Сказки Бурого Медведя

Лепешкин Михаил

Умело рабынями распорядясь, склонил он кахана хазарского к тому, что не просто так его господин к врагу перешёл, а видя битву проигранной, к другой битве готовясь. И сейчас князь русов верит господину его. Дал усадьбу с холопами, в которой тот что хочет делает, а как снова в бой против кахана великого позовёт, так господин его в тыл князю в самый ответственный момент и ударит. Для этого войско у господина должно быть побольше, чтобы удар сильнее был. Чтобы насмерть войско княжеское поразить одним ударом! А чтобы войско то содержать — денег надо, ибо знает кахан, что беден господин его. Пусть кахан денег даст войско набрать да кормить то войско столько, сколько понадобится!

Крепко

кахан хазарский задумался. Денег жалко, конечно, да Русь покорить дороже будет. А тут ему победу на блюдечке предлагают. Лучше уж сейчас раскошелиться, чтобы потом всё загрести. А сотника-предателя можно и потом прибить, чтобы победу у великого кахана не оспаривал да деньги, на него потраченные, себе вернуть. Так он и решил.

Взял колдун денег, нанял войска целую тысячу да и привёл её к господину своему на Русь.

Дождался Мешок часа своего! Наконец-то развернётся он да раскрутится! А для начала Доменки захватит, всех в рабов превратит да Вешку проклятого на кол посадит! Но пока надо разъезды разослать, окрестности пощипать. Пусть все знают, кто вокруг Топлюги хозяин! Разбежались во все стороны воины хазарские, да стали люди в округе пропадать. Всё больше дети, парни молодые да девки.

Вот и в Доменках несчастье такое случилось. Пропали две девки да парнишка молодой. Первыми про то Ласка с подругами верными прознали, на поиски кинулись. Да вот беда, сами в ловушку угодили. Накинули хазары на них сети крепкие, оковали кандалами железными, и в усадьбу Мешкову приведя, оковы сняли да в тюрьме заперли. А там девок уже полсотни набралось, сидят горюют. Парней же в другом месте в яме держали.

Прошёлся Мешок, на пленниц глянул, одну покраше к себе увёл.

Собрались Ласка с подругами в уголке, совет держать. Как горю помочь. Братья конечно в беде не оставят, но самих-то их зря, что ли, Всеслав учил? Да и остальных пленников спасать надо.

— Обернусь я ночью ласкою и проскользну под дверью, там засов открою и вас выпущу.

Согласились подруги. Стали они ночи ждать.

А Вольга тем временем Серым Волком по лесам да по болотам шарил, суженую свою искал. Весь извёлся, от дум разных! И рыскал он так, пока на Всеслава не наткнулся.

— Что ты зверем мечешься? Почто голову потерял? Нешто спросить некого, где суженая твоя?

Обернулся Вольга снова воином, да Всеславу и говорит:

— Ох, прав ты, наставник мой! И правда я голову потерял. Леса они никак минуть не могли, так что Леший точно знает, где их искать.

Свистнул он по-особому, руками прихлопнул, ногою притопнул да Слово нужное сказал. Явился пред ним Леший собственной персоной, да и говорит:

— Знаю, Вольга, что не просто так позвал меня, да и беду твою знаю. Видел я, как Ласку с подругами сетями опутали. Видел, как кандалами заковали. Видел, куда увезли.

— И кто ж посмел поступить так?

— Мешок проклятый, что лес мой у реки вырубил. Да только не суйся к нему на скорую руку. У него войска теперь целая тысяча!

— Так вот почему осмелел он, гад ползучий! Так вот куда люди пропадают! Ну, будет ему, поганому! Так будет, что надолго он запомнит, как людей полонить да леса вырубать!

— Не слышишь ты меня, что ли? Тысяча воёв у него!

— Ну и что, что тысяча? Ты у меня один тысячи стоишь, да Топлюга тысячи, да Всеслав, да и мы кое-что могём! Ну-ка посчитай — кого больше?

Приосанился Леший, надулся от гордости, что к тысяче его приравняли. А Всеслав стоит посмеивается, ученика взглядам пытает.

Тем временем ночь настала, Ласка, за подругами спрятавшись, чтобы девки какие не спужались да

не завизжали, в зверька малого обернулась, под дверь подлезла да на охранника едва не напоролась, хорошо, тот спал к стене прислонясь. Забежала она за угол, а вышла уже девой-воительницей. Двинула рукой, и склонилась голова хазарская во сне вечном, сне непробудном. Осмотрелась Ласка вокруг — не заметил ли кто, не услышал ли? Нет, спокойно всё. Открыла она дверь, девок выпустила и к воротам повела. А у ворот оба сторожа у костра сидят. Задумались девки, что дальше делать, но Лиса не зря Лисой звалась. Отошла она в сторону, разделась и пошла прямо к костру, чтобы все хазары к остальным девкам спиной сидели. Увидали те девку голую, вскочили, стали решать кому первому с нею в сторожку идти. Чуть до драки не дошло, да Ласка с Белкой обоих так приласкали, что те, бедные, долго ещё в отключке лежали, аж до самого утра, пока разъярённый Мешок не приказал их в себя привести, да и то лишь для того, чтобы знали, за что голов лишились.

Рассвирепел Мешок, озлился не на шутку. Собрал всё войско своё, велел к бою готовиться! Копья, сабли точить, луки натягивать, коней седлать! А пока отправил сотню попарно в разные стороны — узнать, куда девки убежали. Разъехались хазары, да назад ни один не вернулся. Отправил Мешок две сотни, разлучаться не велел, но приказал всю округу осмотреть да вызнать, что с дозорами сталось.

Вернулись разъезды к вечеру. Вести дурные принесли. Что побиты дозоры вчерашние все как есть. Да странно как-то побили их. Кого рысь задрала, кого медведь помял. Кому сохатый копытом наподдал, кого тур лесной рогом продырявил. Кого волки огромные загрызли. На двоих дерево гнилое свалилось, другие до Топлюги дошли, да следов их дальше нету, как в воду канули. Короче дело тут нечистое, надо колдуна тормошить, чтобы разогнал чары да обеспечил свободный отлов пленников.

Подошёл колдун, поглядел на всех, а все так и попятились, ибо сильный колдун у них. Ни у кого такого во всей Хазарии нет.

— Ладно, уберу я это лихо. Знакомо оно мне. Только завтра же надо на Доменки идти. Да не просто нахрапом брать, а с двух сторон. Одни с леса, другие с болота подойти должны. По лесу я поведу, а по болотам нас Мякишка проведёт. Он там многие тропинки знает. Так мы их с двух сторон прижмём да пленникам в болота уйти не дадим.

Обрадовались хазары, стали в поход готовиться.

— Вызвал Мешок Мякишку, задачу объяснил.

— Проведу конечно, чего же не провести. Только дорога туда по Топлюге долгая. Два дня и почти две ночи идти надо, зато никто нас не увидит, да и нагрянем мы в Доменки под утро, когда все ещё спать будут.

— Каращё, холоп. Коли так сделиишь, быть тэбе в Доминках управителем.

Обрадовался Мякишка! Наконец мечта его сбудется! Наконец править он станет да ему все в ноги кланяться будут! Достал он камешек, а тот не просто чёрным стал, а ещё и руки мажет будто сажей. Да каким-то мягким он вдруг сделался, аж крошится в руках. Ну и пусть. Что ему теперь какие-то камешки. Он скоро управителем будет!

Договорились Мешок с колдуном, кто когда выступает и к какому сроку два войска в Доменках встретиться должны.

Ушёл Мешок с Мякишкой на Топлюгу, триста воинов с собой взял да наложницу новую, ту, что с последними пленницами привели. Долго шли они по лесу, потом по болоту. А места вокруг всё мрачнее и мрачнее становятся. Вот и ночь настала. Остановилось войско хазарское на островке малом. Хазары где посуше разместились, а Мякишке с наложницей чуть не в воде место оставили. Сидят те на сырой болотине у чадящего костерка да каждый о своём думают.