Сказка только начинается
Шрифт:
— Но ты обещал, если я захочу уйти…
— Ты не хочешь уйти! Сердце твое, — он ударил себя кулаком по могучей груди, — сердце рвется остаться. Можешь выдумывать что хочешь — твои сердце и душа знают правду. Ты моя. Ни одна женщина еще не отдавалась мне так полно, с таким самозабвением, как ты. И не пытайся это отрицать, Анни.
— Хадсон, я не могу остаться с тобой, — прошептала Марианна.
— Можешь, Анни. — Не обращая внимания на свою наготу, он перекатился на кровати и схватил ее за руки. — И останешься, потому что я тебя не отпущу! — мрачно предупредил он.
Все было хуже, в
— Я все объясню, — дрожащим голосом произнесла она. — Сейчас ты все поймешь.
— Я уже сказал, мне не нужны никакие объяснения.
— Нет, я должна была признаться. Тогда, быть может, не произошло бы все вчерашнее.
— А я вот в этом совсем не уверен, — сумрачно ответил Хадсон. — Я люблю тебя, Анни. Любовь — это больше, чем похоть или эгоистическая жажда комфорта. С первого дня, когда тебя увидел, я понял, что хочу быть рядом с тобой в горе и в радости. Мне не важно, что ты сделала или не сделала; ничто, понимаешь, ничто не уменьшит моей любви к тебе. Если ты все еще хочешь в чем-то «признаться» — признавайся, только помни эти мои слова. Я слушаю. — Он сел на кровати и, обняв Марианну, крепко прижал ее к себе. — Рассказывай.
Час «икс» настал, время пошло.
— Помнишь ту ночь, когда ты сделал мне предложение? — начала она, сильно дрожа. — И я ответила…
— Ты ответила: «Да, дорогой, конечно», — тихо произнес Хадсон.
— Но я никогда не сказала бы этого, если бы… если бы знала. — Она устало покачала головой. Сердце Хадсона сильно билось; и это подсказало ей, что он не так спокоен, как кажется. — Но тогда я не знала.
— Чего? — ровным голосом спросил Хадсон. — Чего ты не знала?
— Когда я вернулась домой в тот вечер, меня ждал Майкл, — тихим, напряженным голосом продолжала Марианна. — Он рассказал мне… — Она глубоко вздохнула. — Рассказал, что связан с преступниками, с мафией. И что теперь, когда ты женишься на мне, они смогут шантажировать тебя, а если ты откажешься им подчиняться, уничтожат. Они используют наши отношения, чтобы вовлечь тебя в преступную деятельность и дискредитировать. Он говорил о каком-то крупном процессе, который ты вел в то время, но я понимала, что этим дело не кончится: начав шантажировать тебя, они уже не остановятся. Он сказал, что наша встреча — это дар богов для него и его друзей.
Она словно видела перед собой лицо Майкла, злобную радость в его прищуренных холодных глазах.
— Мама ничего не знала! — горячо продолжала она. — Поверь, она ни в чем не виновата! Но, услышав все это, я поняла, что должна покинуть ее, разорвать все связи с ней, с Майклом и с тобой. Я написала записки — тебе, матери и ему — и уехала. Никакого другого мужчины у меня не было. Никогда, ни до, ни после!
Она остановилась, чтобы перевести дыхание.
— Спустя несколько месяцев я узнала, что мама и Майкл погибли в автокатастрофе. Но это ничего не изменило: ведь бандиты, на которых он
Она замолчала, ожидая ответа. Но ответа не было. Ни слова, ни жеста, ни движения. Марианна беспокойно заерзала в объятиях Хадсона.
— Хадсон! Ты меня понял? И тут она увидела его лицо.
Хадсон сиял — по лицу его расплылась широкая улыбка, глаза светились бурной радостью.
— Так вот в чем дело? — спросил он негромко; голос его слегка дрожал. — И это все? Он не нападал на тебя, не пытался изнасиловать, не причинил тебе вреда? Только угрожал — и все?
— Все?! — широко раскрыв глаза, воскликнула Марианна. Очевидно, он ее не понял! — Хадсон, разве ты не слышал? Они погубят тебя! Ты должен быть белее снега — а я запятнана родством с преступником!
— Я все слышал. — И Хадсон вдруг воскликнул, сорвавшись на радостный крик: — Слышал, слышал, все слышал! Спасибо тебе, Господи, спасибо!
— Хадсон! — Он же перебудит весь отель! — Неужели ты не понимаешь, что это значит для твоего имени, для карьеры…
Хадсон прервал ее слова поцелуем — и никогда до сих пор, даже в предыдущую ночь, он не целовал ее так радостно и страстно!
— Да ты знаешь, какие ужасы я себе воображал? — хрипло спросил он. — Изнасилование, кровосмешение, наследственная болезнь, вирус СПИДа. Чего только не приходило мне в голову долгими бессонными ночами с тех пор, как мы с тобой встретились снова! Все кошмары, все трагедии, с которыми мне доводилось сталкиваться в суде, оживали и вставали передо мной! Я сходил с ума.
— Но разве не ужасно то, что случилось на самом деле? — Марианна уже ничего не понимала: она словно оказалась в перевернутом мире, где черное стало белым, а белое — черным. — Хадсон, эти люди знают меня. Они знают, кто такая Марианна Макбрайд. Майкл был одним из них. Если ты женишься на мне и вся эта грязь всплывет…
— Я уже женат на тебе, глупышка! — И он нежно поцеловал ее в губы.
В глазах его Марианна прочла отблеск минувшей ночи, но не позволила себе отвлекаться.
— Ты женат на Марианне Хардинг. Конечно, рано или поздно преступники сообразят, кто я такая; но если я вовремя исчезну из твоей жизни…
— К черту преступников! — Сжав ее лицо в ладонях, он нежно всмотрелся в ее огромные смятенные глаза. — Неужели ты не понимаешь, как я люблю тебя? — мягко спросил он. — Не понимаешь, что ты для меня значишь? Два года назад я едва не сошел с ума, а когда ты бросила меня в Марокко… — Он устало покачал головой. — Не хотел бы я пережить такое еще раз! Это было словно конец света, и самое ужасное — я не понимал, что же происходит! — Голос его лучше всяких слов говорил о перенесенной боли и отчаянии. — Я люблю тебя, Анни, и все остальное… понимаешь, все остальное для меня не имеет значения! Ты — единственная в мире женщина, созданная для меня. Моя женщина. Жена, возлюбленная, друг, мать моих будущих детей. Черт побери! — Внезапный гнев вспыхнул в его глазах. — Как ты могла подумать, что карьеру, — это слово он почти выплюнул, — я поставлю выше нашей любви? Почему приняла решение вместо меня? Неужели ты настолько не веришь в мою любовь? Считаешь меня таким мелким, эгоистичным, подлым…