Сказка Шварцвальда
Шрифт:
— Вот здесь, поставь свою подпись, сын мой!
Рука молодого человека неуверенно дрогнула, но стоило ему закрыть глаза, как перед ними вновь возник образ возлюбленной, улыбающейся рожденному младенцу, имя которого ему неизвестно.
Отогнав усилием воли наведенный кошмар, Михаэль быстро поставил темный росчерк.
— Нужно ли нам скреплять договор кровью? — невольно вырвался у него вопрос
— Конечно, как же без крови… — Конрад ослепительно улыбнулся — ты его обязательно скрепишь кровью, но только не своей. А кровью врага и предателя… Иначе, задуманное не свершится.
Михаэль хотел
Переливающийся радужными красками сказочный мир померк и Михаэль провалился в недолгое забытье.
Когда спустя несколько мгновений сознание вернулось, то молодой человек увидел себя сидевшим в кресле напротив эпископа, склонившемся над столом и подписывающем бумаги, принесенным служкой, подобострастно изогнувшимся за спиной своего хозяина. Михаэль тряхнул головой, отгоняя наведенный морок. Он ничего не помнил из случившегося. Привидевшаяся в лесу чудная история показалось ему сном.
Закончив с бумагами, епископ поднял на него глаза, спрятанные за круглыми стеклами очков.
— Я утомил тебя, сын мой. Пока ты дремал, я позволил себе немного поработать. Мною только что подписан указ об освобождении твоей любимой из под стражи. Как видишь, половина данного обещания выполнена.
Михаэль воспарял духом.
— Только она должна присутствовать на заключительном заседании суда. Лишь после оглашения приговора, ты вправе забрать Кристину, — твердым голосом добавил Конрад и отложил в сторону перо.
Епископ поднялся из-за стола, давая понять, что аудиенция закончена.
Конрад Справедливый всегда выполнял данные обещания. Кристина, получившая возможность встретиться с Региной только что закончила прерываемый слезами рассказ о ее последнем разговоре с Его Святейшеством.
Не скрывая ничего, признавшись в грядущем предательстве, Маленькая Птичка, сидя на табуретке в уголке камеры, сжалась от страха в предчувствии неминуемого гнева своей наставницы. Но Регина молчала. Она смотрела на загнанную в угол несчастную с искренним сочувствием и думала о своем.
" Он не мог не воспользоваться ловушкой, куда сам заманил тебя, глупая девочка. Искусно расставленными силками, куда ты залетела… И напившись сполна твоей боли, он вынудил пойти на бессмысленное предательство, которое изменит жизнь навсегда.."
Кристина осмелилась, наконец поднять на нее глаза и вскрикнула от удивления. Регина грустно улыбалась. Потом заговорила.
— Я хочу рассказать тебе небольшую сказку о белой голубке и черном вороне. А потом, дам последний совет.
….В одном сказочном лесу, где сосны и ели своим верхушками касаются бескрайнего неба, где хрустальные воды горных ручьев текут по затаенным тенистым просекам, где на лесных лужайках растут необыкновенной красоты цветы и шумят душистые травы, жила свободная как ветер, прекрасная как чудесный сон, белоснежная словно горные вершины, искрящиеся под солнцем гордая и свободолюбивая голубка.
Одним днем хищная воронья стая налетела на уставшую птицу, но могучий черный ворон — одиночка, рискнув собственной жизнью отбил ее от своих голодных
С того самого дня они были неразлучны и делили небо пополам. Они любили друг друга беззаветно, но приближалась зима, и голубка была вынуждена покинуть Черный Лес до наступления холодов. Стоило первому снегу запорошить верхушки елей, как она исчезла.
Сколько бы не искал ее печальный ворон, сколько бы не кружил над лесом, видел он лишь сверкающий снег, так похожий на ее оперенье. Его любимая исчезла без следа.
И тогда, не помня себя от горя, он опустился на лесную поляну, белую от выпавшего снега и мощным клювом выклевал свое живое сердце, а вместо него вложил в грудь кусочек горного кварца, сверкнувший на солнце.
Когда с приходом весны его любимая вернулась из теплых стран, ворон уже не мог подняться в небо. Камень в груди тянул его к земле, не позволяя взлететь. Напрасно кружила над ним грустная голубка, напрасно звала ввысь. Ставший подобно ящерице, ворон мог лишь ползать по земле и питаться падалью….
Последнюю каплю пролитой крови из вырванного сердца, ставшей огромным рубином он подобрал с земли и вставил в оправу.
— Он стал человеком? — в недоумении спросила Кристина.
— Он всегда был им, так же как и она.
— Не понимаю…, а как же птицы?
— Это были их свободные души.
Кристина нахмурилась
— Я видела кольцо с огромным рубином на пальце у Его Святейшества…
Регина встала с кровати и отошла к окну, повернувшись к Кристине спиной.
— Так оно и есть…
— А кем была она? — робко спросила девушка и осеклась, ответ стал очевиден.
— Я рассказала тебе эту притчу, чтобы снять часть вины за невольное предательство, которое совершится не по твоему злому умыслу.
Голубка устала жить без любви вдали от того, кому навсегда отдала свое сердце. Уже долгое время меня мучает смертельный недуг. Врачуя тела страждущих, я забыла о себе. Если бы ты отказалась от предложения Конрада и не стала лгать, то все равно не смогла бы спасти меня от неминуемой смерти.
Кристина молча плакала, постигая страшную истину.
— Но, милое мое дитя, епископ знал, что я добровольно сдалась в руки его стражников, он знал, что я готова к смерти, что сама пришла за ней, но тем не менее вынудил тебя дать страшное обещание. Его каменное сердце безжалостно и ненасытно. Загнав тебя в угол, он навлек кару, которая будет преследовать тебя в следующих воплощениях.
Кристина взмолилась
— Матушка! Я ничего не понимаю!
— Неминуемое предательство, что ты совершишь, темным отпечатком останется с тобою навсегда. Из века в век ты отныне будешь предавать близких людей, невольно, не желая им зла. Скорее так будут складываться ваши пути, что преступление станет неизбежным. Вечное раскаяние и покаяние, постоянный поиск любви. Вот чего добился жестокосердный ворон. Он заключил тебя в колесо, словно обезумевшую белку, но и не тебя одну. Отныне ваши судьбы станут неразделимы. Вас троих, тебя, Якова и Михаэля. Рождаясь снова, вдали или вблизи, возможно изменив внешность, забыв о прошлом, вы будете словно магниты тянуться друг к другу с единственной целью — завершить круг. Заскользите по реке времени. Поплывете по ней словно упавшие кленовые листья… Как и мы…