Сказка о принце. Книга первая
Шрифт:
– Принц… это ваша мать.
– Анна, - он жестко взглянул на женщину, - простите, но это мое дело.
– Хорошо, - после паузы сказала Анна. – Поговорим о другом.
– Скажите мне, - с заминкой произнес Патрик, - как себя чувствует король?
– Его величество поправляется, - ответила с неохотой женщина, - но очень медленно. И, если честно, он сильно сдал. Постарел лет на двадцать, теперь это разбитый, тяжело дышащий старик. Вся эта история сильно ударила по нему.
– Еще бы, - вздохнул Патрик.
–
– Мне нужно бежать отсюда, - тихо сказал Патрик.
– Что? – переспросила, не расслышав, Анна.
– Неважно, простите. Ну, а Изабель?
– О! – улыбнулась герцогиня, - принцесса, не покладая рук, хлопочет о пересмотре дела…
– Передайте ей… - заговорил Патрик, но герцогиня перебила его:
– Я ничего не смогу ей передать, принц. Отсюда я еду на север, а не в столицу…
– Ах да, простите, - Патрик опустил голову.
Наступила тишина.
– Патрик, - осторожно спросила Анна, - вы не передумали? Вы по-прежнему отказываетесь уехать со мной?
– Да, Анна, - он прямо посмотрел ей в глаза.- Я не могу уехать.
– Даже если я ничего не попрошу взамен? – медленно проговорила она. – Никакой платы…
– Нет. Анна, поймите, - сказал Патрик горячо, - если я уеду сейчас, то навсегда потеряю возможность вернуться. Потеряю свое имя, потеряю семью, а еще – родину. Все это – слишком большая цена за… - он усмехнулся, - за отсутствие кандалов на руках.
– Вы так любите Лерану? – тихо спросила Анна. – Любите этот народ, который вас предал?
– Меня предал не народ, - ответил Патрик. – Меня предала власть… двор… родители, в конце концов. Но не мой народ.
– А этого мало?
– Мало, Анна. Как я смогу жить без этих лесов и рек, без родного воздуха, без… - он запнулся, - без возможности говорить на языке, на котором говорил всю жизнь?
– И у нас есть горы и леса!
– запальчиво воскликнула герцогиня. – И у нас люди живут! Или вы думаете, что наш язык хуже, чем ваш?
– Не хуже, Анна. Не хуже и не лучше. Он – не родной мне, понимаете? Не мой он, чужой…
– Что ж… - герцогиня опустила голову. – Не стану больше вас уговаривать. Но Патрик, - она умоляюще посмотрела на него, - а если вы погибнете здесь? Если не сумеете добиться справедливости и отомстить?
– Что ж… - тихо сказал Патрик. – По крайней мере, я умру на родине.
– … под кнутами родных солдат, - насмешливо закончила Анна.
– Может быть. Но я верю в лучшее.
– Патрик, - спросила герцогиня, - вы все еще надеетесь? Но на что можно надеяться – здесь? Здесь, по-моему, сама надежда выкрашена в черный цвет и называется отчаянием.
Патрик качнул головой.
– Я не могу не… Я здесь не один. Со мной – двое, у которых надежды еще меньше. И одна из них – девушка, которая пострадала только за то, что верит мне.
– Кто она? – спросила Анна.
– Жанна Боваль… - с запинкой ответил Патрик. – Как я могу позволить себе отчаяться, если я отвечаю за них? Будь я один, я бы… - он взглянул на нее и полушепотом признался: - я бы давно разбил себе голову о стену. Но я не могу. Они пострадали из-за меня, и я… я должен жить – ради них. И надеяться – тоже ради них.
Они помолчали. Свечи потрескивали, оплывая. За окном взошла луна. Снаружи хрипло прозвенел колокол – отбой.
– Анна, - Патрик с грустью посмотрел на нее, - ничто на свете не бесконечно. Не бесконечен и этот вечер. Нет слов, чтобы сказать, как я благодарен вам за него. На несколько часов вы снова подарили мне нормальную жизнь. Спасибо вам. Невыносимо думать, что мне нужно возвращаться, но… наверное, мне нужно возвращаться. Спасибо вам и храни вас Бог. Я никогда не забуду, что вы сделали для меня… как протянули мне руку помощи там, где я ее не ожидал.
– Патрик, - Анна поднялась и, обогнув стол, приблизилась к нему. – Вы простите меня за… за это? – она прикоснулась пальцами к бинтам, выглядывавшим из-под рукавов его камзола, и – очень осторожно – к плечу. – Честное слово, я не хотела…
– Полно, Анна, - с усилием улыбнулся он. – Я и сам был хорош.
– Я так сильно разозлилась на… на то, каким я вас увидела, что… не сдержалась. Эта злость была… была не на вас. А досталось вам.
– Забудем, Анна. Это все пройдет.
Женщина отвернулась.
– Знаете, Патрик… давайте выпьем на прощание вина. Это особенное вино, я берегла его для торжественных случаев, - наклонившись, она достала из сундука, стоящего под кроватью, небольшую темно-красную бутылку и разлила из нее вино в два бокала.
– Чем же оно особенное? – улыбнулся Патрик.
– Я привезла его с Юга, и оно очень старое и выдержанное. Да вы попробуйте, попробуйте, - она сделала несколько больших глотков.
Патрик пригубил. Вино действительно имело необычный, странно-знакомый сладковато-терпкий привкус и словно искрилось на губах и во рту.
– Правда… Сколько лет ему?
– Винодел клялся, что не меньше полусотни. Ну, как?
– Да, действительно… Замечательно.
Какое-то время они молчали, прихлебывая вино, улыбаясь и глядя друг на друга.
– Юг, - заговорила Анна, оживившись, - это удивительное место. Там виноград растет прямо на улицах, там… там море… вы были у моря?
– Был, - ответил Патрик, глотнув еще. – Давно.
– А я смогла вот только первый раз – этим летом. Там… о, там такие красивые мужчины! – она хрипловато засмеялась. Очевидно, старое вино подействовало на нее быстро.