Сказание о Раме, Сите и летающей обезьяне Ханумане
Шрифт:
– Кто прокрался ночью на поле брани, нашел тебя, омыл и перевязал раны? Кто отогнал злых птиц и приложил к губам твоим целебные травы? Кто перенес тебя во дворец?
– Это сделала ты, Кайкейя!
– сказал царь.
– И вот тогда, вспомни, придя в себя, ты предложил исполнить любые мои два желания. Ты умолял назвать их...
– Да, я прекрасно помню все это, - не подозревая ничего худого, весело сказал царь.
– Я и сейчас готов исполнить обещание. Тогда ты сказала, что повременишь, назови эти два желания теперь.
– Хорошо, я скажу. Вот они: первое - чтобы правителем страны после твоей смерти стал мой сын. Второе - чтобы Рама тотчас отправился бы в изгнание. Он должен уйти в лес и прожить там четырнадцать лет. Я сказала. Долго молчал царь, не в силах поверить услышанному.
– О Кайкейя!
– наконец воскликнул он.
– Что слышу я? Или это дурной сон и мне только кажется, что я разговариваю с тобой? Или в груди у тебя камень вместо сердца? Ты знаешь, что ни один раджа, если он действительно раджа, а не злобный временщик, никогда не посмеет отказаться от своего слова. Что требуешь ты? Зачем? Неужели я столько лет обманывался, считая тебе доброй?.. Но я обещал, и я исполню твои желания.
С этими словами царь удалился, а Кайкейя, оставшись одна, снова залилась слезами. Она все-таки была доброй женщиной и не радовалась этой победе, понимая, что теперь ей предстоит быть жестокой до конца.
ИЗГНАНИЕ РАМЫ
На другой день чуть свет она приказала позвать Раму к отцу.
– Я прибыл!
– сказал Рама, входя в зал и почтительно склоняясь перед раджой.
– Ты хочешь мне что-то сказать, отец?
Но подавленный горем старик молчал. И тогда заговорила сидевшая у его ног Кайкейя.
– Готов ли ты исполнить волю своего родителя, Рама?
– спросила она.
– Всегда, матушка! (В старых индийских семьях, когда случалось одному мужчине иметь несколько жен, дети их всех называли матерями.)
– Какой бы суровой она ни была?
– Пусть отец приказывает.
– Отцу больно говорить, и его волю сообщу я. Он решил, что ты должен отправиться в лес и жить там четырнадцать лет, не вмешиваясь в дела государства. После этого ты можешь вернуться. Я сказала.
Ошеломленный, стоял Рама перед отцом.
– Что слышу я?!
– воскликнул он наконец.
– Это изгнание, но за что?! Ты знаешь, отец, по одному твоему слову я пойду в огонь, выпью яд, брошусь в океан.
Но сейчас, когда управлять страной тебе все труднее... Неужели правда, что это твоя воля?
Старый раджа, еле сдерживая слезы, кивнул.
Понурив голову, Рама удалился.
Медленно прошел он по залам в дальнюю половину дворца, где с нетерпением ждали его Сита и Лакшмана.
Они гадали: зачем понадобилось отцу так рано вызывать Раму?
– Я думаю, он хочет поручить ему вести новую войну с соседями, говорила Сита.
– Они все время нападают на наши города и жгут наши деревни.
– Нет, - возражал ей Лакшмана.
– Я думаю другое. Отец решил дать ему еще несколько советов, как управлять страной. Ведь это большое искусство!
В комнату вошел Рама.
– Сита и Лакшмана, - сказал он, - отец приказал мне удалиться в лес на четырнадцать лет. Это - изгнание, хотя я и не знаю за что. Долг детей слушаться родителей. Я удаляюсь. Живите счастливо, не беспокойтесь обо мне. Годы пройдут - я вернусь.
Пораженные, Лакшмана и Сита долго не могли прийти в себя от этой вести.
Первой заговорила Сита.
– Ты прав, Рама, - печально сказала она.
– Волю отца надо исполнить. Но и я последую за тобой.
Лакшмана вскричал:
– Нет, нет! Это все Кайкейя! Отец не мог принять такого решения. Это она подговорила его. Она ненавидит нас. Сейчас же иду к отцу!
– Не делай этого. Ему и так тяжело. Своими невоздержанными речами ты убьешь его!
– отвечал Рама.
– Тогда я отправляюсь в лес с вами!
Решив так, они покинули дворец. Ни одна живая душа, кроме молчаливых стражников, не видела их, и только когда они проходили мимо покоев Кайкейи, на одной из дверей, низко, у самого пола, шевельнулся занавес, словно там стоял кто-то, подглядывая.
Они прошли тихими утренними улицами Айодхьи, вышли за городские стены и оказались в поле. Но едва они очутились там, с большого сухого дерева, что стояло около дороги, слетел ястреб и стал кружиться над ними.
Все дальше и дальше от города уходили братья, а ястреб в небе все сопровождал их.
– Что надо этой птице?
– грустно спросил Рама.
– Уж не предвещает ли она нам новые беды?
– Я пущу стрелу и собью ее!
– сказал Лакшмана.
– Не следует этого делать, - возразила Сита.
– Ведь это Джатаю, царь ястребов. Когда-то он летал в паре со своим братом. Разве вы не слышали их историю?
И она рассказала братьям о двух ястребах.
РАССКАЗ О ДЖАТАЮ, ЦАРЕ ЯСТРЕБОВ И ЕГО БРАТЕ
У ястребов, самых быстрых и смелых из птиц, был свой царь, которого звали Джатаю. Он жил вместе со своим младшим братом, они оба очень любили друг друга и никогда не разлучались.
Надо сказать, что все птицы боятся смотреть на солнце и только самым отважным и сильным дано это счастье. Джатаю и его брать очень гордились тем, что могут, не закрывая глаз, разглядывать дневное светило.
Но однажды Джатаю сказал:
– О брат мой! Меня терзает любопытство. Мы с тобой одни из немногих, кому боги дали волшебный дар смотреть на солнце. Но то, что видим мы, ничего не прибавляет к тому, что мы давно знали о божественном диске. Я думаю, что это происходит от того, что мы смотрим издалека, а издалека даже самое прекрасное дерево кажется лишь темным пятном. Давай взлетим в небо и постараемся взглянуть на солнце вблизи!