Сказки будущего

Сатолес Ольга

Шилай решил, что на сегодняшний день пора заканчивать поиск, как вдруг аквус вздрогнул в его руках, и замигала сигнальная лампочка. Аквус издал тихий протяжный свист. Фонтанщик покружился в поисках места, где прибор перестанет мигать, и свет лампочки станет ровным, потом достал из припорошенного теплой пылью чемодана небольшое буровое устройство, закрепил на почве и нажал пуск. Установка загудела, ее жало впилось в тело Сийл и с бешеной скоростью устремилось к влаге, будто сам бур изнемогал от жажды и старался скорей добраться до воды, чтоб ее утолить.

Шилай вздохнул с облегчением, вытер пот и растянулся, изнемогая от усталости и ощущая, как затекли его мышцы, как болят глаза, едва шевелятся пальцы, немеет от напряжения спина.

Фонтанщик растянулся на сийл, намереваясь всецело отдаться мягким уютным лапам сна. Ему снилась Земля. Его детство. Отец учит его распознавать места, где может прятаться вода. "Люби ее, повторяет он снова и снова, ведь она - живая. Как ты, как я, как твоя мама, как твои друзья. Люби ее, как мать, желай ее, как женщину, будь ей предан, как другу, оберегай, как ребенка и постарайся вызволить ее из заточения, дай вздохнуть свободно и возможность подарить жизнь. И тогда ты проживешь счастливо." Мать, улыбаясь, приносит им воду в стеклянных чашах. Она колышется, гладит прозрачные стенки, и солнце ласкает ее, вглядываясь в свое отражение. "Раз она живая, разве можно ее пить?" - встревоженно спрашивает маленький Шилай, сжимая чашу. "Она - часть всего живого на Земле. Так решила Природа. Вода дарит жизнь и делает ее долгой". Шилай делает глоток и чувствует, как его тело наполняется прохладой и легкостью.

Шилая разбудила тишина. Он взглянул на часы. Прошло всего-навсего двадцать минут. Машина не издавала ни звука. Шилай подскочил, подбежал к ней - бур замер, врезавшись в сийл наполовину, издавая едва различимый напряженный гул. Такое уже случалось не раз. Шилай попытался раскачать машину, покрепче сжал подставку, подергал из стороны в сторону и убедился, что бур намертво застрял в почве, вероятно натолкнувшись на что-то твердое. Фотанщик вытащил машину из сийл и повторил попытку в нескольких сантиметрах от злополучного места. Бур был вновь запущен, и Шилай напряженно ждал развязки. Несколько детей с интересом наблюдали за его действиями и подошли поближе. Они замерли и настороженно смотрели на человека и его странную машину. Фонтанщик затаил дыхание, гипнотизируя взглядом бур. Стук его сердца отсчитывал время. Раз. Два. Три. Четыре....

Столб воды врезался в небо и, разбившись, рассыпался. Расплескался. Растекся по песчаной почве Сийл. И ожил. Запульсировал. Забился, щедро излучая жизнь, даря энергию многим поколениям. Вода била сквозь отверстие в буре, который слегка подрагивал от мощного напора, и победно низвергалась на сийлян. Убедившись, что источник не иссякает, Шилай убрал машину, и теперь ничего не мешало извергаться живительному потоку. Несмотря на позднее время к фонтану потянулись жители. Первыми подбежали дети, начали резвиться под каплями, ловить воду руками и ртом, танцевать, смеяться. Подходили сийляне, живущие в окрестностях, останавливались проезжающие мимо "стрекозы", из них выходили любопытные. Шилая благодарили, ему улыбались, звали в гости. Даже неприступный абориген, отказавший Шилаю, одобрительно посмотрел на него. А Шилай, абсолютно счастливый, стоял, улыбаясь, и смотрел в жидкое ночное небо, отдав себя прохладным потокам.

*****

ФОРМУЛА ЧЕЛОВЕКА

Я - предатель! Предатель... Тебя обнимает что-то липкое и холодное. Держит крепко - не вырвешься, не смоешь. Предатель... Но я думал, ты сможешь обойтись без меня.

Кан... Что же ты должен был чувствовать, когда мчался по жесткой земле, силясь догнать самолет, поджимающий к стальному животу шасси? Тебе хотелось, чтоб выросли крылья. Ты споткнулся, упал, вскочил, побежал вновь. Кан... Я струсил и не взял тебя в мир, в который отправился. Там серьезные люди, огромные проблемы и бессонные ночи. Я решил, что в моей новой жизни нет места для тебя. Кан... Ты так и не отпустил меня. Как часто, когда я смотрел на холодные ночные звезды, мне казалось, что где-то на Земле ты, не мигая, смотришь в небо, в ту сторону, где скрылся самолет. Ты был лучшим самым преданным другом. Ты никогда ни на что не жаловался, ни в чем не упрекал. И ты не мог спросить, почему я не взял тебя с собой. Ты всегда был рядом, а я сбежал от тебя. Кан... Если бы ты знал, сколько бессонных ночей я провел у себя в лаборатории, пытаясь вывести формулу человека.

Формула человека! Длинный список - способность мыслить, умение говорить, любить... Но я чувствовал - не хватает главного звена цепи. Однажды ты пришел ко мне во сне и шепнул только одно слово. Совесть! Совесть сожгла мою душу. Теперь, бросив все, я приехал назад. Да, прошло много времени, но все еще можно исправить, думал я. Я ворвался во двор дома, в котором мы с тобой жили. Я отыскал тех, кто еще помнил меня и тебя.

Значит, вернулся... В тот же день?

Мне рассказали, Кан - ты лег на пороге нашей квартиры и стал ждать. На десятый день тебя похоронили вот под этим деревом. Прости, что я опоздал и так поздно понял, что такое человек. Но я больше не предам тебя. Я остаюсь с тобой!

*****

Человеческое сердце стучало все тише. Наконец, ударив в грудь последний раз, умолкло навсегда.

ЧАС ПРИМИРЕНИЯ

Газете "Зов" посвящается

Я должен немедленно поменять положение. Я осторожно переношу тяжесть тела то на одну, то на другую ногу. Но не могу позволить себе шевелиться слишком часто - я обязан цветом, запахом и даже мыслями слиться с окружающим миром, стать его частью, раствориться в нем. Я должен быть незаметен для слишком зорких глаз, чутких ушей и носов. Сегодня я должен увидеть и запечатлеть всё.

Мы с камерой уже шестой час подряд смотрим, не мигая, на вялый, уставший от жары поток мутной реки.

Люблю я животных? Я всегда считал, что люблю, но… Животные - это животные, а люди - это люди, думал я. Но после того, как мне в журнале поручили сделать серию репортажей о бойнях, охоте и уничтожении лесов, я понял, что мы не имеем право на власть в этом мире. Ведь власть должна быть у того, кто умеет распоряжаться ею справедливо. " Человек владеет миром! " - гордо заявляем мы, а, потерявшись в лесу, мы, культурные и цивилизованные, становимся беспомощней новорожденного щенка. Мы так и не научились строить себе прочные и удобные жилища. Мы попадаем под собственные машины и травимся едой, которую приготовили. "Только у человека есть История!" - утешаем мы себя. Но наша история это череда фактов и лжи, ничего не объясняющая видимость. Мы читаем своим детям сказки о благородных животных, которые помогают людям, и скармливаем им мясо этих добрых и умных зверей...

Наконец-то. Первыми появляются зебры. Включаю камеру. Подошли к воде. Остановились. Замерли. Одна за другой припали к реке. К источнику жизни стекаются звери. Антилопы, гепарды, жирафы, львы, слоны потянулись к воде. Приникли. Все вместе - добрые друзья и непримиримые враги. Вместе на несколько минут. Люди давно уже перессорились, перебили бы друг друга. Не потому, что от этого зависит чья-то жизнь, а так - из жадности. Мне хочется быть с животными. Ведь мы - люди и животные - ветви одного дерева. И пьем мы со львами, акулами и бабочками из одной реки. И если кто-то из них однажды не придет к этой реке, она может иссякнуть.

Я выключаю камеру. Осторожно встаю. Животные разом обернулись в мою сторону. Медленно приближаюсь. Все замерли. Наклоняюсь к реке. Касаюсь губами теплой поверхности. Отпрянувшие, было животные, снова приникли к воде. Я снимаю маску ложной цивилизации и, наконец, осознаю себя неотъемлемой частью этого огромного мира. И в этом мире есть люди, животные, растения, планета под нами и небо над нашей головой. И все это было, есть и будет. И мы доживем до этого "будет", если поймем, что мир это единое целое, что все в этом мире пьют из одной и той же реки. Реки Жизни.