Сказка будет жить долго

Будакиду Валида Анастасовна

– В Турцию уплыл!

И все смеялись, потому что знали, что с ним ничего не произойдёт. Уплыл в Турцию и приплывёт потом. И ни разу не было, чтоб кто-то не приплыл! Бывало, что долго, за одним даже посылали глиссер, но они-то его привезли! Мокрого, в плавках, но не убитого же!

Деда сказал, что у него ещё были старший брат и сестра. Когда брат женился, и у него родилась маленькая девочка, все очень радовались.

Я был совсем мальчишкой, возил её гулять в коляске. Красивая такая коляска была, с большими колёсами!

«Оказывается, не только мне он покупал переводные картинки и „корзиночку“, – про себя подумала Аделаида. – Он ещё с другой девочкой по парку гулял! В коляске её катал!» – Ей стало как-то неприятно.

Мой

брат тогда был парторгом большого завода, – продолжал деда, не заметив, с каким выражением лица сидит Аделаида, – он целый день пропадал по делам, поэтому я мог играть с ней, сколько захочу.

Что такое «парторгом»? – Аделаида никогда не слышала такого слова, и оно ей показалось колючим и твёрдым. Столько букв «р-р-р»! Прям как тигр рычит. «Пар-торр-р-рг!» Фу!

– Это долгий разговор, – дед глубоко вздохнул, – я хотел покороче, в общих чертах…

Так мы же никуда не торопимся! Рассказывай про черты, сколько хочешь! – Аделаида придвинулась к деду поближе и положила голову ему на плечо. Она очень любила, когда ей деда что-нибудь рассказывал! Даже совсем непонятное! Главное было сидеть именно вот так и чувствовать всем телом его тепло. Ещё от деды почему-то пахло горьким миндалём.

– Что ты знаешь про Великую Октябрьскую Социалистическую революцию? Про Партию Большевиков?

Знала ли она про революцию?! Конечно, знала! И знала всё! И мечтала поскорей вырасти, чтоб стать пионеркой и носить на груди красный галстук.

Знала, например, что раньше, до революции, народ тяжело работал целый день и оставался очень бедным. У них даже хлеба не было! А те, кто не работал – заставлял работать народ, отбирал у него деньги и всегда делал всё, что хотел. Они, буржуи, жили в огромных домах и у них были слуги. Они ими командовали, а сами только всё время отдыхали или развлекались. Они мучили людей и обкрадывали их. И самым главным вором и разбойником был царь! Он совсем не был таким добрым, как рассказывалось в сказках. Это всё неправда. Добрыми цари бывают только в книжках. На то они и книжки! И принцессы никакие не прекрасные, а самые обыкновенные, просто очень богатые и потому у них все платья красивые. Сами они вовсе не красивые. И не учились они и не работали, только кушали всё то, что зарабатывали для них слуги.

Потом в Симбирске (Ой! Такое трудное название!) родился Владимир Ильич Ленин, который в школе учился только на «отлично», значит – на все «пятёрки», а когда вырос, сказал: «Кто не работает – тот не ест!». И сделал революцию. И у всех богачей отобрали их богатства и поровну поделили между бедными. Потому все сейчас равны и всё вокруг наше общее: и Александровский парк, и площадь Ленина, и цирк!

– Я всё знаю про революцию! Это Ленин на портрете в рамке зелени густой, – воодушевлённо скороговоркой задекламировала Аделаида, – был он лучше всех на свете! И великий, и простой!

– Ладно, ладно! – Деда засмеялся. – Вижу, что знаешь! Так вот, – продолжал деда, – революция, так как у богатых всё отобрали, не могла никому в мире понравиться! Ведь так? В других государствах ведь тоже были цари, их свои бедняки тоже могли свергнуть. То есть – Советский Союз мог стать примером для других стран. Так вот – тогда буржуи решили напасть на Советскую страну, чтоб завоевать её и снова вернуть царя обратно.

– Ии-ишь какие хитрые! – рассердилась Аделаида.

– Да! Они захотели всё снова вернуть на свои места. К тому времени уже умер Ленин и всей страной стал управлять продолжатель его дела и ближайший соратник по Коммунистической партии – Иосиф Виссарионович Сталин. Но, самое плохое было даже не то, что другие страны хотели погубить революцию, а то, что внутри страны было много предателей, понимаешь? Ведь кто добровольно отдаст своё добро? Никто! Поэтому самым страшным был внутренний враг. Их, конечно, искали, выявляли, находили. И ведь кто-то должен же был руководить этим процессом? Поэтому самым главным защитником завоеваний революции был Сталин, а на каждом заводе, на всех фабриках, в других местах всегда работали парторги, которые представляли Коммунистическую партию и советскую власть. Они были даже главней директора. Если парторг видел, или ему кто-то докладывал: «В таком-то цеху работает такой-то человек плохо, а может работать лучше, и делает это специально, чтоб наша советская страна не богатела, или говорит что-то плохое про советскую власть, а про царя хорошее», – его парторг сразу вызывал на партийное собрание, а очень плохих могли даже арестовать. Они назывались «враг народа».

– Правильно! – обрадовано заверещала Аделаида. – Другие революцию делали, а другие хотели всё испортить! Правильно делали, что арестовывали!

Но деда, казалось, не разделял её восторгов. Голос его стал глуховатым. Казалось, он забыл о её присутствии и разговаривает сам с собой.

– Однажды произошла ошибка. Кто-то написал донос на моего брата, за ним приехали поздней ночью и забрали его.

– Как забрали?! – Аделаида вскочила на ноги. – Как забрали?! – повторила она. – Как врага народа?! Твой брат – враг народа?! Он же сам их находил и наказывал! Деда, ты что такое говоришь?!

– Послушай меня, – дед снова привлёк её к себе. – Я же сказал – произошла ошибка!.. Или что-то специально сделали, чтоб его забрать. Я не знаю точно…

– Вы позвонили Сталину и его отпустили! – с облегчением вздохнула Аделаида.

– Мы потом только узнали, что его перевели в другой, засекреченный город, он не мог нам ничего об этом сказать! Он пошёл на повышение, а мы много лет думали, что случилось самое страшное. А тогда, вот в доме остались я, моя сестра, жена брата и его дочка, та, с которой я гулял, и наша старенькая мама. Время было тогда очень тяжёлое. Сколько я думаю о тех годах, помню, что было очень холодно и всё время хотелось кушать. Жена брата, правда, не долго переживала. Она познакомилась с другим молодым человеком, вышла за него замуж, родила ещё двух детей…

– А девочка? Та, которая была у твоего брага? – Аделаида вдруг подумала, как было бы хорошо, если б сейчас у них появилась эта маленькая девочка, дочка дединого брата! Они вместе играли, она бы познакомила её с Кощейкой… Но тут она вспомнила, что у всех должны быть родители, а если их нет… И страшная догадка молнией пронеслась в голове:

– Её забрали в детдом?!

Аделаиде слово «Детдом» было знакомо хорошо. Это мрачное, пустое здание недалеко от их дома несколько лет назад внезапно стало обитаемым. Ей мама рассказала, что когда родители не любят своего ребёнка, не хотят за ним смотреть или у ребёнка нет родителей совсем, то его отправляют туда. Ну, если родители умерли, то это понятно. А вот зачем мама говорит неправду, что есть какие-то родители, которые не хотят своих детей? Как можно не хотеть своих детей? У них во дворе все их хотели! И Кощейкина мать хотела, и Федькина, а другая соседка недавно вообще ещё одного купила! Маленького такого. Он тебе ни «бэ», ни «мэ», ни кукареку! Могла бы выбрать и чего получше. Но ей, наверно, такой нравится…

И их с Сёмой мама хотела! Она говорила, что если она умрёт, что будет!

Вот брошусь в реку, утоплюсь, – обещала мама довольно часто, – твой отец тут же женится на другой, приведёт её в нашу квартиру, а тебя отправят в детдом!

Аделаида ужасно пугалась и плакала.

«Детдом» – была очень страшная серая двухэтажная постройка за высокими металлическими прутьями и натянутой вокруг железной сеткой. На ней постоянно висели некрасивые, лохматые и ободранные дети. Они были злее всех детей на свете. Когда Аделаиде надо было пройти мимо Детдома, она, если не забывала, быстро перебегала на противоположную сторону улицы. А если они всё-таки успевали её заметить, то в разнобой, перекрикивая друг друга, радостно орали: