Сказки и легенды Вьетнама
Шрифт:
Волшебница в белом шелке вдруг умолкла, а затем, наклонившись вперед, мягко продолжала:
— Мое имя Нгуи. Я позволила вам пройти в мои владения, потому что я прочла на вашем юном лице великодушие и склонность к возвышенным раздумьям.
Госпожа Нгуи умолкла, а Ты Тхык снова склонился перед ней в глубоком поклоне. Затем волшебница отдала какое-то приказание прислужнице, и через минуту в залу вошла девушка невиданной красоты. Взглянув на нее, Ты Тхык сразу же вспомнил девушку, попавшую в беду во время «Праздника цветения мау дэна». Он не поверил сначала своим глазам, но это действительно была та самая красавица, так
— Это моя дочь, Зианг Хыонг! — сказала госпожа Нгуи, указывая на прекрасную девушку. — Вы спасли ее от наказания в тот злополучный день. Теперь я хочу отблагодарить вас. Я мечтаю, чтобы мужем моей любимой дочери был великодушный и мужественный человек. Мне кажется, что вы — такой человек, достойный юноша.
Ты Тхык упал на колени, сложил на груди руки и горячо поблагодарил хозяйку горы Фи Лай, горы Нежной Музыки, за высокую честь. Затем он подошел к улыбающейся Зианг Хыонг и протянул ей руку.
Той же ночью была их свадьба. Сверкающие дворцы заполнил народ: здесь были и феи, и волшебники, и добрые духи, прилетевшие на драконах с разных концов света. Тысячи слуг устанавливали столы невиданными яствами, огромными кувшинами с вином и разливали его по глубоким золотым чашам. Главный стол установили во дворце Зиао Куанг, во главе которого сидела сама госпожа Нгуи, а по правую руку Ты Тхык и прекрасная Зианг Хыонг.
Все были радостно возбуждены, ели, пили, а затем, когда зазвучала музыка, стали веселиться и громко славить госпожу Нгуи, добродетельного Ты Тхыка и его красавицу жену. Только на рассвете утомленные гости разошлись, пожелав госпоже Нгуи, Ты Тхыку и Зианг Хыонг вечного счастья,
С той поры Ты Тхык счастливо зажил на волшебной горе Фи Лай, кочующей среди моря. Он горячо полюбил прелестную Зианг Хыонг, которая отвечала ему самыми нежными чувствами.
Как и прежде, Ты Тхык слагал свои чудесные стихи, играл на дан бао и совершал прогулки по восхитительным окрестностям горы Нежной Музыки. Но теперь рядом с ним находилась Зианг Хыонг, не спускавшая влюбленного взора с благородного лица Ты Тхыка. Дни пролетали у них с быстротой полета ласточки. Расположившись в тени развесистых тутовых деревьев, наблюдали они за неутомимыми шелкопрядами или отдыхали в тенистой абрикосовой чаще, полной томительной прохлады, а то уходили далеко в горы, наслаждаясь меланхолической музыкой, звучными стихами и взаимными ласками, которые расточали с необыкновенной щедростью. Когда же землю окутывала тьма и луна, повиснув над вершиной Фи Лай, разливала свой таинственный свет, они удалялись в аллеи волшебного парка и вслушивались в неповторимые ночные звуки, вдыхали неповторимые запахи ночных цветов. Затем, когда сон смежал глаза влюбленных, Ты Тхык брал Зианг Хыонг на руки и уносил в великолепный шатер, увитый изумрудным плющом и устланный пышным ковром кроваво- красных камелий. Здесь они оставались до восхода солнца, забываясь в сладчайших снах.
Так проходили их дни, не похожие один на другой. Казалось, счастью двух юных сердец не будет конца. Но однажды Ты Тхык, ласково проведя рукою по блестящим волосам Зианг Хыонг, сказал:
— Милая моя Зианг! Я давно покинул свой дом. Не скрою от тебя, что я начинаю уже скучать по моей любимой родине. Прошу тебя, драгоценная Зианг Хыонг, разреши мне съездить домой повидать моих близких!
Зианг Хыонг с мольбой в глазах взглянула на любимого и с горечью покачала головой. Она не могла сказать ни слова, так поразило ее намерение Ты Тхыка покинуть ее.
А Ты Тхык, видя ее протестующий взгляд, поспешно добавил:
— Но ведь я пробуду дома всего несколько дней! Увижусь с братьями и друзьями и сразу же вернусь обратно к тебе, моя родная.
Тут Зианг Хыонг не выдержала и расплакалась. Сквозь слезы она с трудом проговорила:
— Я не желаю, чтобы из-за меня ты чувствовал себя в неволе. Мне так больно это сознавать! Одного я боюсь, что за этот год, как мы вместе, там, на земле, все изменилось. Ведь на земле время бежит быстрее, чем на горе Фи Лай: дни и месяцы мелькают там, проносясь с быстротой ночных падающих звезд… Я боюсь, мой милый, что ты не найдешь там того, что хочешь найти, и тех людей, которых хочешь проведать. Уверяю тебя, что на земле сейчас все не так, как раньше!
Сказав это, прекрасная Зианг Хыонг вытерла слезы и пошла во дворец к своей матери.
Выслушав дочь, госпожа Нгуи сочувственно покачала головой.
— Странно, — сказала она, — почему вдруг он вспомнил о своем доме, о родине. Он только огорчает этим нас и тревожит свое сердце. Ну что же, пусть пойдет, если ему хочется!
Ты Тхыку дали самую красивую колесницу, запряженную шестью быстроногими конями, и он, простившись с госпожой Нгуи и своей прелестной супругой, уехал. Прощаясь, Зианг Хыонг подала ему завернутое в шелковую материю письмо, сказав при этом:
— Обещай мне, что не распечатаешь письмо до тех пор, пока не приедешь в свой уезд.
Ты Тхык кивнул головой в знак согласия, и через миг его колесница исчезла.
Прибыв в родные места, Ты Тхык с удивлением осматривался по сторонам, не узнавая ни домов, ни людей, ни дорог. Там, где стояла старинная цитадель, теперь высился дворец, выложенный из неизвестного Ты Тхыку камня. Все вокруг было чужим, ничто не напоминало о днях, проведенных на земле.
Ты Тхык бродил по улицам города, всматривался в лица прохожих, но никого не узнавал. Тогда он пошел в родную деревню и обратился к самым древним старцам:
— Меня зовут Ты Тхык, — сказал он им. — Я был начальником здешнего уезда, но затем удалился от дел. Не объясните ли вы мне, почтеннейшие, что произошло здесь за время моего отсутствия?
Старцы удивленно переглянулись, потом задумчиво опустили головы. Так сидели они долго, попыхивая трубками, как бы вспоминая что-то. Наконец один из них сказал:
— Нет, юноша, мы не знаем и не помним человека по имени Ты Тхык. В здешних краях вот уже сто лет не было начальника уезда с таким именем. Ты, видно, добрый человек, что-то напутал, а мы должны ломать наши старые головы над твоими загадками.
А другой добавил:
— Не вознамерился ли ты, смелый человек, подшутить над нами! Еще никому в нашей древней стране не взбредало на ум смеяться над стариками. Бойся судьбы, которая покарает тебя за это!
Ты Тхык совсем растерялся. Он ничего не ответил, поклонился и ушел. Потом он заметил старика, такого древнего и высохшего, что его белые волосы и борода были похожи на пух аиста, а тонкая спина, казалось, просвечивала на солнце. Ты Тхык решил обратиться к этому старцу. Выслушав его с большим вниманием, старик дожевал бетель, сплюнул в сторону и дребезжащим голосом сказал: