Шрифт:
СКАЗ ПРО ТУРИСТОВ
Памяти друзей Ирины Мисюровой, Сергея Пантюшина
и Александра Брызгалова
Давно хотел написать что-нибудь про нас, туристов. Нет, не про тех, кто пялится в окно автобуса или крутит баранку авто, не тех, кому зычный экскурсовод бойко приказывает: «Посмотрите направо, посмотрите налево!» И даже не про тех, кого сплавляют по рекам или таскают по горам нанятые профессиональные инструктора, хотя счастливый владелец путевки, одевший рюкзак, взявший в руки весло или оседлавший коня, уже вызывает уважение. Нет, не про них. А про самодеятельных туристов, это беспокойное племя горников, водников, «пешеходов», лыжников, спелеологов… Про тех, кому не надо растолковывать смысл словосочетания «категорированный спортивный поход», кто всегда улыбнется человеку,
Долго думал, как выстроить фабулу повествования, чтоб читалось с интересом и «своими», и «чужими». Просто рассказать про походы, красоты гор и рек, трудности преодоления маршрутов, туристский фольклор? Банально – подумалось мне, ведь информации на эту тему – море. Хотя, стоит заметить, к теме туризма я уже пару раз примерялся и в книге «Встретимся на «Сковородке», и в «Сказе про кольцовское чудо». Что же можно поведать нового?
Разрешить проблему помог случай. В 2012 году в горах Северного Урала пропал «кукурузник» Ан-2 с девятью любителями-охотниками на борту. Самолет исчез в тех же местах, где при загадочных обстоятельствах зимой 1959 года погибла группа из девяти туристов-лыжников, студентов и выпускников Уральского политехнического института под руководством Игоря Дятлова. Случай с пропавшим самолетом вновь всколыхнул интерес к и поныне необъяснимой истории гибели группы Дятлова, ставшей легендарной. Слишком много противоречивых фактов и даже мистики, разнотолков и споров. Оперативно подключились к теме дятловцев телевизионщики, журналисты, даже американцы художественный фильм сняли (по моему мнению, ерунда полная).
Последним поводом к написанию Сказа послужил небольшой очерк моего друга Рудаля Кадырова про группу Дятлова. И я решил: эта тема, явившись отправной точкой повествования, будет присутствовать в качестве сюжетной нити. Позволю себе даже немного мистики. С предпочитаемой версией гибели туристов я, честно говоря, сам так и не определился, поэтому гадать, что да как, не стану. Существуют тематические сайты – факты и их интерпретации узнать не сложно, был бы интерес. Но в процессе развернутого ответа на очерк Рудаля я почувствовал, что стало «растаскивать» на нечто более глубокое, на своего рода попытку философского осмысления такого уникального явления, как самодеятельный спортивный туризм.
А может это просто ностальгия по прошедшим временам и молодости?..
Глава 1. О личном и мистическом
В январе-феврале 1982 года я совершил свой первый поход сразу второй категории сложности – лыжную «двойку» по Северному Уралу. Маршрут соответствовал своей категории на все сто, кое-кто, узнав его пункты и протяженность (более 150 километров), даже переспрашивал: «У вас «тройка»?»
Добрались поездом через Свердловск (ныне Екатеринбург) до Североуральска, оттуда автобусом до деревни Баяновка, далее на мощном КрАЗе-лесовозе по зимнику до небольшой охотничьей заимки на реке Тулайке. Оттуда начиналась активная часть маршрута на гору Ольминский камень, далее через перевал Буртым-общий к горе Конжаковский камень или просто Конжаку – высочайшей вершине Северного и Среднего Урала (1 569 м). Конечно же, по горной классификации ни Ольминский, ни даже Конжаковский камни никакой категории сложности не имели, но зимние восхождения в мороз с хорошим ветром запомнились. У самой вершины на Конжаке кто-то установил простенькую стелу с хрестоматийной цитатой «Здесь вам не равнина…». И, наконец, «финишная прямая» до поселка Кытлым, оттуда автобусом в город Карпинск и на серовском поезде в Свердловск.
Всё было для меня внове, всё помнится в мельчайших подробностях до сих пор, хотя потом удалось сходить во множество других походов и горных, и лыжных, и водных. С большой теплотой вспоминаю ту нашу веселую команду с биофака Казанского университета, получившую шутливое самоназвание «Дерьмовочка и шесть гомов», поскольку состояла она из девчонки и шестерых ребят. И руководителя тургруппы Андрея Ланских – душу любой компании, давшему каждому из нас еще и шутливые прозвища героев сказки «Маугли». И как тропили по очереди таежную снежную «топь» («дерьмовочку» Иринку Мисюрову, естественно, ставили в хвост), как обустраивали на ночевку биваки, как холили и лелеяли свое походное «жилище» – большую брезентовую палатку. Да-да, ночевать приходилось в ней, родимой, там, где застанут вечерние сумерки, среди таежной глухомани на снежку, малость «утепленном» еловым лапником. Небольшой плюс внутри «помещения» поддерживался маленькой самодельной
М-да, товарищи дорогие, такого глубокого сна, как в том походе, я больше не припомню! Умаявшись в доску за ходовой день, даже не спишь, а буквально теряешь сознание – организм не желал тратить силы даже на храп. Минут за двадцать до окончания твоего дежурства у печки начиналось увлекательное действие под названием «оживление сменщика». Почему так задолго? Никогда не думал, что головной и спинной мозг настолько автономны друг от друга, что вегетативная нервная система может вполне сносно выполнять функции центральной. Ведь очередной «истопник», нагретое спальное место которого ты уже мечтательно занял, начинал осмысленно и членораздельно отвечать, что уже почти готов и вот-вот вылезет из спальника. Он даже мог поинтересоваться погодой, количеством дровишек, спросить, есть ли что пожевать. По его вполне связной речи казалось, что человек в полном сознании, минута-другая – и тебя сменят. Фигушки! На самом деле, намаявшийся мытарь в процессе «общения» дрых «без задних ног» и потом искренне недоумевал, даже спорил: «Не ври, я ничего не мог тебе говорить!». Именно поэтому экспериментальным путем было определено оптимальное время, необходимое для «смены караула». В особо «трудных» случаях, в дело шла палка, она всегда была под рукой, лишь не ошибись в темноте со «сменщиком». Мучительное пробуждение сопровождалось остервенелым мотанием головы и какими-то пугающе шумными выдохами. Зато… Передав «пост», ты оказывался на освободившемся тёпленьком спальном месте и, сладко выдохнув, мгновенно проваливался в черную дыру полного забытья… Остается добавить, что Иринку мы всегда заботливо освобождали от ночного дежурства, спи, лапушка.
Знаю-знаю, «свои» прекрасно представляют подобную ситуацию и, наверное, даже не смеются. Поэтому я стараюсь для «чужих». Что, «чужачки», вы в недоумении, а на кончике языка всё так же вертится старый вопрос: «А зачем?»
Тот поход запомнился мне еще и самым веселым из всех, что были у меня. Почему? Возраст – самый завидный. Социальный статус – лучше не бывает: студенты! Да еще на каникулах! Состав группы – оптимальный.
Что-что? «Женщина на корабле»? Но, во-первых, лыжи – не корабль, хотя порой создавалось впечатление, что ты не идёшь, а плывешь по снегу. Во-вторых, девчонка в тургруппе – это такое благо, да еще такая приветливая, старательная и улыбчивая, как наша Иринка! Любая туристка – объект постоянной заботы и внимания, добрых шуток и комплиментов. Девчонки в группе мобилизуют, дисциплинируют, сплачивают одним своим присутствием. Без них зачастую начинается банальное мужское жлобство. А так… Никто из мужиков не чавкает, не рыгает, не матерится, не швыряется вонючими носками и прочее. Гармония! Словом, всё как в жизни.
Смеркается… Выбрано место для бивака, дежурные заняты рытьем ямы для костра (иначе он будет всё время проваливаться), двое готовят место ночевки, ломают лапник, растягивают палатку, двое других идут валить сушину для дров, а Иринка собирает в кучу всё необходимое для обустройства «жилья»: подстилки, коврики, спальники. И вот, уже тянет дымком, вжикает пила, стучит топор, а палатка, высясь темным парусом, обещает «неземной» комфорт и уют. Внутри хозяйничает наша «дерьмовочка», а кто-то из «гомов» колдует над печуркой (специально для нее мы кололи мелкие короткие полешки с запасом на ночь на глазок). Будем жить!
Всё время похода – ощущение непрекращающегося КВНа. Откуда брался такой запас веселья и шуток – ума не приложу! И гитара – шестиструнный катализатор радости и оптимизма! «Всю Сибирь прошел в лаптях обутый, Слушал песни старых чабанов, Налетали сумерки густые, Ветер дул с каспийских берегов!» – старательно исполняли шлягер того похода запевалы группы Андрей Ширшов и Дима Кузьмин. После такой прелюдии к ночевке (и ужина!) никакое ночное дежурство с предшествующими ему тяготами пробуждения не страшно. Наиболее ценилось время дежурства сразу после отбоя и перед общим подъёмом – понятно почему.
После завтрака – «адмиральский час», как мы его называли: можно еще чуток поваляться, потрепаться или покемарить, что-то подштопать, починить, ведь солнышко еще не взошло. Впереди новый ходовой день, но силы восстановлены, тепло, сытно… Правда, в условиях утреннего «расслабона» процесс ленивого сбора всё время затягивался, кто-то никак не мог найти очередную шмотку, кто-то полушепотом озвучивал робкую мысль: «А может днёвочку организуем, ведь запас ходового времени есть…» При этом вполне осознавал, что никакой днёвки не будет. Но Ланских решительно пресекал процесс «разложения»: «Так, толпа! Всё! Ша!» И, выскочив на улицу, быстро срывал растяжки и сдергивал с «толпы» палатку. Оказавшись на морозе, народ собирался за считаные минуты. Ещё мгновение – и группа готова к новым подвигам! Чувствуешь, как завернутые в бахилы, схваченные креплениями лыж «коняшки» буквально рвутся из-под тебя, несмотря на придавивший своей угрюмой тяжестью рюкзак. Вперед!