Сказки о воображаемых чудесах
Шрифт:
— И дело тут в Третьем Коте, что ли?
— Именно. Берн, в некоторых примитивных культурах нет чисел в нашем привычном понимании. У них есть слово для обозначения числа «один», слова для понятий «два» и «три», но за ними идет просто «больше трех». В нашей культуре это ксается кошек. У тебя может быть одна кошка, две кошки, даже три, но потом — только «больше трех».
— И ты — Женщина С Кошками.
— Ты ухватил самую суть.
— Ухватил. Это твоего третьего кота я ухватил. То есть ты поэтому никогда не упоминала о нем? Потому что всю дорогу собиралась
— Нет, — быстро ответила она. — Богом клянусь, Берн. За все те годы, что мы знакомы, тема кошек и собак всплывала пару раз, и ты всегда говорил, что не хочешь никого заводить. Я хоть раз уговаривала тебя?
— Нет.
— Я верила тому, что ты говоришь. Порой мне приходило в голову, что тебе бы жилось легче, будь у тебя животное, которое ты мог бы любить. Но я держала рот на замке. Мне даже не приходило в голову, что ты можешь нанять кошку на работу. А потом, когда узнала, что у тебя проблемы с грызунами…
— У тебя уже было готовое решение.
— Ну да, естественно. И отличное решение, согласись! Разве у тебя не потеплело на сердце, когда сегодня утром Раффлс встретил тебя в магазине?
— Было неплохо, — признал я. — Во всяком случае, он был жив. А я уже напредставлял себе, как он лежит лапками кверху, а вокруг сужается огромное мышиное кольцо.
— Ну, вот видишь. Ты беспокоишься о нем, Берн. Оглянуться не успеешь, как полюбишь этого парнишку.
— И не надейся. Кэролин… Так как же его звали, пока он не стал Раффлсом?
— Забудь уже. Тупая кличка.
— Ну скажи.
— Это обязательно? — Она вздохнула. — Ну хорошо. Его звали Андро.
— Андре? Ну и что тут такого тупого. Андре Моруа, Андре Мальро, Андре Агасси… Все как-то выжили с этим именем.
— Не Андре, Берн. Андро.
— Андре Ситроен, Андре Ампер… не Андре? Андро?
— Ага.
— И что это? Греческий вариант имени «Андрей»?
Она потрясла головой.
— Это сокращение от «андроген».
— Ого.
— Смысл в том, что операция внесла некоторую неопределенность в половую принадлежность кота.
— Ого.
— И, мне кажется, то же самое можно сказать и про Патрика, хотя хирурги тут и ни при чем.
— Ого.
— Сама я никогда не звала его «Андро». Честно говоря, я вообще никак его не звала. Не хотела давать ему новую кличку, потому что это бы значило, что я хочу оставить его у себя, и…
— Понимаю.
— А потом, по дороге в твой магазин, меня словно осенило. Раффлс.
— Как рафты, на которых сплавляются по реке. Помню-помню.
— Не презирай меня, Берн.
— Постараюсь.
— Поверь, приятного было мало — три месяца жить во лжи.
— Думаю, теперь, когда Раффлс вышел из шкафа, всем станет легче.
— Уверена, так и будет. Берн, я не хотела обманом вынуждать тебя брать этого кота.
— Разумеется, хотела.
— Нет, неправда. Я просто хотела максимально облегчить вам первое время вместе. Я знала, что ты души в нем не будешь чаять, когда узнаешь его поближе. И мне казалось, что я готова на все, лишь бы вы преодолели первые затруднения… Готова пойти на небольшой подлог, чтобы…
— Завраться до потери пульса, ты хотела сказать.
— Ради благого дела. В душе я пеклась исключительно о твоих интересах, Берн. О твоих — и интересах кота.
— И о собственных интересах тоже.
— Ну да, — призналась она, ослепительно улыбнувшись. — Но ведь сработало же, признайся! Берн, ты должен признать, что все вышло как нельзя лучше.
— Посмотрим, — ответил я.
Лоуренс Блок неоднократно становился лауреатом премий Эдгара По, Shamus и «Мальтийский Сокол»; Гильдия детективных писателей Америки присудила ему титул Грандмастера. Франция и Великобритания посчитали его достойным награды за особый вклад в литературу. Он не мыслит себе жизни без Нью-Йорка и обожает путешествовать по миру.
Протагонист миниатюры «Взломщик обзаводится котом» — на самом деле это отрывок из романа «Взломщик, который торговал Тедом Уильямсом» («The Burglar Who Traded Ted Williams») — Берни Роденбарр — владелец книжного магазина и по совместительству взломщик. Блок написал о нем серию из десяти (пока что десяти) комических романов. У автора кошек нет.
Белая кошка
Джойс Кэрол Оутс
Жил да был однажды не стесненный в средствах джентльмен, который в возрасте около пятидесяти шести лет воспылал ненавистью к белой персидской кошке, которая принадлежала его жене.
Его отвращение к кошке было тем загадочней (и ироничней), что он сам подарил ее жене еще котенком. Это случилось много лет назад, когда они только поженились. И он сам дал кошке имя: Миранда. В честь его любимой шекспировской героини.
Особая ирония была еще и в другом: он не был из породы людей, подверженных нелогичным эмоциональным порывам. За исключением собственной супруги (на которой он женился поздно; для него это был первый брак, для нее — второй), он никого особенно не любил, а ненависть и вовсе посчитал бы чувством ниже собственного достоинства. Разве есть люди, к которым нужно относиться столь серьезно? Свобода в средствах также обеспечивала ему и свободу духа, неизвестную большей части человечества.
Джулиус Мьюр был человеком хрупкого телосложения с глубоко посаженными печальными глазами неопределенного цвета; волосы его редели, седели и становились похожими на младенческий пушок. Его длинное лицо в морщинах, по словам одного знакомого, словно вырезали из камня (причем знакомый этот отнюдь не желал банально польстить). Слепленный по старому американскому рецепту, он не был подвержен колебаниям и порывам так называемого «своего я»: он знал, кем был; знал, кем были его предки, и считал эти вопросы не особенно интересными. Учился он, что в Америке, что за океаном, с удовольствием, присущим скорее любителю, нежели ученому, но он и не хотел носиться со своим образованием. В конце концов, лучшая школа — это сама жизнь.