Скажи герцогу «да»

Крамер Киран

Герцог отпустил его, и баронет, пошатнувшись, отступил назад.

— Уверяю, вы это переживете без труда. Взгляните на ситуацию по-другому: когда после краткого покаяния вы вернетесь к своему обычному своеволию, оно покажется вам слаще во сто крат.

На несколько мгновений в воздухе повисло гнетущее молчание — Грейсон был мастером нагнетать напряженность. Один лишь грум оставался безучастным: подняв левое заднее копыто арабского скакуна, внимательно его разглядывал.

— Ты еще не закончил? — Почему-то

конюх раздражал Грейсона, как заноза в пальце.

— Одну минутку, ваша светлость, — спокойно ответил тот, не поднимая глаз, но не из почтения, а оттого что старательно изучал копыто.

Еще один повод уволить нахала: чересчур уж дерзок.

— И кто эта надменная высокородная дама, что нарушила наши планы? — спросил Майло, полируя ногти о сюртук.

— Дочь маркиза Брэди, леди Дженис, — ответил Ярроу.

— Леди Дженис? — На угрюмом лице баронета промелькнуло удивление, что было странно.

Пульс Грейсона участился.

— Что вас так удивило? Вы что-то о ней слышали? Никто из нас ничего не знает о ней.

— Кроме того, что она средняя дочь маркиза Брэди, — вставил Ярроу.

— Я знаю, кто она такая, — проворчал Майло. — Правда, больше наслышан о ее старшей сестре, леди Чедвик. Однако ходят слухи… — Он умолк и рассмеялся.

— Выкладывайте, — приказал Грейсон.

Майло задумчиво поскреб висок.

— Мейфэрские кумушки — и моя мать в том числе — утверждают, что брат лорда Чедвика, Финниан Латтимор, перед тем как покинуть Англию, разбил сердце леди Дженис.

— Я об этом не слышал, — заметил Раунтри.

— Я тоже, — добавил Грейсон, — хотя хорошо помню Латтимора. Красивый бездельник.

— Как и большинство джентльменов, мы не знали об этой истории, поскольку редко бываем в курсе сердечных дел женщин, не правда ли? В особенности таких, что не пользуются особым вниманием в свете. Раз брат Латтимора женился на сестре леди Дженис, кто бы мог заподозрить что-нибудь фривольное? Но, — Фолстафф окинул компанию похотливым взглядом, — кое-кто утверждает, что отношения между ними были гораздо пикантнее, чем думают многие.

— То есть речь идет о… — подмигнул Ярроу с неестественным блеском в глазах.

— Ну да, — подтвердил Майло. — Говорят, он лишил ее невинности перед отплытием.

Мужчины — кроме Грейсона — разразились громким хохотом, герцог же почувствовал холодное удовлетворение. Он не осознавал, что возвел леди Дженис на некоего рода пьедестал, оттого что она ему отказывала, но, очевидно, так оно и было, а потому ощутил огромное облегчение, узнав, что она ничем не лучше его.

— Хитрая маленькая плутовка. — Его улыбка была явно фальшивой. — Отказывала мне на каждом шагу, словно она герцогиня, а я пустое место.

— Какая наглость со стороны этой шлюшки, — покачал головой Ярроу.

— Не все так просто, — предостерегающе поднял руку

Майло. — Общепринятое мнение — что ничего подобного не было. В противном случае маркиз ни за что не позволил бы Латтимору уехать и не дал согласия на брак Чедвика с сестрой леди Дженис.

— А всем известно, что леди Чедвик не только замечательная красавица, но и образец добродетели, — заметил Раунтри.

— Но вот слушок-то насчет леди Дженис не утихает, — лукаво усмехнулся Майло. — Как и все пикантные истории.

— Значит, в ней много такого, чего не видно глазом. — Грейсон выпустил изо рта кольцо дыма и проследил, как оно поднялось и лениво зависло в воздухе. Позади него грум повел арабского скакуна в ближайший денник. — Мне нравятся такие серые мышки, опороченные или отвергнутые. Эти создания обычно признательны за малейшие знаки внимания. — Он пальцем разорвал кольцо, грубо продемонстрировав таким образом свои распутные намерения, отчего остальные мужчины сально заухмылялись. — В особенности если думают, что после этого на них женятся.

— В таком случае, — хмыкнул Ярроу, — леди Дженис избрала весьма необычный способ показать, что охотится за обручальным кольцом. Прошлым вечером она вела себя как настоящая мегера, отвергала все и вся, включая клубнику и шампанское, а затем и предложение посмотреть в ваш телескоп.

Майло рассмеялся:

— Возможно, она имела в виду телескоп… иного рода?

Грейсон презрительно скривил губы при взрыве хохота, последовавшем за фривольной шуточкой баронета, поскольку терпеть не мог, когда прохаживались на его счет, в особенности в ущерб его достоинству. Он не сомневался, что его «телескоп» посрамил бы их всех.

— Похоже, она и вас очаровала прошлым вечером, Ярроу.

— Как и всех нас в какой-то степени, — заметил Раунтри. — Хотелось бы знать, почему никто не довел этот гнусный слушок до сведения маркиза или его сыновей. Наверняка к этому времени они уже отправили бы ее в монастырь.

— Латтимор давно уехал, — возразил Майло. — Зачем заводить подобные разговоры, рискуя получить пулю в сердце? Ее отец и братья превосходные стрелки.

— Она приехала сюда по приглашению моей бабушки. — Грейсон глубоко затянулся сигарой. — Во всяком случае, так она говорит.

— Видимо, так и есть, — заметил Ярроу. — Просто вы ей не нравитесь, Холси. Вот и все.

Грейсон молча хмуро смотрел на него несколько секунд, потом заявил:

— Вы кудахчете словно курица. Впору одеть вас в женское платье и отправить посплетничать к другим матронам.

Ярроу плотно сжал губы, а Раунтри заметил, пожимая плечами:

— Вынужден согласиться с нашим общим другом: леди Дженис не в восторге от вас. Прошу прощения, старина.

Грейсон усмехнулся:

— Вы думаете, меня это хоть в какой-то степени волнует?