Сказка быль
Шрифт:
– Как же вы такую пакость подцепили?
– Один купец в шкатулку свою пыль подсыпал. Мы украли, открыли и вдохнули. Сам купец противоядие принимал.
– Тотон, ну что ты ругаешься.
– Я ругаюсь потому, что знаю, что будет дальше. И ты знаешь.
– Знаю, - усмехаюсь я.
– Надо их вылечить и поменять им внешность. Только и всего. Были разбойники, станут уважаемые купцы, закупающие у местных продукты для гоблинов.
Разбойники бледнеют,
– Не надо так шутить, - говорит Рыжик.
– Я не шучу. Я потерял свою память,
Разбойников охватывает целая буря эмоций.
– Да, - отвечают они хором.
– Ещё хочу предупредить. После такого лечения вы будете слышать мои эмоции, мои разговоры примерно за 5 километров от меня. Возможно, вы таким образом узнаете какую-то мою тайну. Вы должны пообещать, что не станете раскрывать мои тайны никому. То, что я Великий, это тоже тайна. Никто не должен знать это.
Поворачиваюсь к гоблину,
– Имей в виду, тебя это тоже касается. Никто не должен знать, что я Великий. Их внешность я изменю на твоих глазах, чтоб ты знал, что это они, что им можно доверять. Но другие знать не должны.
– Мне придётся сказать другим вождям, чтоб объяснить доверие к этим двум людям. Но я возьму с вождей клятву молчания перед тем, как сказать.
– Хорошо.
– Поворачиваюсь к разбойникам, - Ну так что? Даёте клятву не рассказывать про меня?
– Клянёмся, - ответили они. Я киваю.
– Тогда ложитесь. Какую внешность вам сделать?
Рыжик достаёт из складки своей одежды небольшой овал. На овале картинка, совсем как из детской книжки. Принц и принцесса, судя по мелким коронам на их головах.
– Ты хранишь её?
– улыбается Роб.
– Видишь, пригодилась.
– Что это?
– Когда мы были детьми, в нашей деревне остановился караван. И там был старик. Очень древний. Он рассказывал легенды и сказки. Красиво рассказывал. А потом специально для детей рассказал историю про короля и королеву Адлонского царства. Про то, как они ещё небыли королём и королевой, любили друг друга, и им вдвоём пришлось одолеть много невзгод, пока их не короновали. И всегда они одолевали невзгоды вместе, и им помогала любовь. А потом подарил мне эту картину и сказал, что на этой картине они. Мне тогда 5 лет было.
– Шесть, - говорит Роб.
– Шесть, - соглашается Рыжик.
– Можешь сделать нас похожими на них?
– Точного сходства не будет, но похожими сделаю. Ложитесь.
Погружаю их в сон и начинаю лечить.
Вот это оказывается совсем не просто. Эта пакость в них совсем не поддаётся лечению. Стоит мне выжечь её на маленьком участке, как кровь вновь его заражает. Печень и почки её совсем не фильтруют, она свободно сквозь них проходит.
Наконец, удаётся подобрать антитела. Постепенно вся пакость блокирована, и уж теперь её легко отфильтровать в почках.
Берусь за изменение внешности. Оказывается, у меня талант художника. Только голову принцу пришлось оставить слегка вытянутой, в ту круглую головку, что на картинке, его мозг просто не помещался. Меняю пигментацию волос.
Под конец обновляю им весь организм. Сосуды, хрящи. Укрепляю кости, сухожилия, мускулатуру, как это уже делал с Жёлтоглазом. Всё.
Со вздохом облегчения разминаю мышцы своего тела. Смотрю на наших спящих разбойников. Симпатичная парочка получилась, не хуже прежней. Имена им теперь нужны другие. Вслушиваюсь в окружающий мир. И ощущаю чужой запредельный ужас. Изумлённо поворачиваюсь к гоблину. Тот стоит столбом и объят таким ужасом, что чувство пробивается даже за его защитный амулет. Ну надо же, Эла, перебившего за несколько минут тысячи гоблинов, не боялся, а меня ни с того ни с сего испугался.
– Что с тобой?
– Изменяющий...
– и гоблин падает в обморок. Гном и эльф шокированы.
– Гоблины изменяющими метаморфов называют, - сообщает Эл.
– Но я не знал, что они их так боятся.
Обшариваю гоблина и нахожу его амулет. Каменный зелёный диск, в пол ладони шириной, с дыркой в центре, через которую продет ремешок. Едва закрываю амулет обоими ладонями, блокировка исчезает. Я могу просканировать гоблина.
Привожу его в чувство и слегка машинально омолаживаю начавший стареть организм. Заодно насыщаю его кровь антидепрессантами, чтоб страх не мешал мыслить. Гоблин открывает глаза и вырывает амулет из моих ладоней.
– Не трогай. Убей, но не трогай.
– Не буду, - отвечаю я.
– Почему ты меня боишься?
– Ты первый изменяющий. Ты пришёл мстить. Гоблины предали тебя.
– Я не собираюсь убивать всех гоблинов. Только каннибалов.
– Не всех?
– Не всех. Почему ты решил, что я первый изменяющий, а не второй, не третий?
– Только Первый мог изменять живое там, где хотел. Другие изменяющие бросали тела в волшебное озеро Купель.
– Ты видел, как я изменил их, и решил, что я Первый?
– Да.
– Расскажи, как гоблины предали Первого?
– Гоблины обещали охранять. И убили. Перед смертью Первый пообещал воскреснуть и покарать предателей. С тех пор все гоблины носят защитные амулеты. И никогда больше не лгут.
Я хмыкнул,
– Прошли многие десятки тысяч лет, а вы всё помните.
– Разве можно забыть то, что нас уничтожит.
– Ладно. Ты не должен об этом рассказывать.
– Не могу. Я должен рассказать вождям, что изменяющий возродился.
– Но возьми с них клятву молчания.
– Каждый вождь даёт клятву не скрывать от своих то, что может их убить. Эта клятва первая клятва вождя. Эта клятва пересилит.
Я сажусь на камень. Меня разбирает и смех и злость.
– Убить его, что-ли, - задумчиво тянет гном.
– Нельзя, - отвечаю я.
– Мы его позвали. Он пришёл. Нам не угрожал.
– Там, в глубине, совсем недавно вы с Элом перебили многие тысячи гоблинов. А теперь надо всего одного.