Сказки Бурого Медведя
Шрифт:
Понял хазарин, что лишку хватил, выкручиваться начал, да князь уже заподозрил что-то. Денег не дал, а сказал, что слово своё сдержит. Как сразу сказал, так и сделает.
Ушел Мешок не солоно хлебавши, на князя обиду затаил, что тот убытки его не покрыл. И ничего, что всех денег от продажи рабов в лучшем случае сотня гривен была бы, а не двести. Этот князь варварский ему отказать посмел. Ему — хазарину!
Собрал он в обоз новых рабов да отправился в усадьбу. А приехав, велел хазар, холопов не уберёгших, выпороть, чтобы неделю сидеть не могли. Ну и холопам, конечно, досталось. Кому кнута, кому палки.
Веш
Через некоторое время выбрали Всеслав с Вешем из всех занимающихся три десятка, да освободив от всех дел, стали их особо учить. Так появилась у Веша дружина, да не простая, а силы ведающая да мудрость Земли познающая. А потому хоть и малая, да на своей земле её не побить. Дарёнке тоже двух подруг дали, и та с Всеславом их по-своему учить стала. Ибо в дружине и лечить, и готовить, и ещё чем помочь надо. Воины и сами, конечно, всё это умеют, только женская рука другая, и другими силами водит. Потому многое гораздо лучше мужской сделает.
Так и набралось в дружине Вешевой всего тридцать три человека. Учил их сам волхв Всеслав, да и ученики неглупые попались. Лени и нытья не знали, с наставником не спорили, да и попробуй с Всеславом поспорь! Вмиг в жабу какую превратит, будешь потом три года по болотам скакать, комаров ловить да квакать к дождю. А раз наставник добрый да ученики ему в рот смотрят, значит, учение быстро идёт. Вот и Вешева дружина уже через год посвящение в воины принимать стала.
А коли так, то старая жизнь уйти должна. Умирает для старого тот, кто в новую жизнь идёт, а в новой жизни и новое имя, и новые обязанности, и дела новые, а значит, и ты сам новым должен быть. По-новому на Мир глядеть, по-новому с людьми говорить, новые обряды править. Веш уже проходил всё это, потому спокоен был. А другие волновались жутко.
Увёл Всеслав дружину в лес, на Метеля Доменки оставив. А через два месяца привёл воинов да воительниц. И были то уже действительно другие люди. Коим положено не Землю пахать, зерно к жизни поднимая, да ремеслом заниматься, изделия красивые да полезные в Мир являть, а чужие жизни брать да Землю родную боронить.
Веш, волю в сей Мир ведущий, так и прозвался — Вольга. Дарёнка, воительницей став да женой и матерью быть готовясь — Ласкою назвалась, ибо нет на свете зверька ласковее для своих да свирепее для чужих. И так она похорошела да силы женской в ней столько стало, что парни глаз отвести от неё не могли. А Вольга
Мякишка решение своё в люди выйти не оставил. Бывал он уже большим человеком, да с приходом нового хозяина опять вниз упал. Стал он к Мешку подбираться, стараться ему понравиться, полезным быть. А для того пришёл к нему и говорит:
— Сделай меня, барин, опять приказчиком! Буду я тебе верен как пёс! Или даже ещё больше!
— А щто ти готов сделат для мене, холоп? Ведь ти и так в моя власти.
— А всё что хошь сделаю, барин! Ты только скажи! Вот хочешь, сам хазарином стану? Буду вашу хазарскую правду тут нести. А хошь рассказывать буду, что холопы думают да затевают. А может, и в других местах, где хазарам не верят, твоими глазами да ушами буду?
— Это харощии намерени, холоп! Я, пожалуй, и приму твоя придлажения. Токо извини, но испитании тебе пройти придётся.
— Готов я, барин, пройти любые испытания! Только скажи!
— Ну, тагида первия твая спитания будит таким! Забьёшь палкой насмерть старого пещника! Он мене печку склал так, чито коптит ана на всю избу. Скрутить тиби его май воини памогут.
Поник вроде Мякишка, да куда деваться? Назвался груздём, так в кузов лезь! Пошёл он с воинами хазарскими в избу печника. Те выволокли старика на двор, на бревне разложили, а Мякишка его палкой бить стал. И бил до тех пор, пока старик не помер. Пришёл он домой, жене да детям в глаза глянуть не может, но еды хорошей принёс. Те ему и обрадовались.
— Как следующий спытании, приведи мене жину сваю, чтобы она мене пастелю стелила.
Закаменел лицом Мякишка, но что делать? Назвался груздём — в кузов полезай! Приказал он жене к Мешку ходить да постелю ему стелить. Удивилась жена, да куда денешься, коли муж приказывает? Понурила голову, да и пошла. Потом приходила она домой утром, еды хорошей приносила, да на работы барин её уже не посылал.
— Трете спытания тибе даю! Готов ли ти к нему? Сделиищь, так станещь приказчиком!
— Сделаю, барин! Раз уж пошёл, надо до конца идти.
— Тагида атдащь мене детёв сваих. И смотретя будищь кака я их купцам продаю!
Остолбенел Мякишка! Да куда же теперь деться? Что так дочки его пропадут, что этак, а может, им хороший хозяин попадётся, и будут они лучше родителей жить… Кивнул Мякишка да домой поплёлся.
После продажи дочерей жена Мякишкина стала брагой не в меру опиваться и как-то зимой, до дома не дойдя, в сугроб свалилась, да там и замёрзла…
— Каращё, холоп! Будешь теперя пирикащиком. Теперя тибе диватися некуда.
Так и стал Мякишка снова приказчиком, да только любой хазарин мог ему приказывать и помыкать им как последним псом. Свои же холопы люто ненавидеть стали! Чего добился?
Достал он камешек, а тот чёрный весь как сажа, ни одного белого пятнышка! Ну и пусть, зато он всё равно выше других! И ещё есть те, кому он приказывать может. Хватит ещё холопов да рабов на его век.
Мешок всё это время никуда из усадьбы не высовывался. Ждал. Умел он ждать, умел паутину как паук плести. Умел жертву паутиной опутать да и ударить, когда та беззащитна станет. Вот и сейчас дождался. Вернулся из Хазарии колдун его! Зол был Мешок на колдуна, за то что тот полон не уберёг, да пришлось простить. Ибо ох как много сделал колдун в Хазарии!