Скажу вам, как погиб он

Алекс Джо

— Да, — согласился Алекс. — Теперь Филипп Дэвис. Номер пятый.

— Вот именно. Что касается Дэвиса, то тут я в затруднительном положении. Он мог это сделать. Вошел к Иэну в то время, когда, согласно экспертизе, Иэн мог быть убит, и нет никаких причин, чтобы верить его словам, будто он застал Иэна уже мертвым. Но, абстрагируясь от мотива, которого у него вроде бы не было, потому что Драммонд, вероятнее всего, одолжил бы ему деньги, пришлось бы признать, что это убийство было совершено с заранее обдуманным намерением, и тогда Филиппу пришлось бы идти просить денег в долг, имея в кармане скальпель, кулон и резиновые перчатки. Я опасался какого-нибудь подвоха со стороны Филиппа Дэвиса, шахматиста, человека, умеющего на много шагов вперед рассчитать ход противника. Но он никак не мог украсть скальпель и перчатки, потому что Люси, выходя из комнаты, пошла именно к нему. Когда она стояла у твоей двери, она бы его увидела, потому что ему пришлось бы пройти мимо, чтобы попасть в ее комнату. Потом она вернулась к себе, и Сара (учитывая, что при этой версии не она, а он убийца) не покидала своей комнаты до 12.30. А как бы он мог позже подбросить перчатки? Когда? Кроме того, он должен был бы спланировать это убийство еще две недели назад, когда было написано письмо, а ведь если бы Спарроу одолжил ему деньги, все его путешествие по дому и поход в кабинет Драммонда были бы совершенно неоправданными. И для чего ему сваливать вину на Люси Спарроу, которую он любил и писал об этом в письмах своей сестре. Для чего ему было это делать, если он знал, что у Люси болит рука, и быть может, даже повреждено сухожилие, что давало бы ей безусловное алиби? А кроме того, у него абсолютно нет мотива. Филиппу вовсе не нужно было совершать отвратительное убийство Иэна, чтобы уехать в Америку. Он мог просто поблагодарить его и уволиться. Зная Иэна, он, наверно, так же хорошо, как и мы, знал, что Иэн дал бы ему еще на дорогу денег и письмо с наилучшими рекомендациями. Что же в итоге? У Филиппа весьма крепкое алиби. Он никоим образом не мог украсть скальпель и перчатки, и не мог их потом положить туда, где их нашли. Эти перчатки помогают нам решить много проблем. Так, будто убийца нарочно подсунул их нам, но не для того, чтобы на кого-то упало подозрение, а для того, чтобы мы могли отбросить тех людей, которые никак не могли быть причастны к преступлению. Однако, чтобы иметь абсолютно спокойную совесть, я час назад позвонил в Лондон и поручил, чтобы проверили, как обстоят дела с этим братом Дэвиса. Все оказалось правдой. Так что я не могу не верить в мотивы его поведения той ночью. Ну и потом: зачем бы ему спускаться еще раз после часа ночи; зачем оставлять следы своего пребывания; зачем признаваться, что он видел Иэна в 11.15? Нет. Дэвис не мог этого сделать. Я вычеркиваю его.

Алекс кивнул.

— Гарольд Спарроу, номер шесть, — сказал он.

— Да. Прежде всего: он не мог убить Иэна, потому что беседовал в это время с Гастингсом. За минуту до того он разговаривал с Филиппом, а после разговора с Гастингсом двадцать минут говорил с женой. Таким образом, его алиби охватывает даже больше времени, чем это надо. Да и зачем ему потом спускаться вниз и прикасаться двумя пальцами к скальпелю, на котором раньше он не оставил никаких отпечатков? Правда, у него был мотив убить Иэна. У него также был мотив сделать Люси подозреваемой в этом преступлении. Но у него просто не было времени. Профессор Гастингс является его щитом, и этот щит ничего не может пробить. А если учесть тот факт, что убийство было совершено, вероятнее всего, за две-три минуты перед одиннадцатью часами, то его собственная жена, Люси, является для него лучшим алиби, потому что в это время она была в коридоре. Я вычеркиваю его. Вычеркиваю, потому что должен вычеркнуть.

— Согласен, — сказал Алекс. — Сара Драммонд. Номер семь.

— Да. Сара Драммонд могла убить Иэна. Нам лишь известно, что она делала в 10.45, потому что тогда Люси зашла к ней за машинкой. Позже, до самого моего прихода, никто ее не видел. Она лишь оставила следы своего пребывания в кабинете Иэна в 12.30. Ее отпечатки пальцев должны были появиться именно тогда, потому что в 12.10 Гастингс вытер дверную ручку начисто, а в час ты спустился вниз, и за несколько минут перед этим в кабинет пришел Филипп. Это все, что мы знаем. Кроме того, у нее был мотив для убийства Иэна…

— Минуточку, — сказал Алекс. — Какой мотив?

— Ну как? Чтобы от него избавиться, потому что… ну… из-за этого романа со Спарроу.

— Насколько я знаю, — тихо сказал Алекс, — она хотела избавиться как раз от Спарроу. И если уж ей следовало кого-то убить, то, пожалуй, его. Это было бы логично. Кроме того, она сама сказала нам, что пожалела об этом. Да, я верю, что Сара Драммонд могла бы убить профессора Спарроу от страха, чтобы муж не узнал обо всем. Но убивать Иэна? Зачем? Вопрос «зачем?» несет здесь определенный смысл. Убийство было совершено с заранее обдуманным намерением, а это значит, что убийца должен был иметь очень мощный и убедительный мотив, чтобы действовать так последовательно для достижения цели, условием которой была бы смерть Иэна Драммонда. Спарроу мог бы иметь такую цель — я согласен. Не говоря уже о его любви к Саре, он избавился бы от своего партнера в последней стадии работы и, таким образом, приписал бы себе весь успех труда, авторами которого были оба. Но, к сожалению, Спарроу, как мы знаем, не мог убить Иэна. А Сара… Если бы Сара хотела избавиться от Иэна как от мужа, она просто не приезжала бы больше из Лондона, а послала бы ему вежливое письмо о том, что их супружество оказалось ошибкой и она просит дать ей развод. Она знала, что Иэн немедленно дал бы его, несмотря на то, как бы страдал сам, потому что Иэн был порядочным человеком, и его действия можно было предвидеть заранее. Если же мы допустим, что Сара хотела избавиться от Люси Спарроу, то такая версия тоже не имеет смысла, потому что ей стоило бы только поманить пальцем, и Гарольд Спарроу немедленно бросил бы Люси и ушел бы от нее без всякого кровопролития. Женщине, которая выигрывает, вовсе не нужно совершать преступлений. Ей достаточно оставить одного мужчину и взять другого. Иэн, как и Люси, вынуждены были бы с этим смириться. Это скорее им тогда хотелось бы убить Сару. Если же допустить, что Сара, действуя импульсивно, под впечатлением разговора со Спарроу после ужина испугалась, что Спарроу расскажет обо всем Иэну, спустилась вниз и убила мужа, чтобы дело не получило огласки, то в этом случае никакие концы с концами не сходятся. Во-первых, лучший аргумент нашла сама Сара в разговоре с нами. Она учитывала, что Спарроу может проболтаться. Тогда она заявила бы, что все это — ложь. Она указала бы Спарроу на дверь. Возможно, такое не удалось бы ни тебе, ни мне, но такая актриса, как Сара Драммонд, могла бы, пожалуй, даже самого Спарроу убедить, что все, что было, ему лишь приснилось. Кроме того:

а) Почему она написала это письмо на своей собственной машинке?

б) Почему она одолжила эту машинку за несколько минут до совершения преступления тому, на кого хотела свалить вину, хотя могла предполагать, что полиция проверит эту машинку? Она ведь могла просто выбросить ее сразу после написания письма.

в) Почему она выбрала день, когда у Люси была повреждена рука,

и, бросая на нее подозрение, она одновременно знала о возможном ее алиби?

г) Если она не оставила своих отпечатков пальцев на скальпеле, то почему она оставила их потом на ручке двери?

д) Почему она не пыталась обеспечить себе никакого алиби, а вернулась в свою комнату и даже не заглянула к Люси?

е) Почему она не разделась, хотя это бросало на нее подозрение?

ж) Почему за ужином она декламирует текст о трех ударах, которые затем наносит Иэну? Чтобы бросить на себя подозрение? Зачем она декламировала для меня этот же текст в автомобиле? Неужели для того, чтобы у нас не было ни малейших сомнений в ее вине?

з) Почему эта умная женщина берет скальпель Люси, кулон Люси, перчатки Люси, а затем все это разбрасывает, как напоказ: возле трупа, в шкафу, под шкафом, чтобы каждый полицейский мог это без труда найти и чтобы Люси Спарроу стала бы убийцей-глупцом, разбрасывающим вокруг себя доказательства своей вины? И все это она делает для того, чтобы избавиться от Люси, хотя еще час назад она настаивала, чтобы Спарроу вернулся к жене. На самом же деле в этой ситуации Люси является спасением для Сары. Это жена, которая в конце концов успокоит мужа. Он может к ней вернуться. Спарроу ясно говорил нам (и твое расследование еще в Лондоне это показало), что Сара уже давно не поддерживает близких контактов со Спарроу. Сара хотела отделаться от него. Тогда почему она при этом должна убивать своего мужа и бросать подозрение на совершенно ни в чем не повинную и пока еще ничего не знающую Люси? Почему? Почему? Почему? Я уже не говорю о том, что Сара Драммонд не является человеком, легко впадающим в панику. Я ехал с ней в автомобиле и видел, как она на большой скорости затормозила перед стоящим на шоссе ребенком. Она контролировала абсолютно все, что вокруг нее происходит, она даже заметила, что я смотрел на нее в эту минуту. Эта великая актриса обладает молниеносной реакцией и поразительным хладнокровием. Разве она сломалась бы вот так, сразу после разговора со Спарроу? До такой степени, что поспешно похитила у Люси ее скальпель, ее кулон и даже ее перчатки, а затем сбежала вниз и убила Иэна? При этом без всякой надобности… Одно дело сломать кому-то жизнь и совсем другое — убить этого человека.

— Но, к сожалению, Сара Драммонд пока является единственной, кто мог совершить это преступление, — сказал Паркер. — Если мы допустим, что это не она убила Иэна… Я сам ничего большего бы не желал, хотя Иэну это уже не вернет жизнь… Но, к сожалению, у нас остается лишь один человек, а потом… ну что ж, мы можем проверить весь список сначала. Возможно, мы чего-то не учли, и тогда где-то должен быть пробел.

— Люси Спарроу, — сказал Алекс. — Номер восьмой и последний.

— Да, — Паркер заглянул в блокнот. — Первой моей мыслью, когда я начал серию допросов, и даже до того, была простая мысль: надо найти человека, у которого есть мотив, но нет алиби. Так вот, у Люси Спарроу нет никакого мотива для убийства Иэна. В этом супружеском четырехугольнике она могла бы убить Сару, и это был бы вполне понятный мотив преступления. На худой конец, она могла бы убить мужа, и это тоже как бы находится в границах воображения. Но Иэн? Убить Иэна, единственной виной которого было то, что он стал мужем, которому изменяет жена, так же, как она стала женой, которой изменяет муж? Нет. Она могла бы пойти к Иэну и рассказать ему о Саре и Спарроу. Поэтому из всех людей, которые находятся в этом доме, исключая слуг и тебя, у Люси Спарроу меньше, чем у кого бы то ни было, причин убивать Иэна. У нее не было никакого мотива.

— У Люси Спарроу был мотив, — спокойно сказал Алекс. — Из всех людей в Саншайн Мэнор лишь одна она могла совершить это преступление именно таким способом. А мотив ее лежит передо мной как на блюдечке с той минуты, как я набросал план своей новой книги.

XVII

«…Скажу вам, как погиб он…»

— Как это? — сказал Паркер и закрыл блокнот. — Что общего со всем этим имеет твоя книга?

— Когда вчера я начал работать над ее планом, то, разумеется, сразу отбросил весь этот вздор, связанный с борьбой конкурирующих концернов. Я начал искать для убийцы подлинный мотив. Передо мной, в качестве прототипов, находились люди, похожие на моих героев. Иэн как раз был прообразом того, кто должен быть убит… И тут, при исследовании мотивов условной «Люси Спарроу», оказалось, что она может его убить, но только при одном условии.

— Каком? — спросил Паркер и снова заглянул в свой блокнот.

— ПРИ УСЛОВИИ, ЧТО ВИНОВНОЙ В ЭТОМ УБИЙСТВЕ БУДЕТ ПРИЗНАНА САРА ДРАММОНД. Но давай по порядку: Люси начинает понимать, что Спарроу любит Сару. Об этом не трудно было догадаться, учитывая, что Спарроу отнюдь не изысканный соблазнитель. Я сам слышал, как он говорил в саду ночью Саре, что Люси, наверно, догадывается. И вот Люси Спарроу начала думать. Если бы она пошла к Иэну и открыла бы ему то, о чем догадывается, Иэн мог бы, чего доброго, развестись с Сарой. И в этом случае Спарроу был бы потерян для Люси навсегда. Ведь он любил Сару. Даже вчера, когда Сара решительно от него отказалась, он не хотел возвращаться к Люси. Он хотел уехать в Америку один. Да и вообще, Люси Спарроу не относится к людям, которые жалуются, по крайней мере, мне так кажется. Если б она убила Сару, то все подозрения сразу же пали бы на нее, потому что она была первой, кому эта смерть выгодна. Спарроу немедленно догадался бы, даже если б полиция не напала на след убийцы. А Люси Спарроу вовсе не собиралась просидеть остаток жизни в тюрьме. А вот Сару там она увидела бы с большим удовольствием. И тогда она поняла, что убийство Иэна Драммонда является для нее неизбежным, что ей не остается ничего другого…

— Как? — спросил Паркер. — Как ты пришел к этому заключению?

— Потому, что лишь убийство Иэна, в результате которого Сара была бы осуждена как убийца, решало бы сразу три серьезных проблемы:

а) Это навсегда погубило бы Сару. Люси одним ударом уничтожила бы соперницу и одновременно жестоко отомстила ей.

б) Спарроу после такого удара, раскаявшись, вернулся бы к жене, и уже никогда больше не вспомнил бы без содрогания о своей измене.

в) Спарроу и Люси приобрели бы на всем этом известность и немалую материальную выгоду от исследований, которые Спарроу проводил вместе с Иэном. Это выглядело бы естественно: после смерти Драммонда Спарроу, который не был и не является человеком такого формата, как Иэн, немедленно пошел бы вверх, выйдя из тени индивидуальности Иэна, что было бы немаловажно для будущей жизни супругов Спарроу. В конце концов, над исследованиями трудились двое ученых, но, как пишут обычно в энциклопедиях, после смерти Драммонда их закончил и опубликовал (читай: воспользовался ими) Гарольд Спарроу. При всем этом Спарроу был бы ни в чем не повинен и ничего бы не знал. Но думаю, что этот третий мотив был лишь дополнением. Люси очень любила Спарроу и ненавидела Сару. Убийство Иэна казалось ей единственной возможностью, и она ею воспользовалась. И надо сказать, что ее план, кроме нескольких маленьких неточностей, был гениальным.