Сказки и легенды Вьетнама
Шрифт:
Давным-давно жил один человек. Жил он тем, что собирал хворост. Родители его давно умерли, оставив ему только топор и маленькую хижину. Был он здоровым, сильным и трудолюбивым, и многие зажиточные люди в селении предлагали ему идти к ним в дом, соблазняя спокойной жизнью. Но юноше не по душе была унизительная работа слуги, и он отказывался от их посулов. Каждый день брал он свой топор и, положив его на плечо, отправлялся в лес. Нарубит там сухих веток, продаст на рынке и живет день-другой.
Однажды
Антилопа, спасенная от зубов волка, подняла глаза на человека, собиравшего хворост. Юноша заметил, что она хромает и из ноги ее течет кровь. Тогда дровосек сорвал с себя рубашку и лоскутом перевязал раненую ногу антилопы. Антилопа с волнением произнесла человеческим голосом:
— Спасибо, ты спас мне жизнь и еще перевязал мою рану. Я тоже хочу отблагодарить тебя.
Услыхав, что антилопа говорит по-человечьи, дровосек изумился и спросил:
— Но как же ты сможешь отблагодарить меня?
— Если тебе понадобится что-нибудь или с тобой случится несчастье, приходи к дереву хоэ, осыпанному желтыми цветами, оно растет в восточной части леса. Постучи трижды по стволу и я явлюсь к тебе.
Сказав это, антилопа быстро скрылась в глубине леса.
Дровосек каждый день ходил за хворостом, но слова чудесной антилопы вылетели у него из головы. Однажды, увлекшись, зашел он далеко в лес и неожиданно для самого себя оказался у высокого дерева хоэ. Тогда ему пришло на память удивительное происшествие с антилопой, и он захотел снова увидеть ее и побеседовать с ней. Он постучал трижды по стволу хоэ. Кора дерева раздвинулась, и показались створки больших расписных дверей. Пораженный дровосек вошел в них и замер. Перед ним высился большой дом со стенами, сложенными из цветного камня. Вокруг дома и в его покоях было множество искусно сделанных вещей из золота и драгоценных камней. Почтенный седовласый старец вышел ему навстречу и с радостной улыбкой пригласил к столу. Благоуханный аромат всевозможных яств, долетая из окон, дразнил ноздри.
Седовласый старец, угощая дровосека, спросил:
— У тебя есть какая-нибудь просьба?
И дровосек ответил:
— Каждый день я хожу в лес собирать хворост, потом продаю его, и этого достаточно мне на жизнь. Мне ничего не нужно, я хотел бы только повидать антилопу.
И вдруг в это самое мгновение антилопа прошла под окном комнаты, в которой они сидели. Увидав ее, дровосек стал просить старца, чтобы он отпустил ее с ним и разрешил ей жить в его одиноком доме. Почтенный седовласый старец согласился, и человек, собиравший хворост, вывел антилопу из дома, стены которого были сложены из дорогих цветных камней, и повел в свою маленькую убогую хижину.
Каждый день, возвращаясь из леса с вязанкой хвороста, дровосек не забывал захватить сочной, нежной травы для антилопы, и она толстела прямо на глазах. Однажды, вернувшись из леса, дровосек сидел перед очагом и варил рис, антилопа лежала около него. Ласково похлопав ее по спине, дровосек сказал шутливо:
— Эх, антилопа, если бы ты умела варить рис, у меня было бы гораздо меньше забот. — Услыхав эти слова, антилопа пристально посмотрела на
На следующий день, возвратившись из леса, дровосек с изумлением увидел, что в хижине его все прибрано и приведено в порядок, над очагом благоухает готовый рис, а около очага стоит поднос с множеством вкусных блюд. Проголодавшийся дровосек принялся за еду, нахваливая блюда, которыми он угощался. Так в течение нескольких дней дровосек находил рис готовым, а хижину прибранной. Изумлению его не было границ.
В одно утро дровосек, как всегда, взял свой топор и отправился в лес. Но, пройдя некоторое расстояние, он повернул обратно и незаметно вернулся к хижине. Он проделал отверстие в бамбуковой стене и увидел, как антилопа подошла к кухонному очагу и ударила копытом по треножнику. Вдруг шкура с нее спала, и она превратилась в прекрасную девушку. Подложив дров в очаг, девушка поставила рис, а сама начала прибирать в доме.
Дровосек стремительно вбежал в хижину, схватил шкуру антилопы и бросил ее в очаг. Она тут же ярко вспыхнула. Девушка обернулась на шум и увидела, что шкура ее уже сгорела. Девушка закрыла лицо руками и горько заплакала. Тогда юноша подошел к ней и стал утешать. Но девушка сказала сквозь слезы:
— Ты сжег мою кожу, теперь я не смогу принять свой прежний облик и вернуться в родные места.
И дровосек ответил ей:
— Если ты не сможешь вернуться домой, то пусть мой дом будет твоим домом. Ты будешь свободна здесь, как и прежде.
Услыхав это, девушка с благодарностью произнесла:
— Да, ты в самом деле добрый человек, я согласна жить здесь вместе с тобой.
С этого дня стали они жить как муж и жена. Оба работали усердно, поэтому с каждым днем умножался их достаток и жизнь приносила им одни радости.
ИСТОРИЯ КОРОЛЕВСКОЙ ДОЧЕРИ ТЬЕН ЗОНГ И КРЕСТЬЯНСКОГО СЫНА СЫ ДОНГ ТЫ
Эта история случилась в правление короля Хунг Выонга Третьего.
Рассказывают, что у короля была одна дочь, в которой он души не чаял. Звали ее Тьен Зонг, было ей всего восемнадцать лет, и поражала она всех своей необыкновенной красотой и самостоятельным характером, У отца она ни в чем не знала отказа. Любимым занятием Тьен Зонг были прогулки по реке. Когда наступала весна, Тьен Зонг целые дни проводила на реке. Самым ее любимым местом был берег у деревни Ти-Са (теперь эта деревня входит в хюен [21] Ван-Зианг).
21
Хюен — низшее административное деление во Вьетнаме.
А в деревне жил крестьянин по имени Сы Ку Ван со своим единственным сыном Сы Донг Ты. Отец и сын слыли хорошими трудолюбивыми людьми. Но, как и многие, они были очень бедны. С утра до вечера копались они на своем крохотном поле, но риса едва хватало до следующего урожая. Отец с сыном горько сетовали на свою судьбу, но счастье упорно обходило их. А тут еще, как назло, молнией сожгло их дом, и вместе с ним сгорел весь их скарб. Потеряли отец с сыном все: дом, имущество, нажитое годами, последнюю одежду. Не удалось им спасти даже самых необходимых вещей. У отца и сына на двоих осталась лишь одна повязка, обычная набедренная повязка, которая в старину заменяла беднякам штаны. Так и пришлось им носить эту повязку по очереди, то отец наденет ее, то сын.