Сказки соснового леса
Шрифт:
Впоследствии он женился на одной крупной зеленой жабе, густо облепленной роскошными бородавками. И был по-своему счастлив. Что же касается Куколки, то ее сразу окружили Мокошки. Они оплакивали горе милой подруги и старались помочь ей вылечить рану, укутывая ее в лечебные травы и объятия.
Ближе к осени, когда трава на болоте поредела, Куколку нашла милая девочка. Она попросила отца починить Куколке ручку. Конечно, теперь Куколка не была так идеальна, как в самом начале своей жизни, там, на пыльной полке глиняных сувениров
Под букетом свежих белых лилий она гордо указывала вверх своей правой ручкой, стоя на одних только пальчиках левой ноги. Теперь она могла болтать с подружками о чем угодно, на языке понятном только фарфоровым статуэткам, и глядеться в свое отражение в глянцевой крышке своего нового дома. А что до шрама на руке, она его совершенно не стыдилась. Потому что шрам – это часть ее большой, пусть порой совсем нелегкой, но такой интересной жизни.
Соня Попиелика и северная ночь
Мистер Квакс, как вы уже успели заметить, жил на болоте среди жаб, лягушек и болотных духов Мокошек. Вообще, лягушачье сообщество довольно закрытое. Они редко общаются с кем-то кроме своих без крайней надобности. Однако, вы возможно заметили и то, что наш мистер совсем не против вести себя крайне необычным, несвойственным прочим лягушкам, образом. Да и причина выбраться в небольшое путешествие из родного болота довольно любопытная.
В дупле у миролюбивых грызунов из древнего рода садовых сонь разгорелся скандал. Юная соня по имени Попиелика отказалась укладываться спать на зиму.
Когда она отвергла идею собирать припасы перед зимней спячкой, ее родители стерпели. Соседи молча качали головой: «Ну, а что с нее взять? Подросток, одним словом». Когда она не стала наедаться на зиму вперед, родители все еще верили, что она одумается. Но вот уже канун 25 октября – ночь, когда спячие лесные зверьки празднуют свое последнее бодрствование в этом году. Они объедаются, танцуют и болтают, провожая осень и встречая зиму. А девочка все еще не запаслась жирком. Пушистая шерстка обтягивает тощенький живот.
– Это абсолютно неприемлемо! – кричала бабушка, пытаясь накормить детку одним-другим орешком или желудем.
В дупле большого старого дуба столпились зверьки, птички и другие лесные жители самых разных мастей. Тут и адепты зимней спячки соньки и ежики, и свободолюбивые неспячие белки и мышки, и даже сомневающиеся «спать или не спать» лемминги и хомячки, а также разноперые птицы. Разномастная лесная мелочь Шишиги сновали между лап и крыльев, желая примирить лесных жителей, придумав наилучшее решение вопроса.
Каждый кричал, верещал, пищал и щебетал на свой лад. Белки доказывали, что «каждый имеет право на самоопределение. И раз барышня уже почти совершеннолетняя, то она вполне может самостоятельно
И тут же белок перебивали спорами перелетная и зимующая птицы.
– Вот хорошо Вам, милочка, Вы на юга умотаете, – обиженно верещал снегирь, – и будете там жизнью наслаждаться, а нам здесь каково? Вы подумали о тяготах, с которыми девочка встретится в одиночку? И это без всякой подготовки!
– Ну, а кто же Вас держит, милочка? – передразнивала снегиря ласточка-береговушка. – Летите с нами. Поди на югах на всех пропитания хватит. Там не то, что здесь замороженную рябинку клевать.
– Да что Вы такое говорите? Да что Вы себе позволяете?! – совсем уж раскраснелся снегирь. – А может Вы и соню с собой захватите?
– А может и захватим. Почему бы и нет? Скажи-ка дорогая Попиелика, хочешь полететь с нами на юг? Ты возьмешься за веточку. Мы найдем для тебя замечательную веточку. Крепенькую, но гибкую. Сосновую веточку. А мы с подругами будем по очереди эту веточку нести. Ты посмотришь мир, дорогая.
Тут все обернулись на юную Попиелику, слушавшую споры с абсолютным равнодушием, будто спорят вовсе не о ней. Она сидела в уголке на мягком матрасике из опилок и спокойно жевала орешек.
– Ну, что же ты молчишь, милая? – не выдержала ласточка. Тишина и напряжение так затянулись, что бабушка соня чуть не упала в обморок. Впрочем, никто особо не обратил на это внимания и бабушка резво передумала терять сознание.
Соня повела носом воздух, собираясь с мыслями.
– Пожалуй, – наконец заговорила она, а мама соня схватилась маленькой пушистой лапкой за сердце, – пожалуй, не хочу. Пока не хочу. Спасибо.
И она продолжила как ни в чем не бывало грызть орешек.
Мистер Квакс, вдоволь насытившись впечатлениями и слизняками, поданными на праздничный стол, решил удалиться по-английски. «Все равно ничего особо любопытного сегодня уже не произойдет», – думал он, ища свою шляпу среди прочих головных уборов: разнообразных капоров, шапочек и платочков гостей. Придя домой, он живо поделился подробностями «скандала в соничьем дупле» с женой.
– И что ты думаешь? – лениво спросила его большая зеленая жаба. – У девочки беда с головой?
– Ммм, нет. Я думаю, она либо слишком упертая, что несомненно дурно для юной леди.
– Несомненно. – подквакнула ему жена.
– Либо чрезмерно любопытная. Ну что хорошего зимой для такого хрупкого тепличного цветочка, как соня Попиелика? Это несомненная глупость. Нет, она, наверно, решила устроить протест родителям.
– Несомненная глупость. – согласилась с мистером Кваксом его жена, на том и позабыли.
В действительности же Попиелика не была особо упёртой девочкой. Напротив, ее вполне можно было назвать сговорчивой. Да и чрезмерным любопытством она не страдала, впрочем, как и большинство сонек. Причина ее сознательной бессонницы была совсем в другом, но об этом позже.