Сказания и повести о Куликовской битве
Шрифт:
Великий князь Дмитрий Иванович развеселился сердцем и не сказал никому о том, что поведал ему старец. И пошел он к городу своему Москве, как будто обрел сокровище многоценное, весьма радуясь благословению старца. Ни золоту, ни богатству не радуется так, как получив благословение прозорливого старца. Придя в Москву, взяв с собой брата своего князя Владимира, пошел он к преосвященному митрополиту Киприану, рассказал ему одному, что сказал ему старец и как благословение ему дал и всему войску. Преосвященный митрополит повелел ему хранить эти слова в своем сердце и никому не говорить. И с тем пошел князь Дмитрий Иванович в свою опочивальню, ведь уже был вечер.
Настал день четверг, месяца августа 21 день, память святых мучеников Агафоника и Луппа. Захотел уже идти против безбожных агарян великий князь Дмитрий Иванович. И, взяв брата своего князя Владимира, пошел в церковь пресвятой Богородицы,* стал перед образом господним, прижав руки к груди, сказал в умилении сердца, сотворил он молитву, и слезы из очей его изливались, как источники, и говорил он: «Молю тебя, боже пречудный, владыко страшный и кроткий, воистину ты царь славы, помилуй нас, грешных! Когда мы унываем от скорбей наших, мы к тебе прибегаем, единственному нашему спасителю и благодетелю. Тебе благо нас миловать и спасать, ведь мы под твоей властью. Знаю, господи, согрешения мои выше моей головы, но ты, господи, отпускаешь нам их, когда мы ищем тебя». И многое другое говорил он и молился. И взял он псалом 34-й и сказал: «Суди, господи, обидящих меня, помешай борющимся со мной, возьми меч и щит и стань на помощь мне, да посрамятся и постыдятся делающие зло рабам твоим. Дай же мне, господи, помощь против моих врагов, пусть и они познают славу имени твоего». Потом он пошел и встал перед образом, перед чудотворной иконой пречистой царицы, которую еще при жизни написал евангелист Лука,* и стал с умилением взывать к пречистому образу ее, говоря: «О чудотворная госпожа, царица, всей жизни человеческой путе-водительница, через тебя мы познали истинного бога нашего, воплотившегося и родившегося от тебя. Не дай, госпожа, в разорение города нашего поганому царю Мамаю, чтобы не осквернил он святую твою церковь. Моли сына твоего и бога нашего, владыку, творца и создателя, пусть он прострет свою руку и смирит сердце врагов наших, пусть не будет рука их над нами. Свою помощь пошли нам, госпожа, — нетленную твою ризу,* пусть мы в нее облачимся и не будут страшны нам раны. На тебя надеемся, владычица, и ты по своему милосердию помолись сыну своему о нас, ведь мы — твои рабы. Ты, госпожа, родилась по божьей воле, родители же твои — внуки Авраама, как и мы. Я знаю, госпожа, что ты дашь нам помощь против напавших на нас врагов, потому что они тебя, богородицу, не исповедуют. Я надеюсь на твою помощь и иду против безбожных агарян, пусть послушается твопх молитв сын твой и бог наш». Затем он подошел к гробу блаженного Петра,* нового чудотворца, и припал к гробу святого, и с чувством сказал: «Преподобный отче, чудотворный святитель, ты и после смерти жив и непрестанно совершаешь чудеса. Настало время тебе молиться за нас нашему общему владыке. Сейчас большие несчастья предстоят нам, поганые идут на нас, у них большое хорошо вооруженное войско, и они решительно устремляются на твой город Москву. Тебя господь явил последующим поколениям — как яркую свечу зажег тебя на высокой свещнице, — и тебе надлежит молиться о нас, пусть не погубит нас рука грешников, ибо ты — праведный сторож и вождь, а мы — твоя паства». Кончив молитву, поклонился он митрополиту Киприану. Тот благословил его и отпустил, осенив его крестным знамением, и послал весь церковный собор и клир в городские ворота: во Фроловские, в Константино-Еленинские и в Никольские* с честными крестами и с чудотворными иконами, чтобы каждый воин был благословлен.
Великий князь Дмитрий Иванович пошел вместе с братом своим в церковь небесного воеводы архистратига Михаила,* и много молился святому его образу, и подошел к гробам православных князей, прародителей своих, говоря: «Воистину вы хранители и помощники православных. Если вы имеете дерзновение ко господу, помолитесь о нашей беде, ибо великое нашествие нам угрожает, чадам вашим. Поднимайтесь на защиту вместе с нами!». Сказав это, он вышел из церкви.
А великая княгиня Евдокия,* и княгиня князя Владимира,* и других православных князей княгини, и воеводские жены, тут стоя, провожали, заливаясь слезами, и ни одна не могла слова сказать. Великая княгиня Евдокия отдает последнее целование государю своему великому князю Дмитрию Ивановичу, а от слез не может слова промолвить. А великий князь едва удержался от слез, не заплакал только ради народа, а сердце его обливалось кровью, утешал он свою княгиню, говоря: «Жена, если бог за нас, то кто может на нас замышлять!».* И другие княгини, боярыни и воеводские жены своим князьям и боярам отдали последнее целование и возвратились с честью в свои дома.
Великий князь Дмитрий Иванович вступил в златокованное свое стремя и сел на своего любимого коня. И все князья и воеводы на своих коней сели. С востока путь ему освещается, ветер тихий и теплый за ними веет. Уже тогда, как соколы с золотых колодиц* рвущиеся, выехали белозерские князья из каменного города Москвы* со своим войском. Снаряженные их полки, как соколы, готовы были избивать стадо лебединое: храбро было их войско.
Великий князь Дмитрий Иванович сказал брату своему князю Владимиру Андреевичу и иным князьям и воеводам: «Братья мои милые, не пощадим жизни своей за веру христианскую, за святые церкви и за землю Русскую!». И все единогласно сказали, что готовы умереть. И сказал князь Владимир Андреевич: «Господин наш, князь Дмитрий Иванович! Воеводы у нас крепкие, а русские удальцы испытанные, под ними борзые кони, а доспехи у них твердые, и латы золоченые, и кольчуги булатные, и колчаны фряжские, и сабли ляшские, и сулицы немецкие, и щиты червленые, и копья золоченые, и сабли булатные, а дороги им хорошо знакомы, и берега Оки известны. Хотят они головы свои сложить за веру христианскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича».
Великий князь Дмитрий Иванович послал брата своего, князя Владимира Андреевича, дорогой на Брашево, а белозерских князей — Болва-новскою дорогою, т. е. Деревенской, а сам пошел на Котел.* Спереди ему солнце сияет и добро греет, а за ним кроткий ветерок веет. Не пошли они одной дорогой потому, что не поместиться им.
Великая княгиня Евдокия со своей снохой и с другими воеводскими женами вошла в златоверхий свой терем набережный и села под южными окнами и сказала: «Последний раз смотрю на тебя, великий князь», — ив слезах не могла сказать больше ни слова. Слезы из очей ее лились как речные потоки. И, вздохнув печально, положив руки свои к груди, сказала: «Господи боже великий, посмотри на меня, смиренную, удостой меня снова увидеть государя моего, славнейшего среди людей, великого князя Дмитрия Ивановича. Дай ему, господи, помощь против врагов твоею крепкою рукою, пусть победит он противников своих. Не сделай, господи, так, как было в недалеком прошлом, когда была битва христиан с татарами на реке Калке!* От злого Батыя, от Калкского побоища до Мамаева нашествия 160 лет.* От такой беды теперь спаси нас, господи, и помилуй. Не дай, господи, погибнуть сохранившемуся христианству. И пусть славится среди них имя твое святое. От той битвы и доныне Русская земля скорбит. И мы ни на кого надежды не имеем, только на тебя, Всевидящее Око. А у меня есть два сына, князь Василий и князь Георгий,* но они еще малы. Если повеет ветер с юга или с запада — не смогут они этого вынести, ни на что не опираясь; или зной поразит их — и тоже они погибнут. Что им против этого поделать? Возврати им, господь, отца их в здравии, и они будут царствовать вовеки».
А великий князь Дмитрий Иванович взял с собой десять мужей из сурожан,* т. е. из купцов, ради того, что они известны в дальних странах: если что случится по воле божьей, они расскажут повсюду, ведь они путешествуют. Первый купец — Василий Капица,* второй — Сидор Ал-фериев,* третий — Константин Волков,* четвертый — Козма Коверя,* пятый — Семен Коротонос,* шестой — Ми!хаил Коротонос,* седьмой — Тимофей Весяков,* восьмой — Дмитрий Черный,* девятый — Иван Шах,* десятый — Дементий Сараев.*
Тогда повеяли сильные ветры по бервице широкой, выступили в поход великие князья, а за ними русские сыны поспешают, как будто торопятся они пить чары медовые и вкушать виноградных гроздий, хотят купить себе чести и славного имени вовеки в Русской земле, а великому князю Дмитрию Ивановичу — похвалу по всем городам. Дивно и грозно было в то время слышать гром, барабаны бьют тихо и бодро, трубы трубят многогласно, и часто ржут кони. Звенит слава по всей земле Русской.
Вечевой колокол бьет в Великом Новгороде. Стоят мужи новгородцы у святой Софии,* Премудрости Божией, и говорят такое слово: «Нам, братья, не успеть на помощь великому князю Дмитрию Ивановичу». Уже, как орлы слетелись, со всей Русской земли съехались русские удальцы испытать свою храбрость.
Великий стук и гром — на заре стучат, гремят русские удальцы, князь Владимир перевозится на красном перевозе в Боровске.*
Великий князь Дмитрий Иванович пришел на Коломну на память святого отца Моисея Мурина в среду августа в 28 день. Туда уже подошли многие воеводы и ратники и встретили его на реке Северке.* Епископ Евфимий* встретил его в городских воротах с честными крестами и чудотворными иконами, вместе со всем клиром, осенил его крестом и молитву сотворил: «Спаси, господи, люди твоя…»* (всю до конца).
Назавтра велел великий князь выйти всем людям и воеводам в поле Девичье* и всем людям и воеводам собраться в четверг августа в 29 день, на память Усекновения главы Иоанна Предтечи. И стали раздаваться звуки ратных труб. Гремят барабаны, грозно ревут развернутые знамена в саду Панфилова.
Сыны русские выступают на поля коломенские, и никому невозможно обозреть их. Великий князь, выехав с братом своим и увидев многое множество людей, возрадовался великой радостью, развеселился сердцем и назначил каждому полку воеводу. Себе в полк он взял князей белозерских, ибо они были очень храбры в ратном деле. А брату своему князю Владимиру дал ярославских князей. А в полк правой руки назначил брата своего Владимира Андреевича. А в полк левой руки назначил князя Глеба Каргопольского.* А в передовой полк — Дмитрия Всево-ложа и Владимира, брата его.* Коломенского полка воевода — Микула Васильевич,* владимирского — князь Роман Прозоровский, юрьевского полка воевода — Тимофей Васильевич,* костромской воевода — Иван Родионович Квашня,* переяславский воевода — Андрей Серкизович.* А у князя Владимира воеводы — Данило Белоус,* Константин Кононо-вич, князь Феодор Елецкий, Мещерский воевода князь Юрий,* князь Андрей Муромский,* — все они пришли с полками.
Великий князь Дмитрий Иванович, построив полки, велел им переходить через реку Оку и завещал каждому: «Кто пойдет по земле Рязанской и по улусам их, пусть никто не прикоснется ни к единому волосу в их земле». Сам же великий князь, взяв благословение от епископа коломенского, переправился через реку Оку. И послал он в сторожевой отряд лучших витязей. И сказал им великий князь, направляя их в поход: «Увидьте своими глазами татарские полки». А послал он Семена Мелика,* Игнатия Креня, Фому Тынину, Петра Горского, Карпа Алексина, Петрушу Чюрикова* и многих других.
И сказал великий князь брату своему Владимиру: «Поспешим, брат, против безбожных этих агарян, не будем прятать лица своего от них. Если там нам не приключится умереть, все равно умрем и живя дома — смерти, брат, не избежать». И каждый шел своим путем, призывая бога на помощь и сродников своих, князей русских Бориса и Глеба.*
Услышал Олег Рязанский известие, что великий князь Дмитрий Иванович, собрав большую рать, идет на встречу с безбожным царем Мамаем, с непреклонной твердостью решительно хочет с погаными переведаться, уповая на бога вседержителя. Князь Олег Рязанский стал с места на место переходить, говоря своим боярам: «В новом деле трудно быть разумным. Если бы можно было послать к многоразумному Оль-герду вестника, что нам придумать! Но наши пути уже перехватили и преградили. Я полагал по правилам, что не следует великому князю русскому идти против безбожного царя. А сейчас он что вздумал? И откуда он надеется получить помощь, если против нас троих идет войной?».