Сказки Гореловской рощи (Повесть-сказка)
Шрифт:
— Так ты совсем не хочешь есть?
— Не хочу.
— И делать тебе нечего?
— А что же в перерыв делать? Рассказывали бы сказки, я бы слушала. Я люблю сказки слушать. А так вот хожу пока, гляжу, кто чем занят.
И сказала Лисе черепаха:
Милая, посиди у пенечка. Покарауль пирог, я отлучусь на минутку. У Лисы дрогнуло от счастья сердце. Обрадовалась Лиса случаю, но вида не подала.
Сказала, отворачиваясь:
— Нет. Зачем мне это? Мне походить хочется.
И пошла было,
— Выручи, милая. Я быстро... Я перед тобой в долгу не останусь.
— Ладно уж, иди, — согласилась Лиса. — Так уж и быть, выручу тебя, посижу.
И села у пенька.
А черепаха Кири-Бум — топ-топ, — пошагала по делам своим. Но ведь известно, как черепахи ходят — черепашьими шагами. Пока ходила черепаха, успела Лиса пирог себе в лопух переложить, а камень в газету завернуть. А когда появилась черепаха, сказала ей:
— Ну ты и ходишь. Тебя только за смертью посылать. Досыта наживешься, пока приведешь ты ее.
И умчалась поскорее со своим свертком в чащу. Там она спряталась за кустик волчьего лыка, съела украденный пирог и сухо-насухо вытерла лопухом тонкие вымазанные тыквой губы.
Лиса была спокойна. Она все продумала и точно знала, что ей дальше делать. Кончится перерыв, расскажет она три сказки, получит газету с камнем, пойдет и бросит его в Косой овраг.
— А что в газете уже не. пирог, а камень, это навсегда останется тайной, — сказала сама себе Лиса и стала думать, о чем рассказать ей.
Сказок у нее пока не было.
Увидела — упала с сосны шишка.
Сказала:
— Можно вот о ней рассказать, как она упала.
Увидела Мышонка на пенечке.
— Сказала: О нем тоже можно рассказать что-нибудь. Подумала и добавила:
— Было бы желание говорить, а о чем сказать всегда можно найти. А говорить желание у меня теперь есть.
Уверенная в себе возвратилась к кургану.
ОНА ХОТЕЛА КАК ЛУЧШЕ
Медведь Спиридон посмотрел на звезды и решил, что пора кончать перерыв. Он поднялся на макушку кургана и позвонил в колокольчик :
— Рассаживайтесь, будем продолжать.
Впереди всех на траве уселись Тушканчик, Ящерица и Хомяк. До перерыва их не было. Они появились совсем недавно. И все о чем-то шушукались между собой, спорили. Тушканчик что-то доказывал Хомяку, покачивал лапками, а тот поматывал головой.
Бурчал:
— Нет. Я не согласен.
— Я тоже не согласна, — говорила Ящерица и поглаживала на груди зеленое платьице.
Она
— Сиди.
И Ящерица села.
В другой бы день она и глазом бы не повела в его
сторону, не то чтобы разговаривать с ним. Но сегодня нельзя было Хомяка ослушаться — они пришли из степи втроем. У них на троих — три сказки. Ящерица хочет, чтобы Тушканчик с Хомяком доверили ей рассказать их. На Ящерице сегодня новое платьице, и ей хочется его показать всем.
— Вот так и сиди спокойно, — буркнул Хомяк и сложил на животе лапки и для солидности надул щеки. Очень Хомяку хотелось казаться солидным.
А медведь Спиридон звонил в колокольчик:
— Тише.
И, вытягивая шею, басил:
— Продолжаем наш конкурс. Кто хочет начать его после перерыва?
И посмотрел на медвежонка Ивашку.
Медвежонок вздохнул и опустил голову. В перерыве он узнал, что о Дятле, Дубоносе и Голубе сказки рассказывать нельзя — не положено. Они избраны оценивать сказки о других, но не о себе. А о других у Ивашки сказок не было, и он горько переживал свой промах.
«Надо же, а! Пропали три такие сказки», — горевал под березой Ивашка. Сейчас бы он вышел, рассказал и спустился бы вниз уже с пирогом, потому что нет ни у кого таких сказок- Ивашка чувствовал себя ограбленным, ему нечего было рассказывать, зато Лиса поднялась со своего места и полезла на макушку кургана.
—- Куда это ты? — спросил у нее медведь Спиридон.
— Как куда? Ты же сам сказал: кто хочет рассказывать сказки. Вот я и иду.
— Так я же тебе слова не давал.
— Дашь. Всем давал и мне не откажешь.
— Отказать-то не откажу, но вон и бобер поднимает лапу. Надо еще подумать, кому из вас первому давать.
— Мне, конечно, — сказала Лиса. — Бобер и подождать может. Ему спешить некуда.
— А у тебя что, горит?
— Если стою возле тебя на этом кургане, значит, горит. Давай мне слово.
Медведь Спиридон покачал головой и объявил:
— Сказки рассказывает Лиса. Прошу слушать.
Лиса поглядела на черепаху, на газету с камнем
и заговорила звонко, бодро, как будто она и не воровала сегодня ничего.
— Тут Еж Иглыч обо мне рассказывал, и вы все смеялись. Я бы тоже могла рассказать о нем кое что, посмешить вас. Но зачем? Разве мы собрались сюда, чтобы смеяться друг над другом? Эх, у каждого из нас только одна жизнь. Так зачем же нам ее насмешками портить? Зачем, я спрашиваю? Что главное в жизни? Чтобы тебя любили. Верно я говорю?
— Верно, да не совсем, — сказал медведь Лаврентий. — Главное в жизни — любить других, делать для них что-то доброе.
Не это хотела сказать Лиса, но ведь спорить с медведем не будешь. Замахала она лапой: