Сказка Ветра
Шрифт:
Итак, экзамен я сдал хорошо, но, несмотря на успехи, я должен был продолжать заниматься. Черные силы затаились, но могли объявиться в любой момент, я должен был быть готов к встрече с ними. Пока же мне обещали мелкие задания, как любому начинающему магу.
Было уже темно. Мы с Захаром, Сыриным и Красовым перенеслись в центр города, а дальше, как обычно, чтобы не злоупотреблять силами, следовало добираться транспортом.
Захар вызвался меня подвести, чему я обрадовался, потому что, потому что толкаться в автобусе
– Я тобой горжусь, - сказал он мне по дороге.
– Да брось ты, - отмахнулся я, рассматривая в темноте ярко горящие вывески.
– Нет, я серьезно. Я даже не предполагал, насколько маг Стихии учится быстрее обычного, но, честно говоря, ты переплюнул все Стихии.
– Я заметил, - хмуро ответил я.
– Да что с тобой?
– не отставал Захар.
– Пока мы занимаемся магией, ты весел, глаза блестят, и ты все время откалываешь свои шуточки. Но, только пора ехать домой, ты замыкаешься. Что с тобой?
– А с чего мне веселиться?
– пожал я плечами.
– Пока я колдую, мне интересно, а потом я остаюсь один. Я рак-отшельник, я ни с кем не общаюсь.
– А мы?
– Вы… вы другое. Ну, с кем я общаюсь? Ты, Красов, Сырин, иногда Стихии. С простыми магами мне до полного становления Ветром не положено, а простым людям мне ничего рассказать нельзя…
– Кто-то что-то заподозрил?
– забеспокоился Захар.
– Бабушка? Или сестра?
– Нет, - ответил я.
– Никто ни о чем не подозревает, никто ничего не знает, я никому ничего не рассказывал.
– Тогда в чем проблема?
– Мне не хватает друзей, друга. Нет никого, с кем бы я мог поделиться.
Захар закусил губу, о чем-то задумавшись. Повисла пауза. Я пялился в окно, чувствуя, что начинаю сходить с ума.
Наконец, он заговорил снова:
– Это все из-за того, что ты еще слишком мало времени провел среди магов. Ты привыкнешь. Просто ты пока слишком сильно привязан к бездарным.
– Не уж-то эта привязанность с годами может исчезнуть?
– усомнился я.
– Не думаю. Я порву отношения с людьми без дара, но из своего сердца я их не выкину.
– Тебе слишком поздно сообщили, что ты маг, - признал Захар, - ты слишком сжился с людьми.
– А когда сказали тебе?
– В восемнадцать. Тоже поздно.
– И ты привык?
– не поверил я.
– Привык, что, кроме магов, ты ни с кем не общаешься? И тебе не хочется?
Захар глянул на меня и отвернулся.
– Хочется, - признал он.
– Но, ты прав, я привык. Долг превыше всего. Я привык, и ты привыкнешь.
Наверное, в тот день у меня было чересчур плохое настроение, потому что в этот момент мне показалось, что для меня настал конец света.
– Останови, - попросил я.
– Ты что?
– испугался мой учитель.
Я помотал головой:
– Ничего. Тут уже близко. Три остановки. Дойду, не переживай.
Он затормозил.
– Ты не будешь делать
– Нет, не беспокойся, пройдусь, проветрюсь, а завтра все будет в порядке.
Я вышел из машины, и "Волга" уехала. В этой части города цветных неоновых вывесок не было, фонари не горели, и на тротуары попадал лишь тусклый свет из окон жилых домов. Но темноты я не боялся. Или, вернее сказать, мне было не до темноты.
Прошла неделя с тех пор, а слова Водуницы все еще висели в воздухе, окутывая меня, как утренний туман. Перед глазами стояли похороны родителей. Мне было семь. Я тогда не плакал, даже не знаю почему, но не плакал, хотя все понимал. Наверное, вечный крик бывшей младенцем Светки еще тогда отучил меня плакать. Я просто стоял и смотрел. А гробы опускались туда, откуда не возвращаются. Сначала все прощались с умершими, целуя их в лоб. Никогда не забуду этого. А я боялся мертвецов, боялся, потому что впервые их видел. Помню, бабушка сказала мне: "Хочешь попрощаться?" А я спрятался за нее и сказал: "Нет". Вот уж чего я никогда себе не прощу. Этот день был худшим в моей жизни. Сейчас раны давно зарубцевались, но периодически ныли, не давая покоя.
Людмила Водуница будто провела острым лезвием по старому шраму. Неужели их гибель была подстроена? Неужели магами? Вообще-то, я уже в этом не сомневался, просто до сих пор не мог окончательно признать данный факт. Меня начинало пугать обладание даром. Восторг от того, что я не такой, как все, ушел, и я был уверен, что он не вернется.
Погрузившись в раздумья, я прошел полторы остановки. Было совсем тихо и темно. И вдруг откуда-то из закоулка послышался шум. У меня тут решались глобальные проблемы, так что такой мелочи я не испугался, а продолжал идти.
Теперь стал различать голоса.
– А ну, сучка, не вопи, - говорил прокуренный молодой голос.
– Меньше шума - больше дела.
– Пошел к черту!
– придушенно ответил смутно знакомый женский голос.
– Сволочи!
На эту реплику расхохоталось около десятка мужских голосов. Женский завопил.
Я не понял, кто угодил в беду и откуда мне знаком этот голос. Но зато, что кому-то срочно требуется помощь, до меня дошло быстро. Меланхолическое настроение улетучилось в мгновение ока, и я завернул в переулок, который, очевидно, заканчивался тупиком.
– Пусти, скотина!
В ответ - глухой удар.
– Терпи, цыпа.
– Пусти!
Удар. Возня.
– Сучка! Укусила!
Я побежал. Кроссовки ступали бесшумно, поэтому моего появления пока никто не заметил. Глаза, уже привыкшие к темноте, различили девять фигур. Восемь парней и одна девушка. Один держит ее, а другой, хохоча, лезет ей под кофточку, а остальные стоят и ждут своей очереди.
– Эй! Не много ли восемь на одну?!
– крикнул я.
– Помо… - выдохнула девчонка, но ей тут же зажали пятерней рот.