Сказки о воображаемых чудесах
Шрифт:
— Кошка, — ответил Таф. — И она выпрыгнет у вас из руки, если вы продолжите держать ее, как отравленный плод. Будьте так любезны посадить животное к себе на колени. Уверяю вас, оно абсолютно безвредно.
Кефайра Квей с нерешительным видом посадила котенка на колено. Глупость взвыла, снова чуть не свалившись на пол, и запустила коготки в ткань униформы.
— Ой! — сказала Кефайра. — Да у него шпоры!
— Коготки, — поправил Таф. — Крохотные и безобидные.
— Не отравленные?
— Полагаю, что нет. Погладьте ее. Вот так, сверху вниз. Это снимет излишнее возбуждение.
Кефайра Квей с сомнением прикоснулась к голове котенка.
— Пожалуйста, — попросил Таф. — Погладьте, а не похлопайте.
Защитница принялась поглаживать котенка, и в тот же миг Глупость замурлыкала. Женщина остановилась и подняла на Тафа полный ужаса взгляд:
—
— Такая реакция считается благоприятной, — успокоил ее Таф. — Прошу вас продолжить свои действия. И свою речь. Если вам будет угодно.
— Разумеется. — Квей вернулась к своему занятию, и Глупость уютно устроилась у нее на колене. — Если не возражаете, давайте перейдем к следующей записи.
Таф убрал с главного экрана изображения атакованного корабля и дредноута. На их месте появилась новая сцена: зимний день, на вид ветреный и холодный. Темная вода, покрытая рябью; ветер взбивает в ней клочья пены. Дредноут качается на волнах, и его гигантские щупальца, разбросанные в стороны, придают чудищу вид громадного разбухшего цветка. Когда они пролетают над дредноутом, его щупальца слабо взвиваются ввысь: две руки с навершиями из змей показываются над водой, но они летят слишком высоко, они в безопасности. Похоже, они находятся в гондоле длинного серебристого дирижабля и смотрят вниз через застекленное смотровое окно. Пока Таф наблюдал, точка обзора сменилась, и стало ясно: их судно входит в конвой из трех колоссальных дирижаблей, с величавым безразличием проплывающих над истерзанными войной водами.
— «Дух Водолея», «Лайл Ди» и «Тень Небес», — сказала Кефайра Квей. — Участники операции по спасению жителей маленького скопления островов на севере, где свирепствовал голод. Они собирались эвакуировать население и отправить всех на Новую Атлантиду. — Голос ее зазвучал мрачно. — Эта запись была сделана новостной командой с борта «Тени Небес», единственного спасшегося дирижабля. Смотрите.
Корабли все плыли по небу, спокойные в своей неуязвимости. Затем, прямо перед серебристо-голубым носом «Духа Водолея» вода забурлила, что-то зашевелилось под мрачной зеленью водного покрова. Что-то большое… но не дредноут. Ибо это нечто было не белесым, а темным. Участок воды над ним становился чернее и чернее, а затем вздулся бугром. Показался величественный купол цвета черного дерева и начал расти, словно остров выплывал из глубин морских, черный, кожаный и невероятно огромный, и двадцать длинных черных щупалец окружали его. Он надувался, и ширился, и рос с каждой секундой все выше, пока, наконец, не оторвался от воды. С повисших щупальцев капала вода, но потом они тоже стали подниматься, потянулись в стороны. Существо сравнялось в размерах с дирижаблем, который летел ему навстречу. Когда они столкнулись, было похоже, что два небесных левиафана сошлись, чтобы спариться. Черная громадина устроилась сверху серебристо-синего дирижабля, и руки его обхватили судно смертельным объятием. Было видно, как треснула внешняя обшивка корабля, как разорвались и сморщились баллоны с гелием. «Дух Водолея» извивался и брыкался, точно живой, а потом зачах в черных объятиях своего любовника. Когда все закончилось, темное создание бросило обломки в море.
Таф остановил изображение и печальным взором изучил крохотные фигурки, прыгающие с обреченной гондолы.
— Еще один такой же настиг «Лайл Ди» на обратном пути, — рассказала Кефайра Квей. — «Тени Небес» удалось спастись, и так мы узнали о случившемся. Но со следующей миссии ее экипаж так и не вернулся. Более сотни дирижаблей и двенадцать гидропланов потеряли мы в первую неделю после появления огненных шаров.
— Огненных шаров? — осведомился Хэвиланд Таф. Он поглаживал Сомнение, что сидела на пульте управления. — Я не заметил никакого огня.
— Мы придумали название, когда расправились с первой из проклятых тварей. Гидролет Защитников выстрелил в нее очередью разрывных, и она взорвалась, точно бомба, а потом погрузилась в море, все еще полыхая. Они на удивление легко воспламеняются; одна вспышка лазера — и они взрываются, просто любо-дорого поглядеть.
— Водород, — сказал Хэвиланд Тафт.
— Вот именно, — подтвердила Защитник. — Целый экземпляр нам раздобыть так и не удалось, но, сложив кусочки вместе, мы поняли, как устроены эти существа. Они могут самостоятельно вырабатывать электрический ток. Вбирают в себя воду и производят своего рода биологический электролиз. Кислород выводится в воду или в атмосферу, и организм движется на этой воздушной струе. Водород же наполняет их капсулы
— Звучит весьма интригующе, — отозвался Хэвиланд Таф. — Осмелюсь предположить, что с появлением огненных шаров воздух вы потеряли так же, как до этого лишились моря.
— В той или иной степени, — признала Кефайра. — Наши дирижабли были чересчур медленными, и мы не стали ими рисковать. Мы попытались как-то наладить дело, посылая их караванами, под охраной автолетов и гидропланов, но даже этот план провалился. Утро Огненного Рассвета… Я была там, командовала девятиорудийным гидропланом… это было чудовищно…
— Продолжайте, — сказал Хэвиланд.
— Огненный Рассвет, — пробормотала она без всякого выражения. — Мы… всего там было тридцать дирижаблей. Тридцать! Огромный караван под защитой дюжины вооруженных гидропланов. Путь был долгим: от Новой Атлантиды к Сломанной Руке. Так называется одно крупное скопление островов. Ближе к рассвету второго дня, когда восток только начал окрашиваться красным, море под нами стало… бурлить. Как кастрюля, в которой закипает суп. То были они — выбрасывали кислород и водород, поднимались в воздух. Тысячи их, Таф, тысячи. Море бешено вспенилось, и они вставали, эти черные тени, шли на нас — со всех сторон, насколько хватало глаз. Мы ударили по ним: лазером, разрывными снарядами, всем, что было под рукой. Словно само небо было охвачено пламенем. Все эти штуки чуть не лопались от водорода, а воздух опьянял, так насыщен он был кислородом, который они выбрасывали. Мы назвали то утро Огненным Рассветом. И это было ужасно. Повсюду крики, пылающие шары, обломки наших дирижаблей падают в воду, тела охвачены пламенем. А внизу поджидали дредноуты. Я видела, как они хватали упавших пловцов; эти бледные щупальца обвивались вокруг них и утягивали на дно. В битве уцелели четыре гидроплана. Четыре. Мы потеряли все дирижабли, всех членов экипажей.
— Какая мрачная история, — сказал Таф.
В глазах Кефайры Квей появилось затравленное выражение. Она механически поглаживала Глупость; губы ее были плотно сжаты, а взгляд не отрывался от экрана, где первый огненный шар парил над опрокинутым трупом «Духа Водолея». Наконец она заговорила снова:
— С тех пор жизнь превратилась в непрекращающийся кошмар. Мы потеряли моря. Три четверти Намора истерзаны голодом и находятся на грани гибели. Только на Новой Атлантиде еще есть запасы еды, так как лишь там широко практикуется обработка земли. Защитники продолжают войну. «Лезвие Солнца» и два других космических корабля пришли на помощь: сбрасываем бомбы на колонии этих тварей, осыпаем их ядом, эвакуируем жителей мелких островов. С помощью автолетов и быстроходных гидропланов мы поддерживаем кое-какие контакты с отдаленными островами. И, конечно, у нас есть радио. Но мы едва держимся. За последний год перестали поступать сигналы с двадцати островов. В четверти случаев мы отправляли патрули справиться, что же произошло. Те, что вернулись, сообщали об одном и том же: горы гниющих на солнце трупов. Дома в руинах. Копуны и ползунки обгладывают тела. А на одном острове нашли кое-что еще. Нечто еще более ужасающее. Остров звался Морской Звездой. Этот крупный портовый остров заселяли почти сорок тысяч человек, но затем торговля резко прекратилась. Все были ужасно потрясены, когда Морская Звезда не вышла на связь. Переходите к следующей записи, Таф. Давайте же.
Таф понажимал на подсвеченные клавиши пульта.
Нечто мертвое лежало в сине-фиолетовых прибрежных песках.
Это был всего один кадр. У Хэвиланда Тафа и Защитника Кефайры Квей было довольно времени, чтобы как следует изучить мертвое тело, распластавшееся во всем великолепии гниения. Вокруг него рассыпались, словно мусор, трупы людей. На фоне того, что лежало рядом, они казались совсем крошечными. Бездыханное нечто по форме напоминало перевернутую чашу размером с дом. Его кожистая плоть, успевшая растрескаться на солнце и покрытая гноящимися пустулами, была пятнисто-зеленой. Вокруг него, как спицы от колеса, распластались по песку отростки — десяток перекрученных зеленых щупалец с бело-розовыми ртами в складках и вперемешку с ними — десять конечностей, жестких и застывших на вид, черных, с выступающими суставами.