Сказка в дом стучится
Шрифт:
Я почти замужем. Но пока только держусь за почти-мужа, чтобы не упасть в обморок от счастья. Неужели все невесты так нервничают? А у меня хоть от фаты голова свободна — но не от мыслей, что все это происходит не со мной, что все это репетиция… Да, да, генеральная… Или прогон без костюмов… С речью не по бумажке… В которой ещё есть место для импровизации!
А вот тетушка честно вызубрила роль, даже наши имена запомнила. Назвала их без суфлера, получила наше согласие на брак, разрешила поцеловаться… Но даже сжимая рукой с кольцом другую руку с кольцом, я до конца все ещё не верила, что это я на сцене… Только когда дело дошло до подписи, силы вернулись в пальцы —
— Фотографии я сброшу вам в понедельник, если не горит? Выходные будут, как всегда, очень напряженными, — говорил фотограф голосом человека из другого мира.
А я пребывала ещё в том, нереальном, потустороннем… По ту сторону жизни без Валерия Терёхина. А по эту мы стояли на набережной вместе, обдуваемые ветром перемен. Я жалась к мужу и в итоге получила от него пиджак и предложение пойти погреться — и заодно пообедать.
Ближайшее кафе поразило нас пустотой. Будто только нас и ждали. Я села в глубокое черное кресло и перекинула пиджак через его спинку. Моя же спина прямая — ведьма не может колдовать в пятницу, поэтому проглотила свою метлу. Да, еще на входе в зал бракосочетания. Мы взяли полный ланч — проглоченная метла не помогла справиться с чувством голода, требовалось залить его супом из топора. Того, которым Валера нарубил дров, чтобы сложить семейный очаг. Пока было тепло — с ним рядом, даже жарко от одного его взгляда и прикосновения. Он протянул через пустой стол руки, и я вложила уже не дрожащие пальцы ему в ладони: отогрев их немного, Валера соединил наши окольцованные руки в крепком дружеском рукопожатии и попросил меня пообещать никогда с ним не ссориться — хотя бы по пустякам. Таким, например, как воспитание детей…
Впереди на уровне глаз висели часы — из тех, что когда-то служили временным ориентиром на вокзалах. Сейчас они отсчитали первый час моей жизни в качестве Александры Терёхиной.
— Я рассчитываю к понедельнику иметь на руках твой новый паспорт, — сказал Терёхин, закончив телефонный разговор. — Светлана пообещала все устроить. Тогда во вторник разберешься с правами и… — он добро улыбнулся. — С твоими обязанностями я разберусь уж как-нибудь сам. Хочешь, придем сюда поужинать?
И не дожидаясь моего согласия, подозвал официанта и выяснил, что столик на двоих у них найдется.
— Шампанское домой все равно купим, — сказал мой муж после сытного обеда, повернув не к мосту, а в сторону магазина.
— Без тортика?
— Мы возьмем десерт в кафе, но ограничимся одним бокалом — нам домой через мост идти, забыла?
Я ничего не забыла, кроме своей прежней жизни, которая казалась теперь чем-то совершенно нереальным. Для нас с опозданием включили марш Мендельсона, но в пустом зале я его не слышала, а сейчас в шумном магазине он играл у меня в ушах… О, нет… Это у кого-то сработал на телефоне своеобразный звонок, а я уж подумала, что раздружилась с головой окончательно. Счастливая девушка — ждет свадьбы, а у меня даже предсвадебного переполоха не было… Наверное, он будет у меня всю оставшуюся жизнь. Особенно утренний.
Не отпуская моей окольцованной руки, Валера пытался забрать с тумбочки свой телефон — подтащил меня к себе так близко, что пришлось подлезть ему под руку, и мы одновременно увидели на экране наш свадебный поцелуй…
— Идиот!
Это Валера адресовал не рыжеволосому мужчине на фотографии, а тому, кто запечатлел момент его триумфа. Триумфатор упал на подушку, продолжая сжимать телефон в руке: я видела время — одиннадцатый час. Парень явно уже на работе, это для нас шампанское сыграло роль хорошего снотворного. Валера коснулся пальцем экрана — на нем появилась другая фотка, уже с руками и кольцами. Размер мелкий — фотограф просто хотел показать, что работает над нашим заказом. Или подумал, что нормальные молодожены захотят поделиться своим счастьем со всей всемирной сетью. Это не наш случай — мы никому не скажем. Пока.
— Поедем к детям или ну его нафиг?
По тону вопроса казалось, что Валера не шутит.
— Нафиг на полчаса…
Я коснулась его щеки, уже немного колючей.
— Полчаса? Всего? Хорошего же ты мнения обо мне, жена…
Жена… Так странно было слышать в его устах это слово. Странно до сих пор, хотя, кажется, за вчерашний день и нынешнюю ночь Валера произнес его сотню, а то и тысячу раз.
— Не ты ли говорил, что я с утра ужасная копуша? Неужели мой муж страдает тем же недугом?
Что же мы упражняемся в остроумии, как малые дети, когда настоящие малые дети вторые сутки находятся с посторонними людьми… Мы даже не удосужились проверить их элементарным контрольным звонком. Молодожены…
Погнали мы на дачу обе машины, потому что планировать что-то во взрослой жизни, кроме, конечно, незапланированной свадьбы, невозможно. Я попросила Валеру немного повременить с выездом, чтобы я могла приехать на дачу первой.
— Тогда ты едешь на Мерсе и загоняешь его в гараж.
Какие проблемы? Я все равно не привыкла ещё к Хайлендеру! Так что без разницы, за рулем какого танка трястись!
— А где папа? — спросил Никита, не ожидая увидеть меня одну.
За спиной уже закрылась дверь гаража, а передо мной открывались бескрайние горизонты родительства.
— Сейчас приедет, — коснулась я автомобильной двери рукой без золотого кольца.
Валера спрятал кольца в карман своего пиджака — не захотел отдать их мне на хранение. Мне он отдал детей.
— Я просто решила заранее выяснить, живы ли все, здоровы…
Никита приподнял брови и скорчил рожу.
— Только стена пострадала. Я не знаю, как это случилось. Там дырка… Была… Но дядя Сережа уже замазал. Говорит, что вечером покрасит… Но ведь гости не будут подниматься наверх…
— Это ты за чистоту своей комнаты переживаешь?
— Нет… За запах краски… Пойдемте, я вам что-то покажу… Не уходите только к Сеньке, — добавил уже у двери, придержав ее для меня.
Потом вытащил телефон и позвонил Геле, чтобы они задержались во дворе минут на десять — распорядитель, ёшкин кот, папочкина кровь! Хотя на улице хорошо, солнышко греет, а завтра будет еще теплее, и в парике и шапке я получу солнечный удар. Но это будет только завтра, а сегодня я вбежала за Никитой на второй этаж. Держась за стену, он вскарабкался на седло циркового велосипеда и доехал до меня, касаясь стен только кончиками пальцев. Потом попросил подождать и приехал совсем без рук — правда, мне пришлось подставить свои, чтобы он не рухнул с лестницы под ахи и вопли тети Тани.
— Никита, осторожней, ладно? Мне завтра Соловей-разбойник нужен живым.
— Только завтра?
И смотрит мне прямо в глаза.
— Это зависит от завтра.
Внизу хлопнула дверь, это прибыл Валера. И пока мой муж воевал с собакой, мой будущий сын ретировался в комнату вместе со своим одноколесным другом, хотя я и сказала, что ругать его папа не собирается. Ладно, его дело…
Снова хлопнула дверь — уже другая, и тут же детский голосок спросил, где Саша? И мужской ответил, что надо идти ее искать. Я села на верхнюю ступеньку лестницы, и в мою сторону скоро ткнули пальчиком: