Скажи герцогу «да»
Шрифт:
Леди Опал густо покраснела.
— Да, но… но это вовсе не искусство. Я хочу научиться чему-нибудь новому и выдающемуся у шеф-повара герцога.
— Только не вздумайте назвать здешнюю кухарку шеф-поваром, — рассмеялась миссис Фрайди. — Она этого не переживет, поскольку терпеть не может всех этих напыщенных кулинаров, особенно французов.
— Вы мне нравитесь, дорогая Опал, — заметила мисс Бренсон. — Ничуть не важничаете, ни на кого не смотрите свысока.
— Ну а вы сами — разве не так пытались вести себя
— Конечно, нет! — возмутилась мисс Бренсон. — Я вообще не собираюсь выходить замуж: просто ищу приключений. И мужчину, который разделял бы мои интересы. Английские джентльмены весьма занятны, должна сказать, с их пустой болтовней и маленькими…
— Замолчите! — воскликнула леди Опал, сердито посмотрев на нее.
Мисс Бренсон усмехнулась в ответ и вульгарно заявила:
— А вы обе? Зачем вы здесь? Неужели думаете, что герцог намерен жениться на старой деве из захолустного городишки, без денег и перспектив? И потом, зачем ему другая сестра? Одна из вас в любом случае останется ни с чем.
Леди Роуз поморщилась:
— Как вы грубы, мисс Бренсон.
— А вы нахлебницы, — огрызнулась та. — Я по крайней мере оплачиваю свое пребывание здесь. Полный пансион.
— В с-самом деле? — удивилась Дженис.
— Конечно. Его светлость хоть и богат, но имеет склонность к азартным играм… помимо прочего.
— Прочего? Что вы имеете в виду? — заинтересовалась Дженис.
— Ничего особенного, я уверена, — тихо сказала миссис Фрайди, тронув пальцами скромный вырез своего платья.
Мисс Бренсон насмешливо взглянула на нее:
— Прошу прощения, но ситуация становится все забавнее. Теперь здесь и вы, и леди Дженис. Сколько еще незамужних дам собираются разыгрывать эту комедию?
Миссис Фрайди побледнела.
— Леди Дженис приехала навестить вдовствующую герцогиню, а я ее компаньонка. Все благопристойно и, пока мы здесь, таким и останется.
Дженис искренне тронуло, с какой решительностью молодая вдова встала на ее защиту, но вместе с тем девушка испытала чувство вины за то, чем занималась прошлой ночью. Хотя… охотно повторила бы это.
Прямо сейчас.
От этих мыслей под ее кружевными панталонами стало горячо и влажно.
На той скамье мистер Каллахан увлек ее к вершинам высочайшего блаженства, о котором она прежде представления не имела. Даже сейчас одно лишь воспоминание об этом вызывало сладостную дрожь в животе, устремлявшуюся к средоточию ее женственности.
О да, она определенно хотела бы почувствовать это снова, как ни безнравственно было бы мечтать о подобном. С самого начала было ясно, что перед грумом устоять совершенно невозможно. А теперь она даже не хотела пытаться.
«И все же ты должна», — прозвучал в голове голос матери.
Матери,
Дженис судорожно сглотнула и попыталась думать о вдовствующей герцогине, а не о бедрах мистера Каллахана, распростертых на скамье в каморке для хранения сбруи прошлой ночью, или пальцах… о том, как приятно они ласкали ее… заставляя полностью забыть обо всех правилах приличия, которым мама придавала такое большое значение.
Леди Роуз встала и едва не пропищала:
— Если позволите, я хотела бы пойти с вами, леди Дженис.
— В другой раз буду рада вашему обществу, но сегодня пойду одна. К приходу новых посетителей ее светлость нужно подготовить.
Это была чистая правда, но не вся: Дженис хотелось также обсудить с вдовой их маленькую тайну. Она не была уверена, что старая леди помнит свои слова, — ведь тогда она была в образе королевы.
Несколько минут спустя Дженис вошла в спальню вдовствующей герцогини, с удовлетворением отметив, что щеки старушки порозовели, а глаза сияют.
Занавески на окне были раздвинуты, и яркий солнечный свет заливал комнату. Сиделка вышивала подушку, сидя на небольшом стуле. И на этот раз, когда Дженис поздоровалась, уже не ограничилась ворчанием, а членораздельно произнесла:
— Доброе утро, миледи.
Девушка также с удовлетворением отметила, что вдовствующая герцогиня в данный момент была самой собой, а не королевой. Коснувшись ее морщинистой руки, Дженис произнесла:
— Доброе утро, ваша светлость.
— Рада вас видеть, леди Дженис. — Герцогиня ласково улыбнулась. — Надеюсь, вам у нас нравится.
— Да, ваша светлость. Даже за один день я получила массу впечатлений.
— Прекрасно. Что вы думаете о Холси?
— Он… весьма внушителен. — Дженис усмехнулась. — Думаю, как и большинство облеченных властью.
— Да, вы правы. — Вдовствующая герцогиня рассмеялась. — Мой супруг Лайам, как он позволял мне его называть, был именно таким. Мы произвели на свет двух сыновей. Один, Рассел, властный и высокомерный, как его отец, зато другой, Эверетт, наследник, нежный и чувствительный, как я.
— Но я уверена, что вы любили их обоих. — Дженис ободряюще улыбнулась старушке: было ясно, что вдова хочет поговорить. — Нас в семье шестеро, и все одинаково любимы: никого не любят меньше, чем других.
— Это потому, что любовь невозможно измерить. — Улыбка вдовствующей герцогини растаяла, глаза затуманились печалью. — Для меня было страшным ударом, когда я потеряла сначала Лайама, а вскоре и Эверетта.
— Мне очень жаль. — Дженис легонько сжала сморщенную ладошку, и вдова тяжело вздохнула.