Сказания о Кудым-Оше и Пере-охотнике

Домнин Алексей Михайлович

Долго буря бушевала, Лишь на третий день утихла. Возвратились в кар мужчины, Ош оправился от хвори, А пришельцы выползают, Словно крысы, кто откуда: — За себя дадим мы выкуп, Отпусти нас, Пощади! Молвил Ош: «Идите с миром. Своему скажите хану: Кто придет, Замыслив злое, К нам, тот голову оставит, Кто прибудет к нам с товаром Честный торг вести и мену, Одарим того мехами Черных лис и соболей».

5

В земли южные чудины Провожают

Кудым-Оша. И Костэ с малюткой сыном Перед идолом горбатым Ставит жертвенный напиток. Ош стрелу пустил в березу — В самый центр стрела вонзилась. Предвещая добрый путь. Новый месяц народился, Подросли птенцы тетерки, Желтый лист в кудрях березы, А чудины все в дороге. Наконец приплыли в город, В устье Камы полноводной, Поднесли подарки князю — И меха, и пьяный мед. В гости князь зовет чудинов, Ставит чару перед каждым. Хлеба теплого из печи Преподносит по ковриге. Вкусен хлеб — Язык проглотишь, Мягче самой нежной рыбы, Мяса жирного сытнее. Удивился Кудым-Ош.

Князь ведет его на поле, Где качаются колосья, Говорит, как сеять зерна, Как муку из них готовить, Как в печи румяной коркой Покрывается коврига… Привезли домой чудины Зерна ржи и ячменя. Поле первое вспахали. Много хлеба народилось. И из всех чудских селений Ош к себе гостей сзывает. Их встречает Хлебом-солью, Пивом искристым ячменным, И для первого посева Всех зерном он наделил. …Долго прожил Ош на свете, Славных дел свершил немало, А как смерть в глаза взглянула, Повелел в гробу кедровом Положить себя в пещере: — Буду спать я сколько надо, А когда вам станет худо, Позовите — я приду.

ТРИ СКАЗА ПРО ПЕРУ-ОХОТНИКА

Жил Пера в давние года. Глаза — что неба просини, Огнем пылает борода, Как лист рябины осенью. Родимый дом ему — тайга. Силен он был на диво, Лосей упрямых за рога В деревню приводил он, К сосне прислонится — сосна, Не скрипнув, рухнет наземь. Была и силушка дана, Был Пере дан и разум. В краю пермяцком оттого И чтут его в особицу, Что был народа своего Он силой, правдой, совестью.

ПЕРА И ЛЕШИЙ

Зеленым мхом до пят зарос Пермяцкий леший Висел, Собачьи уши, Птичий нос, Глазищи, как у рыси. Шагал он грозно по тайге, Сшибая кедры лапой, И путь переступал реке Его дырявый лапоть. А дом его на три угла Стоял за Кайским волоком, И в страхе парма вся жила, От горя выла волком. Подарки клали пермяки На пень ему покорно — Собачью печень, Пироги, Яички птицы черной. Над ними тешился он всласть. Любил всего охотней Дороги путать, тропы красть, Чтоб заплутал охотник.

Идешь в тайгу — знай наперед Народные заветы: Иль шапку — задом наперед, Полу — изнанкой к свету, Иль стельки так переложи, Чтоб в левом лапте — правая, И перестанешь ты кружить, К дороге выйдешь правильно. Но всюду Висел на пути, И злы проказы лешего: Угонит зверя — не найти, В капканы крыс навешает. А сколько он детей унес К себе за волок Кайский! Не от дождей, от горьких слез Промок весь край Прикамский.

Был Пера молод. Налегке, Колчан привесив к поясу, Бродил по Вишере-реке, По Каменному поясу. Но коль беда в родном краю. И Пере жить невесело, И он ведет тропу свою К владеньям злого Висела. А вот и Кайский волок тот, Мягка тропа — без кочек, Но кто огонь здесь разведет, Тот гибель сам себе найдет: Лешак его прикончит.

Ты, леший, злобен и хитер, Но и у Перы глаз остер! Он на тропе раздул костер, Чайком себя потешил. Но дрогнул вдруг лесной простор, Спешит сквозь чащу леший. Идет, во весь поднявшись рост, К земле березы клонятся, Галчата выпали из гнезд, Зверье в логах хоронится. Идет — и нет его грозней: Ручищи — до коленей, А морда — словно бы на ней Копали мох олени. — За то, что здесь костер зажег, Пришел сюда, непрошен, Я посажу тебя в мешок И в черный омут брошу! — Иди-ка ты, скажу добром, Своей дорогой, Висел! И Пера сохнуть над костром Портянки поразвесил. Лешак глядит через плечо, С досады глаз скосил он: — Давай с тобою, мужичок, Померяемся силой. — Как? — А вот так: возьмем бревно, Потянем друг у друга, Кому достанется оно — Тому и власть в округе! Уселись так — глаза в глаза, Взялись за кряж здоровый, А Пера сзади привязал Себя за пень кедровый. Бревно рванул к себе лешак, Как рвут из грядки репу, Но крепок вязаный кушак, И пень столетний крепок. — С натуги лопнешь, старина, — Охотник смех не прячет. — Бессильна силушка одна, Слепа, как зверь незрячий.

Лешак сопит, рычит, ревет, Бревно со всею силой рвет. Пень за охотником трещит, Тугие рвутся жилы, Земля вздувается, как щит, Уж корни обнажило… — Что там скрипит? — спросил лешак. Ответил Пера веско, Что входит, мол, в него вот так Земная сила — с треском. — Во мне уж силушки вдвойне, Пустяк — с тобой тягаться мне! И струсил леший, и прокис: — Бороться мне не хочется, Не стану я творить проказ В лесах, где ты охотишься. И леший наломать хвои Побрел, лаптями шаркая. У Перы хлопоты свои — Нодью* наладить жаркую. — Я знаешь, как храплю во сне? Пред Перой леший хвалится, — Повянут иглы на сосне, Листва с берез повалится! «Видать, не зря хитрит лешак, Недоброе замыслил он», — Подумал Пера не спеша И так ответил Виселу: — Во сне я словно бы горю, Тебе признаюсь искренне, Пускаю дым в одну ноздрю, Другая пышет искрами.

Туман поднялся от земли, И ночь спустилась вороном, Спать на хвою они легли Костра по обе стороны. От храпа Висела трава Повяла и посохла, С деревьев сыплется листва, От эха ночь оглохла.

Тихонько встал охотник наш, Суровый и спокойный, И приволок кедровый кряж К своей лежанке хвойной. Где изголовье — всю в дыму Он головню подбросил, Накрыл одеждой и во тьму Ушел под кроны сосен. И видит: серою копной В ночи поднялся Висел И с длинной пикою стальной К его постели вышел. Прокаркал: «Крепко спит мужик, Коль из-под шапки дым кружит! Богатырей пермяцких шесть Сразил я этой пикой, Еще один в запасе есть, И он сейчас не пикнет». И пика Висела, как гвоздь, Кедровый кряж прошла насквозь! И тут сказал из темноты Охотник, целясь в лешего: — Как старый хорь, коварен ты И глуп, как заяц бешеный. Ты будешь, Висел, первым, Кого прикончит Пера. Стрела упругая взвилась И в сердце Висела впилась! И вздрогнул раненый лешак, Взревел грознее грома, Тайгу вдоль волока круша, Помчался Висел к дому, И выбил двери лапой, И мертвым рухнул на пол. А в том дому на три угла, В бревенчатом подвале Тюрьма для пленников была, Где люди бедовали. Их Пера спас. И дом — спалил. А ветер пепел распылил.