Сказки на всякий случай
Шрифт:
Слова Виноградной Грозди прозвучали будто приговор — и, если бы Торт знал, как это делается, он тут же растаял бы без следа! Но как растаять, он, увы, не знал… да и не очень-то растаешь, когда в тебе орехи да цукаты: они уж точно не растают ни за что в жизни!..
Тут в комнату вошли и, ещё раз полюбовавшись Тортом, накрыли его стеклянным колпаком и понесли в кухню.
«Что они со мной будут там делать? — размышлял он по пути. — Выбросили бы сразу в мусоропровод, да и дело с концом. Пусть и бесславная, зато быстрая кончина. Так я хоть не отравлю никого потом!..»
Однако
К стеклянному колпаку, которым Торт был покрыт, подобрался Наглый Кот. Наглый Кот повилял хвостом и попробовал лапой сдвинуть колпак — колпак не поддавался.
«Вот это мило… — разочарованно подумал Торт. — Достаться на съедение Наглому Коту, выслушав столько похвал в свой адрес!»
И так строго посмотрел на Наглого Кота из-под своего стеклянного колпака, что Кот слетел со стола как ошпаренный и убежал в гостиную.
«Уж лучше я никому не достанусь, чем Наглому Коту!» — решил Торт. В этот момент в кухне погасили свет.
…утром следующего дня Бабушка пришла будить Внука и увидела, что постель его пуста. Бабушка тут же принялась искать его по всему дому, а нашла на кухне. Внук спал у стола, уронив на клеёнку голову, до самых волос измазанную кремом. В руке он всё ещё держал столовую ложку с налипшими на ней орешками.
А рядом с измазанной кремом головой бесхозно лежал крохотный кусочек недоеденного Торта и блаженно улыбался.
Положив кусочек Торта в рот, Бабушка покачала головой и сказала:
— Такой красивый торт… И есть-то было грех!
КАПРИЗНЫЙ ШАРФИК В ШОТЛАНДСКУЮ КЛЕТКУ
Когда приезжаешь из своей страны в чужую, сразу понимаешь, что всё в этой стране неправильно. А самое неправильное из всего — это, конечно, погода. Дома всегда светит солнце, зеленеет трава и поют птицы. А в других странах обычно только дожди, пожухлая растительность и рычащие звери.
— Я туда не пойду! — не успев высунуться на дождливую московскую улицу, сказал Шарфик-в-Шотландскую-Клетку, прибывший, понятное дело, из самой Великобритании, и нарочно зацепился за Дверную Ручку. Та, испугавшись, что и её потащат под дождь, истошно заверещала:
— Да отцепитесь, отцепитесь же Вы от меня!
И начала дёргаться в разные стороны, обвивая вокруг себя Шарфик-в-Шотландскую-Клетку.
«По-моему, меня сейчас задушат в России», — сам себе сказал Пожилой Турист и поспешно принялся отцеплять Шарфик-в-Шотландскую-Клетку от Дверной Ручки. Задача была не из простых: Дверная Ручка продолжала дёргаться в разные стороны — и ухватиться за неё покрепче не было никакой возможности. Спасибо портье, который бросился на помощь уже почти задушенному Пожилому Туристу: общими усилиями Шарфик удалось отцепить от Дверной Ручки, — правда, та какое-то время ещё подёргивалась от перенесённых треволнений. А Пожилой Турист подарил портье тысячу отменных великобританских благодарностей и живым и невредимым вышел из гостиницы.
На дождливой московской улице Шарфик-в-Шотландскую-Клетку, не увидев над собой прикрытия, тут же зацепился за первый встретившийся ему по дороге Зонт. Зонт даже перекосило от неожиданности.
— Вы ко мне? — спросил он перекошенным ртом.
— Не к Вам, а под Вас! — уточнил Шарфик-в-Шотландскую-Клетку, с радостью запутываясь в сухих спицах.
— Вон отсюда! — зарычал было Зонт, но тут несколько его спиц согнулись — и он стал напоминать коробку из-под телевизора.
Пожилой Турист с тысячей отменных великобританских извинений принялся отцеплять Шарфик-в-Шотландскую-Клетку от Зонта и выпрямлять спицы… то-то было хлопот! На всё это время он спрятал Шарфик-в-Шотландскую-Клетку под своё широкое пальто — оставив снаружи только крохотный кончик, возле самой шеи.
Когда отцепление и выпрямление были закончены, Пожилой Турист с тысячей отменных великобританских приветствий покинул место неприятного происшествия и хотел выпустить Шарфик-в-Шотландскую-Клетку на воздух, но не тут-то было! Тот запутался бахромой за все без исключения пуговицы пиджака Пожилого Туриста и вылезать из-под пальто на улицу никак не желал.
С тысячей отменных великобританских проклятий Пожилой Турист принялся распутывать бахрому вокруг пуговиц пиджака, но бахрома сидела так прочно, что Пожилому Туристу пришлось просто-напросто тут же и поотрывать все пуговицы.
— И куда ж я такой гожусь? — с неповторимым великобритансим сарказмом заметил Пиджак, но пальто было уже застёгнуто, а Шарфик-в-Шотландскую-Клетку, гремя привязавшимися к нему пуговицами, метался по дождливой московской улице, чтобы зацепиться ещё за что-нибудь. На этот раз он выбрал, пожалуй, самую неудачную зацепку — металлическую планку одной афиши… Пожилой Турист дёрнул Шарфик-в-Шотландскую-Клетку раз, дёрнул два и — обрушил афишу на головы ни в чём не повинных прохожих, шагавших кто куда по своим делам.
Тут, конечно, не замедлил появиться Милиционер…
Расплатившись с Милиционером тысячей отменных великобританских фунтов стерлингов, Пожилой Турист сердито плюнул на землю тысячей отменных великобританских плевков и стремглав помчался к гостинице. Здесь он снова упаковал только что распакованный чемодан и, заказав такси, уехал в Шереметьево.
Вечером того же дня самолёт авиакомпании «British Airways» с тысячей отменных великобританских удобств доставил его в Лондон.
Вздохнув наконец с облегчением, Пожилой Турист надел в салоне самолёта пальто и повязал шею Шарфиком-в-Шотландскую-Клетку. И поспешил на улицу…
Впрочем, он тут же кинулся было обратно в самолёт, ибо дождь в Лондоне лил как из ведра. Этого, кстати, следовало ожидать: уж если где-то в мире и идут беспрестанные дожди, так это в Лондоне!
Однако назад в самолёт уже не пускали — и Пожилой Турист обречённо поплелся вниз по трапу, с напряжением ожидая, что же теперь выкинет его капризный Шарфик-в-Шотландскую-Клетку. Но тот висел себе спокойно и даже как ни в чём не бывало бубнил Пожилому Туристу под нос какую-то развесёлую песенку. А потом сказал: