Когда китайские стрелкиК Манасу близко подошли,Пустили в хана сотни стрел.Но не сразила ни одна —Спасала крепкая броня.И Шипшайдар тогда решилЛишить Манаса скакуна —И в горло верному конюПопала черная стрела.Пал на колени Ак-Кула…
Возвращение из Великого похода
< image l:href="#"/>В одну из пасмурных ночейВ слезах проснулась Каныкей,Младенца в руки взяв с пелен,Рыдая, грудь ему дала.И, вспоминая страшный сон,От слез сдержаться не могла.У речки серенький бычокВдруг начал, как дитя, реветь —Погиб, наверно, Алманбет.А белый сокол на летуКрыла могучие сломал —Видать, Чубак попал в беду!Чинара, стоя во весь рост,На землю рухнула в момент —Ужель в живых Сыргака нет?А трон Манаса вдруг упал,Все ножки подогнулись вмиг —Знать, Ак-Кула под ним погиб.И если славный наш отецПопался без коня врагам —Жестокий ждет его конец:Живым он не вернется к нам!Сон этот мудростью своейТак разгадала Каныкей.А если с боя не придутМанас и верные чоро,Беда придет опять в народ.И, как всегда, здесь вспыхнет вновьБорьба за власть между родов.Коль нет достойного вождя,Начнется личная вражда.Наследник только что рожден,Не скоро возмужает он.А братья Абыке, КобешПогибели батыров ждут,Чтоб
власть Манаса поделитьИ чтобы в ханскую казнуПо локти руки запустить.Народ единый и оплот,Манасом созданный в боях,Погибнет, превратится в прах.И вновь в изгнание, вразбродПойдет разграбленный народ,Вновь опустеет отчий край.— Спешите, дядюшка Бакай!Вот здесь письмо, вот конь ему —Скакун по кличке Тайбурул,В боях он истинный дулдул.Пусть наш отец, любимый мойИз гибельной страны чужойЖивым вернется к нам домой!Сыночек ждет его родной!Езжайте, дядюшка, скорей!И лучших боевых конейВ Китай послала Каныкей.Собрав свой боевой отряд,Через дремучие леса,Пустыни, горы и лугаНазад, в загадочный КитайПомчался доблестный Бакай.В десятый пот загнав коней,Он мчался тридцать дней-ночей.И к Желтой прибыл он реке,Что по-китайски Хуан-хэ.И он увидел в темноте:В долине гор, на высотеСияют мириады звезд,Вокруг темнеет лес густой,Закрывший тенью небосвод.Приблизившись, увидел он:Манас врагами окружен.Не звезды это, а костры,А лес — китайские войска,Рассвета ждут, чтобы с утраТесней кыргызов окружитьИ поголовно перебить.Но хитроумный хан Бакай,Никем не ведомой тропойПрошел к Манасу невредимИ появился перед ним.Привел он боевых коней,Вручил письмо от Каныкей.Прочтя, что ждет его сынок,Манас сдержать себя не мог,От счастья чуть не зарыдал,И, как любимое дитя,Письмо к груди он прижимал.И снаряженьем Ак-КулыОн Тайбурула оседлал.— Теперь, проклятый Конурбай,Пощады от меня не жди!За жизнь Чубака и АлмыВам не дадим пощады мы!Нам случай для победы дан:Глухая ночь, густой туман.И Зулпукор — свой грозный мечПоднял Манас над головой,Повел войска на смертный бой.Как смерч, как ураган ночной,Врагам, объятым крепким сном,Жестокий учинил погром.С тех пор, как волею небесПод солнцем греется земля,Никто не знал до этих днейПодобной битвы меж людей.И цель у всех была одна:Не жизнь! Не солнце! Только смерть!И сколько пало в том бою,Никто не сможет перечесть!И Конурбай, спасая жизнь,Бежал в свой каменный Бейжин,И там укрылись все, кто мог,Закрыв ворота на замок.Войска Манаса на коняхНе в силах были город взять,И по железным воротамНапрасно били топором.Тогда решил батыр МанасБейжин еще раз окружить,И так, без пищи и воды,Осадный город уморить.И вдруг как будто бы с небесСоздатель сам ему сказал:— Китай велик, непобедим.Когда весь мир объял потоп,Остался цел и невредим.И даже грозный ИскандерНе смог найти сюда путей.Так уходи, Манас, скорей! —Сказал глас разума, видать.Манас не мог ему не внять —И дал команду отступать.Без хана храброго КокчеВ родные степи Сар-АркаУшли казахские войска.Таджиков храбрые стрелки,Простившись рано поутру,Ушли в родную Бухару.Их предводитель МузбурчакВ долине смерти погребен —К любимой не вернется он.И храбрецов лихой отряд,Привел которых Бокмурун,Убитых схоронив ребят,По хану павшему скорбя,Ушли в ташкентские края.Погибших всех похоронив,Свой стяг победный опустив,Не вытирая слез из глаз,Кыргызы двинулись в Талас.Когда прошли Китайский вал,Расположились на привал,Вдали вдруг кто-то увидал,Что вслед за ними конь бредет,Седок лежит, обняв коня,Блестят на солнце шлем, броня —И все узнали: к ним идетКонь Алманбета — Сарала.— Мой Алманбет! Ты жив, родной!Ужели бог меня простил,Коли вернулся ты живой? —От радости Манас вскричалИ, несмотря на раны, боль,Навстречу другу побежал.Не выпуская удила,Рукой за холку СаралаДержался мертвый Алманбет.Видать, китайская земляИ прах его не приняла —За то, что, бросив край родной,Властолюбивый блудный сын,Собрав войска страны чужой,На свой народ пошел войнойИ столько жизней загубил!И если бог его простил,Судьба кыргызов не простит —Потомкам долго будет мстить…Батыра здесь похоронив,По горсти бросили земли,И, скорбно головы склонив,Кыргызы двинулись в Талас.Конь Алманбета СаралаОдин остался у бугра,И на могилу седокаУпали слезы с карих глаз.А на носилках меж конейОт раны эр-Манас стонал.За ним, нагруженный добром,Шелками, златом, серебром,Верблюжий караван шагал.— Зачем все это мне дерьмо?За это ль кровь я проливал?За это ль тысячи людейВ боях жестоких потерял?Не стоит жизни этот прах!Коль не победу, а бедуПринес народу своему.Прости, Тенгир мой, в небесах! —Просил у бога он в бреду.— Погибших к жизни не вернешь,Утратой сердце не терзай,Так было суждено, видать.Народ с победой будет ждать.Батыр, ты духа не теряй!—Сказал Манасу брат Бакай.Манас слабеющей рукойБакая мудрого обнял,Не падать духом обещал,Просил гонцов послать впередИ сообщить, чтоб знал народ,Как завершился их поход.Письмо послал он КаныкейО том, что ранен был в бою,И встретить с сыном на рукахПросил любимую свою.Письмо Манаса получив,Рыдала горько Каныкей:— И если в спину ранен он,То значит, сбылся страшный сон.Чубак! Сыргак! Наш Алманбет!Видать, и вас на свете нет!И, малыша прижав к груди,Пошла навстречу Каныкей.Манас узнал издалекаЖену с ребенком на руках,Собрал все силы, сколько мог,Надел свой шлем и ак-олпок,На боевом лихом конеНавстречу выехал жене.— Ужель вернулся ты живойС Бейжина, повелитель мой!Но где, скажи мне не тая,Дружина славная твоя?—В слезах спросила Каныкей.— Прошу, любимая моя,Ты душу мне не тереби,Скорее сына моегоПодай в объятия мои!Ведь для него в жестокий часСам бог меня от смерти спас! —Супругу умолял Манас.Но Каныкей была тверда —Манасу сына не дала!И раньше знала Каныкей:Манас глазлив на малышей,И если глянет на дите —От смерти не спасет никто.Под глазом черное пятно,Особым пламенем горятЕго зеленые глаза.И на родного малышаМанасу посмотреть нельзя.Из рук Манаса взяв камчу,Ко лбу прижала малышу.Отец камчу святую взял,Прижал к груди, поцеловал.(Родного сына эр-МанасДо смерти так и не видал).Когда приехали в Талас,Отвсюду съехался народС похода воинов встречать.В тревоге вышла Арууке,К Манасу бросилась в слезах:— А где мой Алманбет, жезде?Меж вами не видать нигде!Манас с трудом сошел с коня,Как дочь, прижал ее к груди:— Родная, ты его не жди!Погиб наш славный Алманбет.Чубака нет в живых, аяш!Сыргак убит в бою, аяш!Лишился крыльев я и глаз! —Рыдал могучий хан Манас.Китайский покорив Бейджин,В Талас вернулся я один.За гибель славных сыновейИ за бесславный мой походПрости меня, родной народ!..Слезами исходил родник,Пожухли травы, лес поник,И всюду плач, рыданья, ревСирот, несчастных стариков.Не в силах был смотреть МанасНа плачущих детей и вдов.А по спине его, струясь,Из раны с болью кровь лилась.
Завещание Манаса
Обняв за плечи Каныкей,Сказал возлюбленной своей:— Мужайся, верная моя,Видать, приблизился мой час.Себя для сына береги!Когда схороните меня,Ты в Бухару, к отцу беги —Пусть там растет наш Семетей!А здесь, на родине своей,Он не увидит светлых дней.И братья Абыке, КобешТебе житья здесь не дадут,А если будешь возражать,Найдут причину и убьют.И сына нашего ониВ манкурта тут же превратят,Заставят скот его пасти.Как возмужает Семетей,О жизни расскажи моей,Кем был его отец Манас,Что родина его Талас.Батыром сына воспитай,С дружиной верной, боевойПошли походом в отчий край.Кыргызов в ханство собери,Единство вновь восстанови!Меня в горах похорони,Могилу чтоб никто не знал,Чтоб недруги от мести злойНе надругались надо мной.Пусть знают тайну обо мнеБакай и дядюшка Кошой.В Турфан, к калмыкам, весть пошли,Девице храброй кыз-Сайкал:Я в жены взять на свете томВлюбленной деве обещал.Накрой меня в последний разОдеждой бронной ак-олпок,А рядом пусть лежит ружье —Мой безотказный ак-келте.С зарядом сумку боз-кисеПовесь сюда на кереге.У изголовья положиМой меч булатный Зулпукор.А справа от меня поставьСтальную пику сыр-найзу.И в руку правую подайМою любимую камчу.Ты просьбу выполни мою —И встречу я последний мигНе как дряхлеющий старик —Как воин, раненный в бою!Из желторотых я птенцовМогучих беркутов взрастил.Разбросанный кыргызский родВ единый я собрал народ,На землю предков возвратил.И для потомков на векаОтечество я сохранил.И в холод, в голод, в нищетуСобрал богатство и казну,Создал могучий каганат.Я счастлив, перед смертью рад,Что за кыргызский свой народ,За честь и родину своюЯ жизнь, не дрогнув, отдаю.Я верю, за великий трудПотомки честь нам воздадут!
Смерть Манаса
А ночью тайно КаныкейЖигитов верных собрала,По горным тропам далекоВ ущелье утром привела.У скал на каменной стенеПробить заставила проходИ там для вечного жильяПостроила Манасу грот.Когда вернулась Каныкей:— Готово ль все? — спросил Манас. —Теперь зови сюда родных,Друзей и воинов моих,Взгляну на них в последний раз…И люд пошел со всех сторонОтдать последний свой поклон.Когда все воины прошли,Манас жену к себе позвал,К губам ладонь ее прижал —И душу небесам отдал…И зарыдал тут весь народ:Рыдал Кошой и эр-Тоштюк,С ним Ажыбай, седой Бакай,Батыры — верные чоро.Затмились солнце и луна:Как в склепе, ночь была темна.Трещала, рушилась скала,С корнями падали леса,Дрожала под ногой земля.Верблюд могучий Желмаян(В поход с батыром он ходил)У юрты, где лежал Манас,В слезах колена преклонил.А пес Манаса КумайыкСемь дней подряд не ел, не пил,И ночью, глядя на луну,Скулил он жалобно и выл.А ловчий сокол Ак-ШумкарНа лапах путлища порвал,Над юртой траурной кружил,Потом бесследно в горы взмыл.Скакун батыра Тайбурул,Манасом признанный дулдул,Сорвать пытался удила,Хрипел, копытом землю бил,И в конских преданных глазахДрожала горькая слеза.И тихо, чтоб никто не знал,Скончалась дева кыз-Сайкал.Душа влюбленной вознесласьТуда, где ждал ее Манас.Жена Манаса КаныкейДержалась на ногах едва,Вдовой оставшись в тридцать два,Рыдала в траурном платке,И слезы с кровью по щекеТекли безудержной струей.— Угасло солнце в небесах,На землю опустился мрак.Потухла яркая звезда —Пришли к нам горе и беда.В платке я черном пред тобой,Мой хан, возьми меня с собой!Ушел ты рано в мир иной,Оставил сына сиротой,В беде оставил свой народ.Ох, горькая судьба нас ждет:Страданья, нищета и гнет.А сын твой бедный СеметейНе скоро власть твою возьмет, —Рыдала горько Каныкей.Шесть братьев, выстроившись в ряд:Кобеш и старший Абыке,Чыйбыт, Кочкор и АдыбайИ самый младший брат Колбай,—Фальшивую слезу пустив,А в душах радость затаив,«Прощай, наш абаке!» вопят,Как будто искренне скорбят.Когда спустился мрак ночной,Бакай, Тоштюк и брат КошойОбмыли тело, на покойПрочли молитву и скорейМанаса в горы увезлиИ в скалах тайно погребли,Камнями завалили вход.(И вот уж тыщу лет прошло,Никто не знает этот грот).Бакай мудрейший, чуть заря,Привез с кочевья тайно трупСтарухи, умершей вчера.Камнями тело обложив,Покрепче обвязав ремнем,Прощальный совершив обряд,Подняли тело над собойИ понесли, чтоб закопать.За ними хлынул весь народ,По горсти бросили землиИ, как Манаса, погребли.Пришедшие со всех сторонВернулись к юрте с похорон,Чтобы утешить Каныкей.Крепиться все желали ей,Пообещали через годПод ханский стяг собраться тут,Манаса с честью помянуть —И двинулись в обратный путь.Едва отметив сорок дней,К вдове Манаса КаныкейПослал людей брат Абыке,Чтоб брачный совершить нике.Но, тут же получив отказ,В душе коварной спрятал зло.Потом Кобеш своих послал,Снохе жениться предлагал,Но и ему не повезло.И каждый брат хотел забратьМанаса верную жену,Власть хана и его казну.И убедилась Каныкей,Что это не ведет к добру,Взяв сына с бабкой Чыйырды,К отцу бежала в Бухару.Брат Абыке и брат КобешУжиться вместе не смогли,Чтоб хана власть себе забрать,Войной ходил на брата брат.И вскоре мощный каганатВрагами вновь был разорен,Разгромлен был Манасов трон.И тысячу, и больше летКыргызы жили под пятой —То под одной, то под другой.За власть из зависти убьют,И разорят, и продадут,А выгоду получит плут.А потому разумным будь!В объятиях таласских горМанас великий наш лежит,Но по батыру до сих порНикто поминки не провел.Декабрь 2007—10 сентября 2008
Профессор Г. Н. Хлыпенко
РУССКОЯЗЫЧНЫЙ МАНАСЧИ МАР БАЙДЖИЕВ
«Исполнен долг, завещанный от Бога…». Эти слова пушкинского летописца Пимена из драмы «Борис Годунов» Мар Байджиев взял в качестве эпиграфа к своему «Сказанию о Манасе». И вот почему.
Прикосновение к эпосу «Манас» — это прикосновение к Вечности, к Богу, ибо «Манас» на протяжении многих веков является для киргизского народа глубинным выражением национального самосознания, высшим мерилом духовности, бесценным памятником культуры. Это грандиозная эпопея, повествующая о деяниях трех поколений героев: Манаса, его сына Семетея и внука Сейтека. Складываясь в течение столетий, она в яркой художественной форме отразила историю, этнографию, психологию и нравы народа и вобрала в себя многие жанры кыргызского фольклора.
Создатели «Манаса» — народные сказители-манасчи почитаемы как выдающиеся личности. Непрерывная шлифовка эпоса происходила также при активном участии слушателей, которые взыскательно следили за качеством исполнения, реагируя не только на сохранение традиционных компонентов эпоса, но и на новаторские отступления от них. Сказывание и слушание эпоса представляли собой своеобразный акт коллективного соприкосновения с сакральным, священным для всех.
Искусство манасчи — это, в принципе, театр одного актера. Сказывая эпос, манасчи не пользуется музыкальными инструментами: его руки должны быть свободны для выразительной жестикуляции. «Манас» исполняется нараспев, вернее — рецитируется. Речитатив исполнителя вкупе с мимикой выразителен настолько, что содержание сказания могут уловить даже слушатели, не знающие кыргызского языка.
По преданию, первосказителем можно считать поэта — дружинника Манаса — Джайсана-ырчи, который верхом на лошади объезжал войска и в стихах оповещал о важнейших событиях, объявлял приказы Манаса. А первым манасчи, имя которого сохранилось в народной памяти, является Кельдибек, живший во второй половине XVIII века. Из его преемников наибольшей известностью пользовались Балык, Найманбай, Тыныбек, Чоюке. Самые выдающиеся манасчи XX века Сагынбай Орозбаков и Саякбай Каралаев. Тексты, записанные от них, отличаются не только объемом, но и высокими художественными качествами. От Сагынбая Орозбакова записана первая часть трилогии — «Манас». Самый полный вариант трилогии «Манас», «Семетей» и «Сейтек» записан от Саякбая Каралаева и содержит около 500 тысяч стихотворных строк.
После сказанного можно представить себе, какую творческую, общественную, историческую ответственность возложил на себя Мар Байджиев, взявшийся за «Сказание о Манасе». Ведь он становился в ряд сказителей-манасчи и бросал им вызов, претендуя на свой, байджиевский вариант «Манаса»! Но имел ли он для этого необходимый творческий опыт? Да, имел.
Народный писатель Кыргызстана Мар Байджиев, имевший к этому времени более чем пятидесятилетний стаж профессиональной деятельности, проявил себя как разносторонне одаренная творческая личность: драматург и прозаик, сценарист, режиссер театра и кино. Широкое признание получила его театральная драматургия («Праздник в каждом доме», «Жених и невеста», «В субботу вечером», «Поезд дальнего следования», «Криминальный случай» и др.), а пьеса «Дуэль» обрела мировую известность. Фильмы, снятые по его сценариям, удостоены высших призов и дипломов на всесоюзных и всемирных кинофестивалях («Потомок белого барса», «Золотая осень», «Чужое счастье»). По его драматургическим и прозаическим произведениям сняты многие кинофильмы и телефильмы («Ливень», «Мы — мужчины», «Нокдаун», «Поезд дураков», «Окуя»). И кому же, как не Байджиеву, браться за «Манаса», который органически совмещает в себе разнородные виды искусства: и словесное, и сценическое, и изобразительное!
Однако для реализации такого масштабного замысла, как «Сказание о Манасе», необходимо было быть незаурядным знатоком эпоса «Манас». Именно таким специалистом оказался Мар Байджиев, для которого «Манас» проходит через всю личную и творческую биографию, обретая судьбоносное значение.
Отец Мара Ташимовича, Ташим Исхакович Байджиев, был известным писателем, просветителем и ученым-филологом. Он один из основоположников киргизской профессиональной прозы и драматургии, автор первых учебников по киргизскому языку и литературе, переводчик произведений русской классики, исследователь фольклора. Особенно весом его вклад в манасоведение. Он заведовал сектором фольклора и эпоса «Манас» в Институте языка, литературы и истории Киргизского филиала Академии наук СССР, подготовил к изданию и переводу на русский язык трилогию «Манас», вместе с Зыяшем Бектеновым составил учебник по кыргызскому фольклору и эпосу «Манас». В 1950 г. они были репрессированы как «буржуазные националисты» и заключены в Песчаный лагерь в Карагандинской области. Т. Байджиев в 1952 году скончался от истощения организма. З. Бектенов вернулся из тюрьмы в 1955 г. после реабилитации.
Первые детские воспоминания М. Байджиева связаны с «Манасом» — с тем, как он учился у манасчи Акмата Рысмендеева, от которого отец записывал эпос «Манас». Затем увлечение перешло в переводческую, научную и популяризаторскую работу. М. Байджиев создал первый документальный фильм о «Манасе», участвовал в дословном переводе 4-томного академического издания эпоса на русский язык, составил и издал энциклопедический трехтомник эпоса «Манаса» на русском и английском языках, опубликовал множество статей о его поэтике и о сказителях.