха развязала языки, сделала застольный разговор игривым и живым.

... Один из солдат подошёл к Ночному князю, который в компании писаря Прошки подъедал, вздыхая, объедки с барского стола.