Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны
Шрифт:
Капитан вскочил с кресла. На одних руках соскользнул по поручням вниз, метнулся в каюту, через мгновение он снова был в кресле на мостике. Рядом с биноклем теперь лежало средней величины зеркальце.
Объект поплыл к берегу. Капитан поймал солнечный луч и несколько раз направил его на объект, подавая сигнал “СОС” – три коротких, три длинных, три коротких… Сигналы нельзя было не заметить, и они наверняка были замечены, но объект не подавал ни малейшего вида… Когда расстояние сократилось до дистанции воздушного поцелуя, капитан вскочил, сделал стойку, лихо перемахнул прямо через релинги вниз на палубу,
Объект лишь на мгновение задержал движения, но это не ускользнуло от цепкого как артиллерийский прицел капитанского взгляда. Всё, что хотел он передать на расстоянии, он вложил во взгляд, огромный вздох и выдох. Объект медленно, но верно менял курс.
Когда она поднялась на палубу, лишь слегка опершись на его руку, чувство капитана не смогли бы скрыть никакие, даже самые широкие брюки. Он предложил ей большое махровое полотенце. Она отказалась. Тогда он просто поцеловал ей руку и представился:
– Капитан без команды. Страшно одинокий, а с этого момента и до самого конца света страшно влюблённый.
– Галя.
– Хотите немного вина? Крымское… – он пододвинул ей кресло. – Я сейчас принесу.
Она не ответила, располагаясь в шезлонге и подставляя своё сверкающее капельками тело щедрому солнцу. Через минуту он уже вернулся, опустился рядом на одно колено, наполнил бокалы, подал ей вино. Их руки случайно соприкоснулись в воздухе, и оба ощутили разряд электрического тока.
Потом он пошёл показать ей катер, ставший теперь ему домом. Дошли только до его каюты.
…Она отдалась ему неистово, как можно отдаться только в последний день жизни. И он тоже любил, как в последний день.
В который раз уже объявляли короткий перерыв, чтобы очередную порцию результатов отправить в КБ и получить ворох новых вопросов.
Чувствовалась вязкая усталость. Участники не разбрелись как обычно. Протирали очки, нервно закуривали, шаря по карманам в поисках то сигарет, то зажигалки. Многие сидели молча, потупив взор. Обычно в таких случаях обсуждение не прекращалось, а просто переносилось в курилку. Эта разница сразу бросилась Сан Санычу в глаза. Он и сам начал ощущать, хотя и гнал её от себя, некую гнетущую мысль, витавшую в воздухе.
“Что стоят теперь тысячелетия научных поисков, опыт находок и ошибок, побед и поражений сотен поколений? Не напрасны ли усилия и жертвы миллионов и миллионов людей, если их многоучёные потомки всего лишь суетливо силятся хоть что-то оставить после себя кроме развалин? Да, мы ещё дети, – думал про себя Сан Саныч, – прижаться бы сейчас к своей родной и единственной маме, укрыться в её спасительных объятиях, вдоволь наплакаться, потом опять выскочить и убедиться, что гроза уже прошла!”
“А ведь дело переселения на Марс, – продолжал размышлять Сан Саныч, – было очень интересным, перспективным, мало того, реальным! Четвёртая планета Солнечной системы находится всего в полтора раза дальше от Солнца, нежели Земля, получая поэтому солнечной энергии вдвое меньше – полкиловатта на квадратный метр. Вы скажете мало? Попробуйте в своей комнате, скажем, в шестнадцать квадратных метров установить восемь киловаттных отопителей. Через полчаса вы изжаритесь!
У Марса гораздо слабее атмосфера – как у Земли на высоте пятнадцати километров. Состоит в основном из углекислоты с примесью азота и других газов. Солнечное тепло, греющее планету, практически в ней не задерживается, нет парникового эффекта, подогревающего поверхность Земли на лишний десяток градусов. Тем не менее, за марсианские сутки, которые лишь на полчаса длиннее земных, широкая экваториальная часть планеты успевает прогреваться аж до 30 градусов Цельсия, охлаждаясь за ночь, правда, до минус восьмидесяти градусов. Всё-таки гораздо реальнее согреться на холодной планете, чем охладиться на раскалённой! Купаться в ледяной воде попроще, чем в кипящей!
На Марсе есть много воды. Обширные полярные шапки толщиной до километра содержат смесь водяного и углекислотного льда. То же самое – в подповерхностной марсианской “вечной мерзлоте”. Растапливай этот лёд – получится идеальная газировка – великолепный бульончик для водорослей, вырабатывающих пищу и кислород! Разлагай воду электричеством солнечных батарей на водород и кислород – получишь и топливо и дыхание.
Вследствие похожего наклона оси вращения Марса, там, как и на Земле, происходит смена времён года. Только год почти вдвое длиннее. Зато сила тяжести почти втрое меньше. Вот где олимпийские игры проводить!
У Марса есть и магнитосфера и озоновый слой, но слабые, не способные в достаточной степени защитить живое от космических лучей. Но можно построить защитные купола или зарыться в грунт. Там дуют сильные ветра – то, что надо для парусных колесниц!
Там даже текли могучие тысячекилометровые реки! Их бывшие русла прекрасно зафиксировали фотографии Марса. А самый большой из известных человечеству вулкан, величественный Olimpus Mons, взметнулся на высоту в 25 километров над окружающей местностью!
Раз на Марсе была вулканическая деятельность, в атмосферу выбрасывалось огромное количество паров воды. Она конденсировалась, совершала кругооборот – шли дожди, текли реки, наполнялись моря. Точно также с углекислотной атмосферы и вулканической деятельности некогда начинала просыпаться Земля. Только маленькому Марсу гораздо труднее удержать атмосферу, чем Земле. Поэтому он и держит её в замороженном виде. Выжить на Марсе легче, чем мелкому бизнесмену в свободной конкуренции!
Вообще же, в Солнечной системе за четыре с половиной миллиарда лет её существования вполне сносные условия для жизни могли быть во многих местах – на Венере, Марсе, спутниках Юпитера и Сатурна. Солнце было жарче, да и сами планеты-гиганты грели как маленькие Солнца, отдавая энергию гравитационного сжатия.
Вокруг планет-гигантов существуют оживлённые системы спутников. У Юпитера их более шестнадцати. Четыре размером с Луну: огнедышащая Ио, каменная с ледяной корочкой и атмосферой Европа, наполовину состоящие изо льда Ганимед и Каллисто. Вокруг Сатурна, с его великолепными кольцами, обращаются более, чем двадцать три спутника. Девять из них достаточно крупные, а самый большой, Титан, размером почти с Марс, окружён атмосферой в десять раз массивнее земной! У Урана – четыре крупных из известных пятнадцати, у Нептуна – один из двух вдвое крупнее Луны. Плутон, по-видимому, бывший когда-то спутником Урана, по размеру идентичен Луне.